Самый успешный каллиграф новой России вступил в коллаборации с Levi's, Reebok, Dries Van Noten, Fendi и создал свою линию одежды Pokras Lampas Official. После насыщенного и звездного года Покрас рассказывает, почему бренды стали обращать внимание на молодых художников, что делает творчество по-настоящему успешным, и как влиять на будущее искусства прямо сейчас.
Про Fendi
Наша коллаборация с Fendi получилась шумной — про нее написали почти все мировые медиа. Еще бы: огромные граффити красовались на крыше штаб-квартиры модного дома, легендарного «Квадратного Колизея», или Дворца итальянской цивилизации, — это самое высокое здание Рима, построенное целиком из мрамора! Но я ценю эту коллаборацию прежде всего за искренность: мне не мешали делать, что я хочу. Просто задали тему «Что такое миллениалы» и сказали, что граффити будут для проекта F Is For… — это мультимедиаплатформа для и про миллениалов с фэшн-съемками, паролями и явками модных мест Рима. И с интервью с креативными фриками, как я, например (улыбается). Так я стал первым участником проекта из России.
F для моей работы значит future, fusion, поэтому текст граффити я превратил в манифест, посвященный современным творцам, желанию создавать новое и связывать различные культуры и поколения вместе. Писал на английском, но какие-то фразы продублировал на русском — без родного языка было бы грустно.
F для моей работы значит future, fusion, поэтому текст граффити я превратил в манифест, посвященный современным творцам, желанию создавать новое и связывать различные культуры и поколения вместе. Писал на английском, но какие-то фразы продублировал на русском — без родного языка было бы грустно.
Мы сделали проект за два дня, а готовили два с половиной месяца. Разумеется, мрамор расписывать нельзя — нужно было покрыть крышу материалом, который не пропускал бы краску. Использовать дешевый рубероид тоже нельзя, он вреден для окружающей среды, его дорого утилизировать. Строительные армированные пленки отметались из-за сильного ветра на высоте. В итоге решили сделать деревянный настил — положить на крышу подходящие по весу и толщине ДСП и покрыть влагозащитной пленкой. Такую конструкцию потом легко разобрать и увезти. Но на этом сложности не закончились. Подрядчики выставляли безумные сметы, каждый шаг согласовывался с управляющим зданием, долго делали визы для команды. Вдобавок еще и «швабру», которой я рисую, придумали кастомизированную — разборную, чтобы в багаж помещалась, и со сменными губками, чтобы набирала больше краски и лучше писала по дереву.
Я хотел, чтобы видео снимал проверенный режиссер из России, ведь суть проекта была в перформансе и его видеодокументации — сами каллиграффити красовались на крыше всего три дня, потом панели разобрали и лучшие отправили в архив Fendi. Но оказалось, что для управления дроном в Италии нужна лицензия — пришлось работать с местным специалистом. Он очень боялся, что дрон вылетит за пределы здания и его по GPS запеленгуют карабинеры. Если твой дрон упадет на человека, чуть ли не в тюрьму сесть можно. Поэтому оператор перестраховался и… привязал к аппарату веревочку. В итоге дрон кренился, веревка попадала в кадр, а я в первый день совсем не видел свою работу сверху. Было жестко! Мы переживали за результат, но все получилось, а работа вошла в историю как самая большая каллиграфия в Италии.
Про Dries Van Noten
Коллаборация с Дрисом — весенняя коллекция 2017 года мужской линии модного дома — это огонь! Я был рад этой работе — Дрис Ван Нотен редко с кем-то сотрудничает, а с русским художником и вовсе впервые. Кроме того, у него крутая команда, настоящие профессионалы. В качестве мудборда они прислали мои же работы 2014 года, в основном круговые и кольцевые композиции — я тогда писал понятную готику с легким налетом современных форм. С тех пор мой стиль изменился, поэтому мне пришлось «откатиться» назад, вспомнить старую стилистику и научиться писать ее по-новому. Самым интересным было утверждение эскизов. Я предлагал, команда дизайнера отбирала понравившиеся, а в конце недели делали ревью с Дрисом — он их комментировал, и прилетало новое ТЗ. В процессе таких переписок рождались по-настоящему крутые вещи. Помню, как я сделал цифровой глитч и наложил его поверх эскиза. Мне понравилось, команде тоже, и они пообещали убедить Дриса взять именно этот вариант в коллекцию. В итоге каждая из этих тончайших линий была вышита — просто космос! Монограмму DVN я хотел сделать в виде оригинальной композиции, а не просто букв в ряд. Мы перебрали около тридцати вариантов, и вдруг осенило: я написал N, закрутив штрих и по-конструктивистски перечеркнув его линией. Получились лук и стрелы — все собралось!
