Цветом сезона объявлен красный. Приятно, конечно, что все дизайнеры мира помнят о столетии Октябрьской революции, но, кажется, красной нитью здесь проходит еще какая-то мысль. Мы заволновались и попросили историка моды Ольгу Хорошилову объяснить, как кумачовый стал цветом авангарда и перемен, а также пованговать, чем в исторической перспективе нам грозит возвращение тотал-ред.
Красный фолк
Красный цвет — самый русский из-за своей многонациональности. В народный костюм он пришел то ли из Византии, то ли из Китая. В нашем красном и Запад, и Восток. Неудивительно, что цвет стал символом России, которая до сих пор не может определиться. Красными в народном костюме были сарафаны, рубахи, сапоги, шаровары, головные уборы. И даже «красная шапка — вор мужик», что, вероятно, следствие истории про мудреца, который взялся обнаружить воров на рыночной площади и, появившись в праздничный день, крикнул: «Глядите, на воре шапка горит!», после чего несколько человек немедленно схватились за свои головные уборы. Видимо, пришлось краснеть.
В XVIII веке алые сарафаны и манто носила Екатерина II, называвшая себя Матерью Отечества. В XIX веке по команде Николая I багряные сарафаны надели придворные дамы. При Александре III вошли в светскую моду кумачовые русские рубахи. Император их носил и наследнику велел. Николай II на многих фотографиях и портрете Кустодиева позирует в любимой красной косоворотке.
В 1917-м царскую Русь уничтожили. Но любовь к красному цвету жила и побеждала. Красной назвали рабоче-крестьянскую армию, а ее солдат — красноармейцами. Красный победил белых генералов, а потом — черных нацистов. Позже завоевал сердца западной публики. В 1988-м Слава Зайцев показал в Париже разудалую народную красную (в смысле политическом и колористическом) коллекцию. И стал — правильно, «красным Диором». Теперь красный — самый сложный русский цвет. В нем не только Запад и Восток. В нем и царская Русь, и Советский Союз. И Россия снова не может определиться.
Красный флаг
Впервые красный флаг подняли в России в 1861-м крестьяне Пензенской губернии. Они красочно бунтовали против жуликов и воров, размахивая самодельным знаменем — кумачовой тряпицей на палке. Такой цвет выбрали потому, что он был истинно народным, а также недорогим — алый ситец стоил копейки. Бунт затих, о знамени забыли. В русскую политическую моду красный пришел, как многое, из Франции. В 1871-м там вспыхнула революция. И ее пламя переметнулось в Россию. В 1876-м питерские народники подняли красный флаг у Казанского собора и произвели этим сильное впечатление на царскую полицию. Так красный стал символом русской революции. И она, кажется, не кончалась.
В 1905-м — снова бунт, и снова красные знамена. Тогда же сознательные граждане впервые украсили красными лентами свои костюмы и шляпы. В 1917-м история повторилась. Но на сей раз революция победила. Россия покраснела. Кумачовое знамя сделали государственным символом. Оно попало на советские ордена, вымпелы, грамоты и значки. А после краха Советского Союза стало объектом дизайна и стеба.
«Красные косынки»
«Красная косынка» не только аксессуар, но и имя нарицательное. Так называли грубых баб, которые всей своей крестьянской дородностью поддержали революцию 1917-го. Первыми «красными косынками» стали силачки-текстильщицы Орехово-Зуева. Они трудились на богатейшем предприятии братьев Морозовых. В феврале, как только услыхали про революцию, выразили братьям-буржуям протест, работать отказались и вышли на улицы в красных ситцевых платках. Это был их знак солидарности с бунтовавшими в Москве и Петрограде рабочими. Одна текстильщица с красноречивой фамилией Горева к косынке надела на рукав кумачовую повязку, а к пальто приколола бант. Вести о бунте текстильщиц расползлись по губерниям. И осенью 1917-го «красные косынки» появились повсюду — целая армия. Некоторые сделались видными комиссаршами — в черных куртках, юбках, сапогах и с маузером через плечо. В 1918-м красная косынка стала частью их «комиссарского шика». А после 1920 года перекочевала в скромный полувоенный гардероб комсомолок. «Красные косынки» держали оборону, не поддавались искусам НЭПа. Но буржуазная мода победила, и косынки отправились на склад истории.
