В здании манежа Кадетского корпуса, что на Университетской набережной, прошел очередной модный показ питерского модельера Ирины Танцуриной. Место для светских демонстраций новое и поэтому спешно растиражированное: виртуальный показ Comme des Garcons, ощутимый dj-set Пола Окенфольда, щедрые застолья бывшего губернатора. Организаторы, однако, постарались на славу – красная ковровая дорожка и военный симфонический оркестр весьма органично дополняла гремучая и, несомненно, беспроигрышная по силе воздействия на русского человека смесь: водка – шуба – автомобиль. Сам показ, названный в честь жены декабриста А.Г. Муравьева – Александры Муравьевой, или Sachezi, как нежно называли ее близкие, вызывал смешанные чувства.
Прежде всего, от неясной трактовки образа выбранной героини – то ли женщины-вамп, то ли несчастной жертвы обстоятельств. Творческие метания модельера и оказались красной линией всей коллекции. Четкие конструктивные линии и приталенные силуэты соседствовали со свободным кроем, а черная кожа и строгий мех тюленя – с летящим шифоном и тонким кружевом. Впрочем, закутанные в дорогие меха худосочные модели вызывали лишь жалость – по сравнению с полуобнаженными.
Цветовая гамма только усугубила положение: беспорядочное смешение множества цветов сделало коллекцию рваной и непоследовательной. Определилась же Ирина Танцурина к концу показа, как, впрочем, и публика: свадебное платье, исполненное в черном цвете, еще раз доказавшее непредсказуемость русской души и вытекающую из нее сумбурность современной российской моды, послужило сигналом к торжественному финалу показа, белоскатерному фуршету и, разумеется, бальным танцам.
Прежде всего, от неясной трактовки образа выбранной героини – то ли женщины-вамп, то ли несчастной жертвы обстоятельств. Творческие метания модельера и оказались красной линией всей коллекции. Четкие конструктивные линии и приталенные силуэты соседствовали со свободным кроем, а черная кожа и строгий мех тюленя – с летящим шифоном и тонким кружевом. Впрочем, закутанные в дорогие меха худосочные модели вызывали лишь жалость – по сравнению с полуобнаженными.
Цветовая гамма только усугубила положение: беспорядочное смешение множества цветов сделало коллекцию рваной и непоследовательной. Определилась же Ирина Танцурина к концу показа, как, впрочем, и публика: свадебное платье, исполненное в черном цвете, еще раз доказавшее непредсказуемость русской души и вытекающую из нее сумбурность современной российской моды, послужило сигналом к торжественному финалу показа, белоскатерному фуршету и, разумеется, бальным танцам.
Комментарии (0)