К середине века более 500 памятников в центре Петербурга рискуют оказаться в зоне подтопления! О каких объектах речь? И что делать?

В середине сентября на научной конференции в Карелии вы заявили, что порядка 4000 тысяч памятников в Петербурге к концу века могут оказаться в зоне подтопления. Не могли бы вы рассказать подробнее, о каких памятниках речь?

По прогнозам ученых, к середине века ожидается повышение уровня моря в районе Петербурга на 30—40 см, а к концу столетия — на 80—90 см. Если это произойдет, то площадь подтопления в черте города увеличится кратно, а стало быть, все больше исторических построек и исторических памятников будут подвергаться негативному воздействию вод.

Сегодня эта проблема актуальна для 135 объектов культурного наследия (63 на берегу Финского залива и 72 не берегу Невской губы). Это и здания, и памятники, и ландшафтные парки. Расположены они в Кронштадте, на южном побережье Невской губы (Петродворец, Ломоносов, Стрельна) и в центре города (низинные участки Васильевского острова и Петроградской стороны).

Для сравнения: если вода поднимется на 30—40 сантиметров, что, повторюсь, прогнозируется к 2040—2060 гг., в зоне подтопления окажутся уже больше 500 объектов (63 на берегу Финского залива и 459 на берегу Невской губы). Если же сбудутся прогнозы относительно почти метрового подъема моря к концу века, то речь будет идти уже почти о 4000 объектах, причем 3283 памятника именно на берегу Невской губы. То есть практически вся историческая часть города, которая охраняется ЮНЕСКО, столкнется с негативными последствиями подтоплений. Аналогичные проблемы возникнут на Юго-Западе, в том числе в Кировском районе…

Где, в том числе, расположены Екатериногофский парк и шедевры Ленинградского конструктивизма…

Да, потенциально они тоже попадут в зону подтопления, если не предпринять необходимых мер.

А о каком подтоплении мы говорим? Грубо говоря, в Эрмитаже зальет подвалы или, может статься, что по Невскому проспекту придется передвигаться на резиновых лодках?

Нет, конечно, по Невскому в резиновых лодках мы плавать не будем. Даже подъем на 80—90 см к этому не приведет. Но на уровне фундаментов вода может появиться, и да, подвалы могут оказаться в воде. Но этого достаточно, чтобы создать риск для памятников.

Вода — достаточно агрессивная среда по своим физическим и химическим свойствам. Если вы выйдите на берег Финского залива, вы увидите, как волны уносят песок, передвигают целые пласты пород. Представьте, что в таких условиях может произойти с фундаментами сооружений.

Плюс есть еще одна опасность (впрочем, она довольно актуальна и при нынешнем уровне воды). В зоне подтопления могут оказаться опасные объекты, такие как бензозаправки или кладбища, не говоря уже о захоронениях отходов, скотомогильниках и прочих свалках прошлых веков, среди которых могут быть и потенциально опасные. По действующему законодательству подобные объекты не могут располагаться на побережьях и в зоне возможного подтопления, но исторически такие объекты вполне могут где-то быть.

Насколько вероятен такой сценарий, я имею ввиду такой подъем воды?

Природа хороша и плоха тем, что она непредсказуема. Все то, что мы обсуждаем — это модели, рассчитанные учеными на основании наблюдений предыдущих лет. Тут, кстати, Питеру повезло. Наша отечественная наука в современном понимании пошла отсюда, поэтому метеорологическая служба работает в городе практически с самого основания. У нас очень длинные ряды наблюдений, которые позволяют делать хорошие прогнозы.

То есть такое развитие событий произойдет не обязательно, но это базовый сценарий, к которому нужно готовиться?

Совершенно верно.

А как же дамба? Разве она не должна защитить город от наводнений даже при подъеме уровня моря?

Задача дамбы защищать Петербург от нагонных наводнений (когда ветер гонит волну из моря обратно в устье Невы, повышая уровень воды в реке. — Прим. ред.). И она успешно с этой задачей справляется. За последние 30 лет было зафиксировано 60 нагонных явлений — в шесть раз больше, чем во времена Пушкина. Однако мы не сталкивались с разрушительными наводнениями.

Хотя опасные ситуации были. Был очень неприятный момент 26 декабря 2011 года, когда из-за шторма Святой Патрик уровень воды за дамбой поднялся на 294 сантиметра, если бы это дошло до города, то было бы очень плохо. Но дамба справилась.

Однако, повышение воды, о котором мы говорим, не связано с нагонной волной. Оно происходит и в Финском заливе (за дамбой), и в Невской губе (перед дамбой) — это общее повышение уровня моря.

Что же делать?

Разрабатывать и реализовывать план адаптации. В нашем городе он сейчас находится на стадии согласования. Он касается не только памятников архитектуры. Подтопление — это проблема, которая касается всего комплекса городского хозяйства: электро-, газо-, водоснабжения, водоотведения, транспорта и т.д.

