Артем Лангенбург о грядущей зачистке культурного пространства

Недавно спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко заявила, что глава московского департамента культуры Сергей Капков «потерял чувство меры». Эта не первая открытка Капкову, который за три года собянинского правления стал символом робкой надежды либерального «креативного класса» на всяческие европейские новшества: поддерживал прогрессивные выставочные и театральные проекты, заботился о преображении столичных парков (в числе которых и хипстерская цитадель Парк Горького, и «Музеон» с его отдельной внятной программой, представляющей современное искусство) — по мере сил иллюстрируя известный тезис о власти как «единственном европейце».

Тяжелая артиллерия в лице Валентины Ивановны на этот раз заработала после жалобы художников Ильи Глазунова и Сергея Андрияки: Капков будто бы наотрез отказался отдавать Манеж для выставки «художников-реалистов» по случаю 15-летия Школы акварели, возглавляемой Андриякой. Ясно, что дело не в недостатке выставочного пространства: школа художника занимает без малого 35 тысяч квадратных метров в центре Москвы (хотя, конечно, парадная экспозиция сусальных пейзажей и праздничных натюрмортов в статусном Манеже показала бы, что дела пошли совсем в гору). Также не вызывает сомнений, что дело не только в чиновнике Капкове, который для множества динозавров от культуры действительно представляется костью в горле: как в практическом, так и в идеологическом смысле.

Атаки на либеральные культурные институции и отдельных персонажей следуют одна за другой. Всего несколько известных примеров: в Перми окончательно свернута гельмановская программа паблик-арта и выселен из своего здания музей современного искусства Permm, министр Мединский в телеинтервью порицает всевозможные заумные инсталляции, театральный режиссер, радикальный постмодернист Константин Богомолов удостаивается персонального разгона на одном из центральных телеканалов, и даже Григория Ревзина (выдающегося публициста и критика, но человека умеренных политических и эстетических воззрений) увольняют с позиции куратора российского павильона на Венецианской архитектурной биеннале. Очевидно и другое: скудное отечественное культурное пространство для вошедшей в безумный штопор власти не столь важная сфера, как медиа-поле, его зачистка пока проходит довольно вяло и интересна мало кому из посторонних. Дальше все может стать динамичнее: подключение такой эпической фигуры, как Глазунов, которого не доставали из царского чулана, кажется, со времен перестроечных битв традиционалистов и западников, явно на ускорение темпа намекает.

Вряд ли для кого-то секрет, что существует тесная связь между ультра-консервативной, патриархальной политикой государства, нацеленной на поиск всевозможных врагов (от современного искусства вообще и Марата Гельмана в частности), и ожесточенной риторической борьбой с абстрактным искусством, а в современном изводе — со всем contemporary art. Культур-консерваторы не хотят и не будут различать существующие внутри этого обширнейшего множества противоречия, художественные и политические позиции и вообще какие-либо частности: ведь «эти их инсталляции просто захлестнули все». Другое дело, что у нынешних чиновников от культуры и их смежников в той же Академии художеств никаких свежих протеже на смену тем, кто «все захлестнул», — нет, потому что таковым неоткуда взяться. Отдельные эстеты-нигилисты, начитавшиеся в свое время Дугина и Генона и радующиеся теперь «великодержавному повороту», не в счет, они так и останутся праздновать победы режима в фейсбуке. Так что на арене новой культурной политики остаются все те же Глазунов с Андриякой, которых мы помним, сколько живем (и деятельность которых, конечно, ни к какому реализму отношения не имеет, являясь дурным «академическим» салоном или же просто трэшем). От подобной культурной политики всем, конечно, будет плохо. Но, будем надеяться, недолго.