Как художнику стать звездой
Нужно сразу выбрать, по какому пути идти — ремесленника или творца. Понять, зачем ты занимаешься всем этим — для заработка или для искусства. Ремесло зависит от чужих оценок. Рынок упал — работы обесценились. Появилась конкуренция, копии — цена ползет вниз. Я вышел из этого порочного круга интуитивно, когда еще сам не понимал разницу между искусством и ремеслом. Чтобы быть независимым, в 2013–2014 годах я много занимался ремеслом: давал мастер-классы, работал на заказ: делал надписи, эскизы, логотипы, даже эскизы татуировок и роспись автомобилей. Зато заказы, которые были не прибыльны, старался сделать авторскими, привносил в них что-то особенное. Так у меня не возникало ощущения, что я кручусь как белка в колесе.
Продуманное отношение ко всем проектам позволило мне увидеть проблему рынка в России. Чем больше проводится мастер-классов, чем больше идет тиражирование творчества, тем сильнее оно падает в цене и тем меньше становится нужно как творческая единица. Дизайн не всегда можно объективно оценить. Есть авторская цена, есть рыночная. Рынок всегда пытается прибить автора пониже, спустить с облаков.
В 2015 году я полностью отказался от заказов на логотипы, эскизы татуировок и практически прекратил давать мастер-классы — притом что на тот момент это были мои главные источники дохода — и стал активно рисовать, продавать свои работы в России и за границей, сотрудничать с галереями, выставляться. Все, что я зарабатывал, полностью инвестировал в творчество и развитие. Я ушел с российского рынка, остались редкие коллаборации: Nike, Reebok, Dries Van Noten.
В 2016 году было непросто — появилось много копиистов, которые своим копипастом обвалили рынок. Но в 2018-м вернулся тренд на творчество, и все зашевелились. В месяц ко мне приходит пять-шесть-десять предложений от брендов. Понятно, что от девяноста процентов я откажусь — значит, эти предложения уйдут к другим авторам. Повышаются цены, появляются возможности выставиться в более презентабельных местах. Галереи стали обращать внимание на молодых художников, на арт-ярмарках представлено больше российских галерей.
Чтобы творчество стало успешным сейчас, у него должны быть философия, концепция, смысл. Больше нет смысла создавать просто красивую картинку — их сейчас слишком много на стоках, в «Инстаграме». Смысл должен быть авторским. Если ты копируешь или придумываешь в рамках тенденции, то не говори, что создаешь современную культуру, — это неправда. Это не современная культура, а переосмысление идей. Я могу сказать, что делаю искусство про будущее. Почему про будущее? Потому что про смешение культур. Почему про смешение? Потому что глобализация ведет к увеличению количества знаний, которые человек может легко получить, упрощению коммуникации между народами, а значит, и изменению письменности.
Про Pokras Lampas Official
В этом году я запустил линию одежды. Решился на это легко, когда увидел, что понятия сезонов и коллекций отмирают и появляется концепция нового рынка с мини-коллаборациями и короткими релизами. Эта история более живая, мобильная, не требующая огромного количества вещей в линейке.
Первый дроп — футболки с Маяковским. Это была лимитированная история, у меня не стояло цели ее распиарить — я знал, что есть люди, которые ждут от меня такого релиза, и делал для них. Бирки деревянные — на самом деле это каллиграфический инструмент, им реально можно писать, я его использовал в первые годы работы. Упаковка из тарпаулина — это материал, который часто использовали художники, когда им не хватало денег на обычные холсты, — и расписана мной вручную.
Почему Маяковский? Он круто работал с текстом. Я занимаюсь каллиграфией — тоже тесно взаимодействую с текстом. И мне близки восприятие Маяковским конструкции текста, его ритма, графическая подача. Одна из моих любимых цитат: «Я знаю силу слов, я знаю слов набат». Она звонкая, четкая, цепкая — мощь! Плюс Маяковский — это авангард, футуризм, пощечина общественному вкусу. Сто лет назад были великие люди, которые боролись за современную культуру в России, работали с кириллицей.
Одежда теперь — способ трансляции своего манифеста, ценностей. Моим вторым релизом стали худи с надписью «создавай», в капюшон вшита фраза «мы создаем новую визуальную культуру». Это история про то, что искусство обрело смысл, и я не только рассказываю ее через одежду, но и пытаюсь собрать вокруг себя ядро людей, которым это интересно.
Я делаю одежду такой, какой вижу: не базовую, а, наоборот, художественную. Шьется все в Питере, и процесс затягивается на пять-шесть месяцев: я контролирую каждый шаг, постоянно что-то перекраиваю, переделываю, по миллиметрам двигаю принт, смотрю, как сидит вещь. Это сложно, но в творчестве должен быть перфекционизм.
 |
МЕСТО СЪЕМКИ Здание штаба второго корпуса ПВО Басков пер., 16 Во время блокады штаб второго корпуса ПВО был одним из самых важных стратегических командных пунктов обороны Ленинграда. Во дворе долгое время засекреченного здания находится подземный бункер, доступ в который закрыт до сих пор. |
текст: Виктория Пятыгина
фото: Данил Ярощук
стиль: Эльмира Тулебаева
Благодарим КГИОП и лично Ксению Черепанову; Филиал ВГУЮ (РПА Минюста России) и лично Александра Солдатова за помощь в организации съемки
Комментарии (0)