Галина Рублева: «Ритуальная сфера кажется совсем не женским делом, но у меня просто не было выбора»

Каково это, работать в похоронном бизнесе? Наверное, очень тяжело эмоционально?

Я бы могла сказать, что привыкла к своей работе и ее специфичности, но это не совсем так. На самом деле всегда непросто видеть людей в состоянии глубокого горя, но в этом и заключается суть нашей работы. Мы стараемся быть и психологами, и помощниками, помогаем достойно проститься с близкими. При этом какого-то страха ни я, ни моя команда уже не испытываем. В этом плане мы все спокойно относимся к своей работе. Например, у нас был случай, когда к нам устроилась девушка, в первые же дни ее что-то испугало, и она даже захотела уволиться. Сейчас же совершенно спокойно говорит: «Ладно, пойду пораньше на кладбище, подожду там клиентов, заодно погуляю». Погуляю! Вроде это режет слух, но она уже привыкла, воспринимает как должное.

Когда я оказалась в этой сфере, у меня не было времени бояться или хоть на секунду начать сомневаться, мое это или нет. У меня просто не было выбора.

Почему?

Принято считать, что ритуальные услуги – наше семейное дело. Мой папа проработал в этой сфере 27 лет, после пришел брат, открыл свою компанию. К сожалению, его не стало в 2006 году. Я тогда не смогла позволить себе просто взять и закрыть дело родного человека, хотя на тот момент у меня было педагогическое образование и опыт работы только в других отраслях. 

При этом у меня ни разу не было мысли оставить этот бизнес. Мне часто говорили, что я живу мечтами своего отца. Я всегда была с ним очень близка, настоящая папина дочка. Сколько себя помню, всегда идеализировала то, чем он занимается. Конечно, когда была совсем маленькая, то как-то особо не задумывалась, а кем именно он работает, пока однажды не увидела у нас дома газету с его фотографией крупным планом. Я начала читать подпись и пришла в восторг: «Святынчук Валентин Степанович, директор трех магазинов...» В этот момент у меня, как в фильме, перед глазами стали мелькать кадры: три магазина мягких игрушек… Полные полки розовых мишек… Моих! А потом стала читать дальше и поняла, как же я ошибалась. Вот тогда и узнала, что такое похороны и все, с этим связанное.

А когда твой ребенок узнал, чем ты занимаешься?

Примерно в пять-семь лет. Я же прошла все этапы в своем бизнесе, и сын видел, как я сидела на телефоне, и как мне приходилось срываться из дома и рулить катафалком. Сейчас он всегда спрашивает, как у меня идут дела на работе, знает всех сотрудников, смотрит передачи с моим участием. Нет такого, что он прямо мечтает продолжить мое дело, но интерес проявляет. Как будет дальше, не знаю. Пусть выбирает сам. Для меня важно, чтобы он был счастлив, я готова поддержать его в любом случае.

Что было самым сложным, когда ты только начинала?

Трудности, с которыми было тяжело справиться эмоционально, начались гораздо позже. Когда в двухтысячных этот бизнес отошел ко мне, его еще никто не называл грязным, и вокруг не было такого количества негатива. Ритуальные салоны можно было по пальцам посчитать, а полиция и скорая нормально к нам относились, даже сотрудничали. В последние лет семь все изменилось.

Если в экстренную службу поступил звонок о возможном инсульте, то по тому же адресу, скорее всего, тут же выедут потенциальные агенты. Ситуации бывают действительно кошмарными, когда родственникам только-только сообщают о смерти родных, а в их дверь уже кто-то стучится и предлагает услуги по организации похорон. Моя компания никогда не участвовала в такой грязной гонке. Мы стараемся помогать людям в сложной ситуации, а не наживаться любым способом на чужом горе.

Не могу не затронуть одну из самых актуальных тем для всего мира – период пандемии. Считается, что в эпоху COVID–19 ритуальные бюро хорошо заработали. Это так?

Да, но если честно, то «УфаРитуал.РФ» в гораздо меньшей степени. Моя компания занимает меньше 10% рынка, потому что мы, как я уже сказала ранее, выступаем против покупки информации. Думаю, многие другие компании действительно обогатились. Как это было: люди умирали от COVID–19, родственникам звонили из больницы, сообщали ужасную новость и тут же ненавязчиво предлагали обратиться в определенную фирму. Потом людей хоронили какие-то мужики в рыболовных костюмах. К сожалению, многие считают, что это норма. Именно из-за таких частников в нашем городе нет похоронной культуры.

А где такая культура есть?

Мне импонирует, как все организовано в Новосибирске. Я часто езжу на обучение в этот город и всегда возвращаюсь с новыми идеями. Там есть несколько крематориев, колумбарии, прощальные залы – это помогает развивать культуру ритуальной сферы. В некоторых городах России уже сейчас есть возможность пригласить на церемонию прощания церемониймейстера, который выступает в роли ведущего, координирует и помогает всем, кто пришел. Я неоднократно наблюдала за их работой и скажу, что это впечатляет. Совершенно другой уровень прощания!

Я сейчас делаю все, чтобы развить эту культуру и у нас в Уфе. Хочется показать, что похороны могут быть другими. Мы много внимания уделяем визуальному аспекту церемонии, специализированным автомобилям, венкам. Наши специалисты всегда выглядят опрятно, от бригады до агентов. Помимо этого, все имеют дополнительное образование в похоронной сфере – они готовы к любой ситуации и всегда могут оказать поддержку. Чтобы достичь такого уровня подготовки, я специально организовала вместе с учебным центром и специалистами разных религиозных конфессий курсы по похоронному делу. И все мои сотрудники их прошли!

Будем говорить откровенно, немногие хотят заранее планировать свои похороны. Кто-то из-за страха, кто-то из-за суеверий, кто-то не хочет накликать беду. Скажи, что нужно обязательно сделать каждому человеку при жизни, чтобы после смерти не создать массу проблем своим родным?

Очень важный вопрос. Конечно, многие не хотят об этом думать, но речь идет не о выборе ритуальных товаров. Самое главное, о чем я настоятельно рекомендую позаботиться, – так это о том, чтобы привести в порядок документы и при необходимости оформить юридически права наследования. Так мы можем проявить настоящую заботу о своих близких.

Я знаю, что твоя компания уже год работает еще в одном направлении, вы составляете родословную. Расскажи об этом.

Да, мы развиваем новое направление – помогаем людям найти свои корни и можем составить генеалогическое древо вплоть до 17 века. Однажды у нас был случай, когда мы смогли найти родословную даже до 11 века, представляете? И все это документально подтверждено. Оказалось, что один из предков нашей клиентки занимался переписью жителей своей деревни и вел собственную родословную. Все его труды попали в историческую книгу, которую мы смогли найти. Наш историк увидел связь, проследил совпадения и вытянул оттуда всю информацию. Во время восстановления родословной мы находим огромное количество интересных фактов, тотемных животных, отличительных знаков рода.

Когда вы знаете историю своих предков, то понимаете, почему судьба вашего рода сложилась именно так, какие в вашей семье были таланты, родовые занятия и прочие важные факты. Это действительно помогает глубже заглянуть внутрь себя.

Интервью: Элиза Савасина. Текст: Наташа Макеенко. Фото: Никита Сухоруков, архивы пресс-служб.