Красные шаровары
В советском фильме «Офицеры» есть такая сцена: молодого красноармейца Трофимова перед строем бойцов торжественно награждают «революцьонными» шароварами неистового алого оттенка. Во время Гражданской войны это была почетная и очень любимая солдатами награда. В фильме об этом не сказано, но красные шаровары — это царские гусарские штаны. Их находили на брошенных складах. И командиры награждали ими бойцов за доблесть и мужество, потому что молодцам нечего было носить. А царские штаны, надо сказать, были отличного качества, очень прочные. Словом, и в пир, и в мир, и на войну. Однако «революцьонные» шаровары не стали бы символом Советской армии, если бы не тот самый фильм. Он отгремел по всем идеологическим фронтам и был показан во всех соцстранах. В памяти народной красные штаны отложились. И те тонкие советские мальчики, видевшие фильм в детстве, возродили их для моды. Начали Петлюра, «Речники» и Денис Симачев, а недавно в них и вовсе выступил пресс-секретарь президента Дмитрий Песков, удививший мир ослепительно кучамовыми красноармейскими штанами.
Русский тотал-ред
Если думаете, что «все красное» — придумка моды 1980-х, то вы ошибаетесь. Тотал-ред изобрели в Советской России во время Гражданской войны. В 1918-м Красная армия была скверно одета и обута. Бойцы ходили в том, что откапывали на складах и реквизировали у населения. И даже женскими «польтами» и панталонами не брезговали — сражались в них с белогвардейцами. На складах с царских времен сохранилось множество дешевой кумачовой материи. Красный, мы помним, цвет народом любимый, а красный ситец недорогой. И вот когда красноармейцы брали такие склады, они отсылали материю в тыл, портным. И те шили бойцам форму. Так появились на фронте пролетарские полки, одетые с ног до головы в красное. Поэтому красноармеец, орущий с плаката Дмитрия Моора, не выдумка, а сущая фронтовая правда. Впрочем, была еще одна специальная, целиком красная часть — личная охрана Льва Троцкого. Ее бойцы носили кожаную форму красно-кирпичного оттенка (фуражки, куртки и галифе). Говорят, ее придумал лично Лев Давыдович — для устрашения. Он вместе со своими «краснокожими» ездил по фронтам и призывал к борьбе. Поэтому именно Троцкого нужно считать изобретателем power dressing. А уже потом, конечно, был тотал-ред 1980-х и Тьерри Мюглер с его вампиршами, одетыми в красную кожу.
Красный авангарда
Искусство авангарда — красная итоговая черта. В нем заключен итог многовекового развития русского искусства: багряная Византия, средневековая иконопись, алые татарские шелка, кровь инакомыслящих и сочная плоть русских квасных реалистов. В красном авангарда — результат политических процессов: пролетарская вакханалия, семнадцатый год, орущие лозунги и немые безликие крестьяне, свидетели и жертвы революции. В нем — истеричная пропаганда «Окон сатиры РОСТА», услужливые рифмы легковерного Маяковского, «красный клин» Эля Лисицкого, нацеленный в «белое» буржуйское брюхо. Но красный авангарда — это сам авангард. Это космическая, очень честная абстракция, мир, который населяют древнейшие ископаемые — простейшие формы и первейшие цвета (красный, синий, желтый, черный и белый). И следовательно, красный авангарда — это отрицание грузного прошлого, законов живопи¬си, своей собственной истории, это попытка убить себя в себе. Поэтому красный авангарда — это цвет трагедии. Но трагедия эта бьет аукционные рекорды и нынче en vogue, как и русская революция, отмечающая в этом году свой вековой юбилей.
Красный сегодня
Самый модный оттенок осеннего сезона — grenadine, истерично красный. Об этом в феврале 2017-го объявил Институт цвета компании Pantone. Его сотрудники держат нос по ветру и очень интересуются политикой. Grenadine — это реакция компании на победу Дональда Трампа на ноябрьских выборах 2016 года. Красный — цвет республиканцев и цвет любимого галстука Трампа. Оттенок grenadine очень ему созвучен. И он прекрасно зарифмовался с истеричным цветом костюма, в котором Тереза Мей в марте объявила о начале Brexit. Grenadine стал оттенком кризисов. В этом году их много. Разногласия США с Северной Кореей, война в Сирии и на Украине. А еще столетие Октябрьской революции, которое до сих пор отмечает весь трудовой мир. Красная армия, красные вожди и красный авангард — на выставках, концертах, в кино. А в моде — «красные» модельеры. Гвасалия, Рубчинский и примкнувшая к ним стилист Лотта Волкова возрождают на подиумах Европы милые советизмы счастливого детства.
Положение grenadine в обществе упрочила Мелания Трамп. В июле во время парижской встречи Трампа с Макроном она была в красном платье «нью-лук», и переговоры президентов были очень нелегкими. Grenadine объявлен самым модным оттенком осени. От избытка красного в коллекциях сезона наливаются глаза. И говорят, что осень будет кризисной.
Фото: личный архив Ольги Хорошиловой, архивы пресс-служб. Благодарим пресс-службу Русского музея за предоставленные изображения с выставки «Искусство в жизнь»
Комментарии (0)