Курсовой спектакль «Братья и сестры», который играли в Учебном театре на Моховой, имел фантастический успех — снова пришлось задействовать милицию, на этот раз конную, люди стояли за билетами ночами. Позднее, в 1985-м, постановку перенесли в МДТ, и не просто перенесли, а развили до масштабной саги, идущей два вечера, — с новыми персонажами и новыми микросюжетами, с почти библейской объемностью. Ее сохраняют в репертуаре много лет, показывали в пятнадцати странах мира и сейчас иногда еще играют. Из рецензий на нее можно составить книгу. Успех объясняли новым уровнем правды в существовании артистов, поживших среди подлинных людей в реальном месте действия, —  тогда Додин организовал экспедицию в село Веркола Архангельской области, чтобы участники спектакля на себе почувствовали натуру, описанную в романах «деревенщика» Федора Абрамова. Этот метод режиссер использует до сих пор. Так, готовясь к постановке романа Василия Гроссмана «Жизнь и судьба», в 2007 году артисты ездили в бывшие гулаговские лагеря под Норильском и в Освенцим.

В неприукрашенном быте деревни времен Великой Отечественной войны в «Братьях и сестрах» обнаруживалось не отражение «объективной» истории, а трагический коллаж из частных, простых человеческих судеб, каждая из которых была в необычной для театра степени детально, нервно, лично пережита артистами. Сценография не пыталась «показать деревенскую атмосферу» — жизненной правды постановщик добивался за счет слышимой и видимой музыки: песенного, фольклорного, обрядового отображения реальности. Физическая подлинность артистов, их натуралистическая точность помимо слов выражали бессознательные драмы. Додин вышел за пределы изображения реальности такой, «как в жизни», — он вывел современность на уровень мифологии. Этот театральный язык, развиваясь, надолго определил искусство Додина в МДТ.

На фоне громкого успеха еще первой, студенческой версии «Братьев и сестер» в 1980-м режиссер поставил в Малом драматическом продолжение абрамовского эпоса, уже про послевоенное время. Играли в нем «взрослые» артисты труппы. Внешне, по сюжету, речь в спектакле «Дом» шла о том, как разваливается деревенский семейный очаг. Но иносказательно говорилось о том, как распадаются естественные человеческие связи в обществе, в котором нет света и смысла, где страх извлекает из людей жестокость и мелочность.

Спектакль выпустили, хотя начальство обнаруживало в «Доме» очернение советской действительности и рецензировать его было нельзя. Однако театр принадлежал областному управлению культуры и, с одной стороны, был вдалеке от идеологической передовой, а с другой — именно в его репертуаре должно было быть что-то про жизнь в деревне. Так что «Дом» выжил вопреки логике.

Сыграли свою роль мужественное и благородное решение тогдашнего главного режиссера МДТ Ефима Падве, пригласившего не менее сильного, чем он сам, профессионала, и воля директора Малого драматического, партийного ветерана Романа Малкина, знавшего какой-то неведомый обычным людям способ общения в высокой среде «со своими».

В 1983 году Падве перешел в Молодежный театр на Фонтанке и уступил руководство Додину. С этого момента в течение уже тридцати лет Додин воплощает специфическую идею русского театра, противоположную американскому и европейскому спектаклюпроекту. Он строит «театр-дом», с единым коллективом, с постоянным режиссеромлидером, с последовательной творческой программой.

Вопросы и задания