Анна Эрист: «Сама не до конца понимаю, кто я: типичный творческий или технарь и коммерс»

Вы с детства знали, что будете художником?

В детстве я постоянно рисовала: на стенах, потолке, одежде. У меня не было мыслей, что это выльется во что-то грандиозное. Когда мне было лет 12, за компанию с лучшими друзьями записалась в художественную школу. Им быстро надоела учеба – а меня, наоборот, захватила. Для поступления выбрала художественно-графический факультет БГПУ: считалось, что там сильная школа преподавания. Не могу сказать, что педагоги стремились раскрыть индивидуальную технику каждого студента, развить какие-то его фишки – но все мы получили качественную академическую базу. Первые два курса стали для меня большой тусовкой. Потом я заболела и ушла в академ на год – а когда вернулась, мои друзья учились на курс старше. С другим потоком было не так весело, и я решила: если не получается развлекаться, нужно взяться за ум. Начала посещать все лекции, и уже через полгода меня перевели с коммерции на бюджет. 

Чем занимались после выпуска?

Какое-то время просто рисовала для себя. В 2013 году состоялась моя первая выставка: она прошла в брассерии «Друзья». Тогда же менеджер заведения Аня Кислова предложила мне: «Хочешь вести у нас мастер-классы?» Я говорю: «Какие еще мастер-классы, о чем ты?» А она: «Ну, ты же художник, знаешь всякие техники. Будешь учить людей рисовать!» Сейчас я очень ей благодарна – а тогда и представить не могла, к чему все это приведет. Преподавание стало огромной и важной частью моей жизни.

Несмотря на выставку, по-настоящему я ощутила себя художником только пару лет спустя. К тому моменту успела поработать дизайнером-оформителем в IKEA, витринистом в H&M, архитектором в Modis. В 2015 году переехала в Москву: решила, что быстрый темп города отлично подойдет мне по темпераменту. Однако спустя время я поняла, что ухожу от творчества в сторону карьеры. И сказала себе: все, бросаю офис. Буду заниматься тем, что я люблю и от чего чувствую себя живой.

Не страшно было?

Абсолютно нет. На рынок труда всегда можно вернуться: вакансий много, опыт есть. К тому же в 2016 году у меня начались эпизоды деперсонализации: я словно смотрела на все сквозь мыльный пузырь или мутное стекло, все как будто происходило не со мной, а с кем-то другим. И я обратилась не к работе и даже не преподаванию, а именно к творчеству. Мои картины того времени были импрессионистичными: я брала пейзаж и делала его более чувственным, абстрактным. И чем дальше, тем больше понимала: мне интереснее взаимодействовать не с формой, а с ощущением от формы. С ее эмоциональным отпечатком.

Так вы пришли к своей фирменной технике?

Да, с масла перешла на акварель, а потом – на спиртовые чернила. Этот материал очень подходит мне по темпераменту: можно работать широко, создавать масштабные сюжеты. Нужно сказать, что иногда я сама не понимаю, кто я: истинно творческий человек или технарь, логик, коммерс? Мне важно просчитать все, дать себе подробное ТЗ, продумать композицию, вычистить мастерскую, разложить материалы на столе по линеечке. Только после этого я действительно могу влиться в поток.

То есть ваша мастерская не выглядит как место работы типичного творческого?

Я снимала мастерские в разных местах – например, в легендарном «Милютинском сквоте» на Чистых прудах. Это большой художественный кластер, который находится в здании дореволюционной постройки. Пространство супер-атмосферное: к примеру, в соседнем от меня помещении жил Павлик Кузнецов – известный андеграундный художник, легендарная московская личность – и его девушка Тая. Очень яркие ребята: можно было подняться на этаж с мастерскими и застать там Таю, которая в мужском пиджаке и детской шапочке лежит на полу и мяукает как кошка – но это выглядит мило. И таких колоритных персонажей там было много.

В сквоте я работала меньше полугода, потом у меня начались командировки. Совместно с фабрикой настенных полотен RF24/7 мы разработали серию принтов и презентовали их по всей России. Объездили около двадцати городов, были и в Уфе. Я заметила, что люди везде разные. У самарцев, к примеру, классный специфичный юмор. Челябинцы постоянно стараются тебя накормить.

А уфимцы?

В Уфе люди аккуратно-ухоженные и молчаливо-вдумчивые. Смотрят на тебя оценивающе, как бы говорят: наше доверие нужно заслужить. И очень медленно, постепенно начинают раскрываться.

Где сейчас вы работаете над картинами?

На Белорусской есть огромный художественный кластер «Электрические мастерские». Он находится на территории бывшего засекреченного завода «Фазотрон»: раньше там производили детали для военных самолетов. Сейчас сюда водят экскурсии, летом устраивают рейвы. Я узнала про них случайно, увидела пост в инстаграме. Когда переступила порог мастерской, сразу поняла: это место создано для меня. На стенах были желтоватые офисные обои, на потолке – пластиковые квадратные плитки. За три дня мы с подругой покрасили все в белый, сняли потолок. Все шло потоком: я подумала, что нужны напольные растения – и нашла их в соседнем кабинете. Хотела помпезный красный диван – и обнаружила именно такой на «Авито»: румынский, бархатный, в идеальном состоянии. Его отдавали за тысячу! Искала огромную хрустальную люстру – она попалась мне так же сюрреалистично быстро. В общем, все сложилось.

Расскажите про вашу выставку.

Она прошла в мае этого года, в самом центре Москвы, в галерейном центре «Артефакт» на Пречистенке. Мне написала его кураторка Настя Никулина и предложила сделать выставку, но с одним условием: она должна была открыться через двенадцать дней. Я спросила: сколько нужно работ? Оказалось, что тридцать. Двадцать картин у меня уже было, и еще десять я нарисовала. Без ложной скромности могу сказать, что горжусь собой: четко все структурировала, организовала – и уложилась точно в срок.

Выставка называлась «Путешествие к истоку». Одним из смысловых центров в ней стала серия работ «Горизонт». Ее идея в том, что люди в современном мире двигаются очень быстро. Мы не можем позволить себе такую роскошь – подолгу любоваться природой. Картины в этой серии выглядят так, будто ты наблюдаешь красивые пейзажи сквозь стекла такси: в памяти остаются только смазанные пятна и линия горизонта. Мне хочется, чтобы зритель, глядя на мои работы, сам наделял их важным для себя смыслом. Я лишь задаю направление, а те ассоциации, которые возникают во время просмотра – и есть путешествие к себе.