Год назад одежду Наташи Мелентьевой под маркой Cat’s Production взял в свой шоу-рум дизайнер Леонид Алексеев. Теперь это его дочерний бренд, а вещи, придуманные двадцатидвухлетней Наташей, будут шиться на большом производстве. В сентябре у нее запланирован показ на фестивале новых имен Open Defence, а затем – на «Дефиле на Неве».
Почему марка так названа?
Мне не нравится мое имя, оно слишком банальное. К тому же хотелось как-то вписать в название концепцию: Cat’s Production посвящается котам. Я ведь и сама кот, но только без всяких этих пушистостей – настоящий котяра. Брутальный бродяга, который ходит по крышам и распивает там красное вино. Правда, несколько человек, услышав название лейбла, посчитали, что Cat’s Production – это что-то сделанное из кошек.
С чего все началось?
С детства. Моя мама, профессиональная портниха, шила одежду для меня и для моих кукол Барби. Естественно, что однажды я и сама захотела попробовать. Это семейное, моей сестре семь лет, но она уже сейчас возится с какими-то лоскутками. Так я начала шить, а года три назад нашла свой стиль и стала полностью себя одевать, покупаю только обувь. Сначала на просьбы знакомых сделать такое же возмущалась: «Извините, это эксклюзивно». А потом подумала: почему бы и нет, раз люди постоянно спрашивают? Прошлым летом я собрала чемоданчик с вещами и пошла к Леониду Алексееву. Мы не были с ним знакомы, я только видела несколько его показов. «Здравствуйте, – говорю, – Леопольд, посмотрите, что я делаю». Он почему-то сказал: «Здорово» – и сразу пригласил в шоу-рум.
Была уверенность в успехе или расчет на удачу?
Конечно, на удачу! Какая может быть уверенность, когда ты с детства в курсе, что модный бизнес – закрытый, жестокий, и чего от него ожидать, никому не известно?
Вас уже узнают?
Бывало пару раз. Но чаще смотрят просто как на городскую сумасшедшую. Недавно ехала в метро на встречу. А поскольку все лейблы я вышиваю вручную, то и тут решила не терять времени – стояла посреди вагона с иголкой и ниткой. И в шоу-руме тем же занимаюсь: как загипнотизированная, сижу на подоконнике со своими тряпочками. Люди иногда подходят, спрашивают: «Простите, вы инсталляция?» (Смеется.) Так вот, мне нравится быть инсталляцией. Я не стремлюсь стать знаменитой, это все глупости. Самое лучшее – видеть свои вещи на ком-то, кого я представляю, когда думаю над коллекцией.
И что это за люди?
Творческие, смелые женщины. Личность, которая может себе позволить посмеяться над обстоятельствами и над собой. Может быть, даже слегка безумная, в хорошем смысле. Например, я делала заказ для художницы Ирены Куксенайте, и вещи понравились ее подруге Жанне Агузаровой. Для Жанны я сшила розово-фиолетовый цилиндр, который завязывается под подбородком бархатной лентой. А недавно искусствовед Катя Андреева попросила меня придумать несколько летних шляп. Согласно моей философии, надо получать от жизни удовольствие. Значит, если создавать что-то для головы, следует сделать то, чему она, голова, будет радоваться. Дальше все просто: голова радуется, когда ее, во-первых, моют ароматным шампунем, во-вторых, кормят интересной информацией, в-третьих, проветривают и дают полетать в облаках. Поэтому из фетра и хлопка я соорудила шляпку – ванную комнату, со всеми подробностями, пенкой и душем, шляпу-спальню с тумбочкой, в которой хранятся секреты, шляпу-кинотеатр и шляпу-лес. Многие уже раскупили.
Эти вещи диктуют образ? С какой одеждой они могут сочетаться?
Одежда к ним подойдет очень простая, без выкрутасов. Та, что шью я, – в самый раз.
Выкрутасы – это что?
Стразы, мишура, цветочки и прочая ерунда. Главное в одежде – крой. Я люблю жесткие ткани, из которых можно строить силуэт. Шифоновые юбки в пол – не про меня. Очертания фигуры должны складываться в линии. Обожаю геометрию, даже сшила брошки в форме маленьких треугольников и кружков. Иногда вижу какое-нибудь интересное здание и отмечаю, что у него по фасаду вырисовывается платьице.
Следите за тем, что делают мировые модные дома?
Честно говоря, нет. Мне, пожалуй, нравятся Lanvin, Balenciaga, Alexander McQueen и YSL. Но я не отслеживаю специально новые коллекции в Интернете, не люблю все эти технические штучки. И какие-то «модные тенденции» мне не интересны. Я уже придумала образ, в нем живу и работаю. Когда было открытие шоу-рума, мы накрасили и одели моделей в Cat’s Production. Мои друзья тогда сказали: «Заходим и видим: стоят шесть Наташ!».
Как бы вы описали этот стиль?
Утонченная женщина из черно-белого кино. Наверное, французского. Сидит и размышляет у окна с длинным мундштуком в руках. У нее есть что-то общее с чудесной Евой Грин в «Мечтателях» Бертолуччи.
Мужскую линию не собираетесь запускать?
Извините, сильному полу пока могу предложить только вязаные трусы, они унисекс. Все на них любуются, но купить не осмеливаются. Хотя, вообще-то, их надо носить поверх колготок. Мне нравится, когда вещь не очевидна по своему назначению или замыслу. Про мои кокошники многие думают, что это слюнявчики. Значит, есть простор для фантазии, здорово!
Для вас мода – это игра?
Наверное. Кроме одежды и аксессуаров я сшила еще и «кусиков», от слова «кусок». Все время ношу их с собой, смотри. (Достает из кармана хвостики кролика и норки, наряженные в микроскопические блузки и жакеты.) Только, ради бога, не называй их милыми. Терпеть не могу это слово. Трогательные – еще куда ни шло. Мы, коты, все-таки хищники.