Поэтому здесь также нужен комплексный подход — мы привлекли коллег их всех отраслевых комитетов: от жилищного до управления ветеринарии. Мы работаем с федеральными ведомствами: Роспотребнадзором, Росприроднадзором, МЧС. Также мы работаем с компаниями, причем у некоторых уже есть свои планы адаптации и снижения негативного воздействия последствий климатических изменений.

Если в двух словах, какие шаги намерен предпринять город?

Разные решения. Если говорить о борьбе с подтоплениями, то еще в 2015—2016 годах была разработана генеральная схема берегозащиты Санкт-Петербурга. Она касается Невской губы и основных водотоков, то есть рек и каналов.

Оказалось, что в некоторых случаях можно сделать традиционное берегоукрепление, проще говоря, обустроить набережные. В других можно инженерными способами запустить природные процессы, которые сами создадут защитные «сооружения». К примеру, пляжи.

Да?

С помощью специальных методик, руководствуясь информацией о течениях, исходя из расположения донных отложений, можно создать места накопления песчаного материала. Такой опыт есть в мире и в Петербурге, кстати, тоже. По такой технологии в конце 80-х годов создавался природный пляж, который просуществовал порядка 30 лет. Это довольно эффективная система.

Есть и другие методы защиты берегов. Где-то нужно строить габионы — как вдоль железных дорог. Вы наверняка замечали такие металлические сетки, наполненные гранитным щебнем. Где-то надо строить буновые заграждения (буны — сооружения для укрепления берегов в борьбе с абразией, представляют собой поперечные железобетонные стены, устанавливаемые перпендикулярно или под углом к линии берега), они чем-то напоминают волнорезы. Задача у них немного другая, но принцип сходный — защитить берег от вымывания песка и обрушения. Более того, правильная установка бунов приводит к тому, что течение будет не вымывать песок, а наоборот, наносить его, укрепляя берег.

Сколько у нас есть времени, чтобы реализовать этот план?

Понятно, что чем раньше, тем лучше. Ведь это большая работа — много времени займет проектирование, экспертиза, анализ и собственно само строительство.

К тому же есть законодательная проблема. Земли водного фонда — а это любая земля под водой, не важно, рекой или морем — являются собственностью Российской Федерации. Мы как субъект не можем тратить деньги на строительство на ней, для нас это нецелевое расходование средств.

Поэтому необходимо выстроить взаимодействие с Минстроем. Такой опыт уже есть, к примеру, в Калининграде федералы проводят работы в интересах региона за счет федерального бюджета.

Но это надо делать. Причем суть не в том, чтобы выполнить все работы сразу — такое попросту невозможно. Главное, чтобы изначальный план постепенно реализовывался и полностью соблюдался. Потому что выбор решений на каждом участке не случаен, они должны работать вместе, как единое целое.

Вы сказали, что «построенный» в 80-е с помощью течений пляж просуществовал 30 лет. То есть такие объекты нельзя просто построить и, грубо говоря, забыть?

Любой искусственный объект необходимо постоянно поддерживать.

Возвращаясь к вашему выступлению в Карелии, вы сказали, что подтопления — это не единственная угроза…

Да, климатических угроз для города намного больше. Я бы выделил еще две основные — это волны жары и ураганы. Пока у нас, конечно, нет такой жары, как в Париже, где температура поднималась до +40 — +42 градусов, или, как в Италии, где фиксировали все +50. Но климат меняется. Мы переходим от влажного континентального климата, к морскому умеренно теплому климату. Так что европейские неприятности такого рода могут прийти и к нам.

То есть климат наш будет…

Как в Гамбурге. По расчетам ученых, через 15-20 лет мы будем жить в природно-климатических условиях, сопоставимых с сегодняшними условиями, например, Гамбурга. Это ставит перед нами новые вызовы и повышает риск для здоровья людей. К примеру, у нас будет совсем другая нагрузка на энергосистему. Для нас более насущной задачей станет обеспечение зданий и сооружений, в том числе и объектов здравоохранения, системами кондиционирования, а не отоплением, как сейчас. Но это все же не ранее 2035—2040 годов.

Вы говорили еще про ураганы…

Да, гидрометерологическая служба уже сейчас фиксирует ветер до 30 метров в секунду в акватории Невской губы, это вплотную подбирается к урагану. Конечно, дальневосточных тайфунов у нас не будет, но ураганный ветер до 35 метров в секунду вполне возможен.

А я напомню, что даже 20—25 метров в секунду достаточно, чтобы мы наблюдали поваленные деревья и сорванные кровли. Поэтому к новым условиям нужно будет адаптироваться, по крайней мере, быть готовыми ликвидировать последствия.