Как пройти через боль и справиться с психологической травмой? Рассказывает 95-летняя писательница, выжившая в концлагере

История в книге

Только ближе к 40 годам Эдит поняла, что все еще не свободна — внутренне она продолжает оставаться в тюрьме. Свою историю она рассказывает в книге «Выбор», которую написала в 90 лет. Затем вышел «Дар» — терапевтическое руководство по освобождению себя. Обе книги в России выпустило издательство МИФ. Эдит Эгер выучилась на психолога и стала помогать таким, как она — сломленным, но не сломавшимся. Вот несколько точных, мудрых и очень нужных цитат из ее книг.

Право на выбор

Аушвиц помог мне обнаружить в себе внутреннюю силу и право на выбор. Я научилась полагаться на те ипостаси себя, существование которых, проживи я другую жизнь, мне никогда не открылось бы.

Во всех нас заложена способность выбирать. Именно тогда, когда не ждешь никакой поддержки со стороны — ни физической, ни моральной, — появляется возможность узнать, кто мы есть на самом деле. Важно не то, каким был наш опыт, а то, как мы отнесемся к нему и как им распорядимся.

Танец конфликта

Многие пары конфликтуют так, словно исполняют танец — этакий танец противостояния; причем весь цикл укладывается в три танцевальных шага, которые они не устают повторять снова и снова. Первый шаг — разочарованность. Они застывают в этом па, и миазмы неудовлетворенности медленно разъедают души обоих. Потом они переходят ко второму па — это скандальное столкновение. Они начинают негодовать и вопить, пока оба не выдохнутся. И тогда наступает очередь третьего па — это примирение. (Никогда не занимайтесь сексом после скандала. Это только усиливает противостояние!) Примирение кажется завершением конфликта, но на самом деле оно лишь возвра- щает к началу танца — ведь первый шаг так и остался незавершенным. Разочарованность и неудовлетворенность никуда не делись. Примирившись, вы лишь настроились на очередной виток цикла.

О страхе

Часто укоренившиеся в нас эмоциональные реакции даже не принадлежат нам — мы усваиваем их, глядя на других. Именно поэтому будет нелишним спросить себя, ваш ли это страх или чей-то еще. Если страх воспринят от кого-то из близких людей, вам больше не нужно носить его в себе. Ослабьте хватку и отпустите его. Мы не рождаемся со страхом. Лишь где-то по пути мы узнаём, что он вообще есть. Вы начинаете изучать свой страх — вы не боретесь с ним, не убегаете от него, не пичкаете себя лекарствами. Вы смотрите ему в лицо.

Стресс и дистресс

Между этими явлениями лежит огромная пропасть. Дистресс — это ощущение постоянной и неизменной угрозы в состоянии полной неопределенности. Это то, что мы испытывали в Аушвице: оказываясь в ду ́ше, мы никогда не знали, пойдет ли из крана вода или газ. Это когда в любой момент на наши дома могут сбросить бомбы, и никому не ведомо, где мы сегодня будем спать. Дистресс токсичен, как яд. Стресс, напротив, явление положительное. Он мобилизует наши внутренние резервы, активизирует наши силы для решения очередных проблем, вынуждает искать нестандартные решения. В конечном счете стресс обязывает нас полагаться на самих себя.

Не делите людей на «они» и «мы»

Недавно я побывала в модном загородном клубе, где обедала с женщинами, каждая из которых выглядела на миллион долларов. Первое, что я подумала: «Зачем мне проводить время с этими барби?» Но тут же поймала себя на мысли, что, осудив своих собеседниц, опустилась до того уровня мышления, которое делит людей на «они» и «мы», которое в итоге привело к убийству моих родителей. Я посмотрела на них без всякой предвзятости, и мне сразу открылось, что они интересные, мыслящие женщины, испытавшие боль и пережившие трудности, так же как и все остальные. А я ведь без колебаний почти признала, что время будет потрачено впустую.

Зачем нужна надежда

…когда я просыпаюсь утром, чаще всего я чувствую боль. Такова моя реальность. Это часть процесса старения, часть жизни с деформированным позвоночником и поврежденными легкими. Если когда-нибудь наступит утро, в которое я не почувствую никакой боли, это будет означать, что я умерла.

Надежда не вуалирует действительность и не лакирует ее. Надежда свидетельствует, что жизнь полна тьмы и страданий, и все-таки благодаря надежде мы можем сказать себе, что, если сегодня выживем, завтра будем свободны.

Что делать с сильными эмоциями

Экспрессия — прямая противоположность депрессии. Эмоции, которые мы бурно выплескиваем в результате сильных переживаний, нам не вредят. Нездорово другое — долго копящиеся и медленно тлеющие в нас чувства. Тихая, не находящая выхода ярость приводит к саморазрушению. Если не давать ей — причем активно и намеренно — выплескиваться наружу, если постоянно сдерживать себя, то мы будем всю жизнь за нее держаться. Ничем хорошим для нас это не заканчивается.

Не приводит к добру и привычка вымещать на ком-то злость. Всякий раз, бесконтрольно взрываясь, мы думаем, будто испыты- ваем катарсис, — правда, расплачиваться за наше якобы очищение приходится всегда другим. Подобное поведение ни от чего не освобождает, напротив, может вызывать зависимость. Мы лишь запускаем пагубный цикл, когда злость порождает злость.

Лучшее, что можно сделать с гневом, — научиться контролируемо давать ему выход (например, через крик — вариант из книги «Дар»), а затем расставаться с ним.

О прощении

«Если я прощу, значит, тому человеку все сойдет с рук». «Если я прощаю, то даю ему право поступать так со мной и дальше». «Прощу только тогда, когда восстановится справедливость, когда будут принесены извинения и признание вины». Если вы согласны даже с несколькими из этих утверждений, то, скорее всего, вы растрачиваете свои силы на то, чтобы быть против кого-то, а не за себя и жизнь, которую вы заслуживаете. Прощение — это не то, что вы даете другому. Прощение — это освобождение себя.