Почему марка так названа?
Мне не нравится мое имя, оно слишком банальное. К тому же хотелось как-то вписать в название концепцию: Cat’s Production посвящается котам. Я ведь и сама кот, но только без всяких этих пушистостей – настоящий котяра. Брутальный бродяга, который ходит по крышам и распивает там красное вино. Правда, несколько человек, услышав название лейбла, посчитали, что Cat’s Production – это что-то сделанное из кошек.
С чего все началось?
С детства. Моя мама, профессиональная портниха, шила одежду для меня и для моих кукол Барби. Естественно, что однажды я и сама захотела попробовать. Это семейное, моей сестре семь лет, но она уже сейчас возится с какими-то лоскутками. Так я начала шить, а года три назад нашла свой стиль и стала полностью себя одевать, покупаю только обувь. Сначала на просьбы знакомых сделать такое же возмущалась: «Извините, это эксклюзивно». А потом подумала: почему бы и нет, раз люди постоянно спрашивают? Прошлым летом я собрала чемоданчик с вещами и пошла к Леониду Алексееву. Мы не были с ним знакомы, я только видела несколько его показов. «Здравствуйте, – говорю, – Леопольд, посмотрите, что я делаю». Он почему-то сказал: «Здорово» – и сразу пригласил в шоу-рум.
Была уверенность в успехе или расчет на удачу?
Конечно, на удачу! Какая может быть уверенность, когда ты с детства в курсе, что модный бизнес – закрытый, жестокий, и чего от него ожидать, никому не известно?
Вас уже узнают?
Бывало пару раз. Но чаще смотрят просто как на городскую сумасшедшую. Недавно ехала в метро на встречу. А поскольку все лейблы я вышиваю вручную, то и тут решила не терять времени – стояла посреди вагона с иголкой и ниткой. И в шоу-руме тем же занимаюсь: как загипнотизированная, сижу на подоконнике со своими тряпочками. Люди иногда подходят, спрашивают: «Простите, вы инсталляция?» (Смеется.) Так вот, мне нравится быть инсталляцией. Я не стремлюсь стать знаменитой, это все глупости. Самое лучшее – видеть свои вещи на ком-то, кого я представляю, когда думаю над коллекцией.
И что это за люди?
Творческие, смелые женщины. Личность, которая может себе позволить посмеяться над обстоятельствами и над собой. Может быть, даже слегка безумная, в хорошем смысле. Например, я делала заказ для художницы Ирены Куксенайте, и вещи понравились ее подруге Жанне Агузаровой. Для Жанны я сшила розово-фиолетовый цилиндр, который завязывается под подбородком бархатной лентой. А недавно искусствовед Катя Андреева попросила меня придумать несколько летних шляп. Согласно моей философии, надо получать от жизни удовольствие. Значит, если создавать что-то для головы, следует сделать то, чему она, голова, будет радоваться. Дальше все просто: голова радуется, когда ее, во-первых, моют ароматным шампунем, во-вторых, кормят интересной информацией, в-третьих, проветривают и дают полетать в облаках. Поэтому из фетра и хлопка я соорудила шляпку – ванную комнату, со всеми подробностями, пенкой и душем, шляпу-спальню с тумбочкой, в которой хранятся секреты, шляпу-кинотеатр и шляпу-лес. Многие уже раскупили.
Эти вещи диктуют образ? С какой одеждой они могут сочетаться?
Одежда к ним подойдет очень простая, без выкрутасов. Та, что шью я, – в самый раз.
Выкрутасы – это что?
Стразы, мишура, цветочки и прочая ерунда. Главное в одежде – крой. Я люблю жесткие ткани, из которых можно строить силуэт. Шифоновые юбки в пол – не про меня. Очертания фигуры должны складываться в линии. Обожаю геометрию, даже сшила брошки в форме маленьких треугольников и кружков. Иногда вижу какое-нибудь интересное здание и отмечаю, что у него по фасаду вырисовывается платьице.
Следите за тем, что делают мировые модные дома?
Честно говоря, нет. Мне, пожалуй, нравятся Lanvin, Balenciaga, Alexander McQueen и YSL. Но я не отслеживаю специально новые коллекции в Интернете, не люблю все эти технические штучки. И какие-то «модные тенденции» мне не интересны. Я уже придумала образ, в нем живу и работаю. Когда было открытие шоу-рума, мы накрасили и одели моделей в Cat’s Production. Мои друзья тогда сказали: «Заходим и видим: стоят шесть Наташ!».
Как бы вы описали этот стиль?
Утонченная женщина из черно-белого кино. Наверное, французского. Сидит и размышляет у окна с длинным мундштуком в руках. У нее есть что-то общее с чудесной Евой Грин в «Мечтателях» Бертолуччи.
Мужскую линию не собираетесь запускать?
Извините, сильному полу пока могу предложить только вязаные трусы, они унисекс. Все на них любуются, но купить не осмеливаются. Хотя, вообще-то, их надо носить поверх колготок. Мне нравится, когда вещь не очевидна по своему назначению или замыслу. Про мои кокошники многие думают, что это слюнявчики. Значит, есть простор для фантазии, здорово!
Для вас мода – это игра?
Наверное. Кроме одежды и аксессуаров я сшила еще и «кусиков», от слова «кусок». Все время ношу их с собой, смотри. (Достает из кармана хвостики кролика и норки, наряженные в микроскопические блузки и жакеты.) Только, ради бога, не называй их милыми. Терпеть не могу это слово. Трогательные – еще куда ни шло. Мы, коты, все-таки хищники.
Комментарии (0)