Ксения Лапшова создала главную российскую it-bag и назвала ее именем сына — SEVA. Теперь сумки марки IMAKEBAGS хотят все, а носят инфлюенсер и мировой чемпион стритстайла Мария Червоткина и герой всех главных европейских рейвов (он из Петербурга!) диджей Кирилл Шаповалов.
Детство в маленьком городе под Ханты-Мансийском, образование политолога и вдруг — петербургский бренд сумок. Как так вышло?
Первое — мой папа. Он был очень стильный мужчина и обожал видеть в руках женщин красивые сумки. Эта культура перешла и ко мне — я не люблю котомки и несуразные пакеты. Второе — вожатая в лагере в Чехии, которая подсказала мне идею одной из наших самых популярных моделей — сумки-книжки. Она подарила мне похожую, а я разложила туда свои детские вещи и мне так понравилось, что я не выпускала ее из рук всю смену. Так что сумка — мой триггер из детства, она должна быть красивой и удобной. К тому же я шила с самого детства — сначала по журналам, потом на заказ для подруг.
С твоими сумками стилистка Катя Рок ходила еще в 2012-м, но начало IMAKEBAGS ты отсчитываешь с 2016-го. Почему?
Я считаю с того момента, когда это стало бизнесом — открытие ИП и первые коллекции, а не просто рукоделие и единичные вещи на заказ. Как-то раз я случайно оказалась на складе кожи, я что-то набрала там и сделала первые модели. Все выросло из блога в «Живом журнале», который так и назывался — IMAKEBAGS. Я что-то выкладывала, люди что-то покупали. В итоге в 2016-м мы с Нелли Недре сняли помещение на Казанской, 7, а мои сумки стали продаваться в магазинах. Тогда у нас случилась коллаборация c NNedre, в рамках которой мы создали поясные сумки и рюкзаки, которые нас до сих пор просят повторить. В целом, мне не близка эстетика таких сумок — они выглядят как пирожок на поясе, поэтому я всегда позиционировала их как кросс-боди. Еще были сумки
с фермуарами, с которыми я бы до сих пор работала, но итальянская фабрика, где мы покупали замки, разорилась еще в ковидный кризис, так что их больше никак не получить.
Пирожки на поясе, фермуары, а теперь сумка-книжка, с которой по Парижу ходит Кирилл Шаповалов, и абсолютный хит всех модниц и модников — SEVA. В чем секрет трансформации?
Книжка с самого начала была моей любимой, это апофеоз всего, что я делала: она очень практичная (как органайзер!) и одновременно абсолютно нейтральная. Ее часто выбирают состоятельные женщины, которые не хотят задумываться над стилем, но стремятся выглядеть хорошо. Некоторые клиентки носят ее по 6–7 лет и крайне редко меняют на другие.
Эстетика SEVA пришла с Ebay — обожаю рыться на ресейле и просто искать старые сумки, винтажную одежду. В этом процессе часто натыкалась на вещи из лоскутков кожи, просто сшитых между собой, будто какая-то женщина-рукодельница разобрала свою старую куртку и связала жилетку-франкенштейна. Это выглядит крипово, но мне понравилась техника, и я понимала, как можно классно ее воплотить. На реализацию ушло почти четыре года — я всегда все очень долго прорабатываю, и, возможно, ушло бы больше, но в феврале 2022 года стало ясно, что действовать надо быстро.
Мы делаем эту сумку из остатков от производства остальных наших сумок, так что с самого начала у этой модели была еще и практическая идея — снизить количество отходов. Это стало решением моей огромной боли — я просто не могу видеть, как даже маленькие кусочки материала летят в мусорку. Любое производство — много-ступенчатый процесс: погибло животное, кожу выделывали, красили, доставляли, а потом — просто в мусор? Я слишком уважаю ремесло, чтобы так обходиться с материалами. До сих пор ищу способы использовать самые крошечные обрезки.
Кто такой Seva?
Севастьян — это мой сын. Пару лет назад я заполняла какой-то визовый бланк и написала просто Seva. Показалось, что это очень классно, так что новая сумка получила имя сына. Я всегда говорю, что у меня два ребеночка: есть тот, которого я родила, — это Севастьян, и есть второй — моя работа. И я даже не определилась, кого я сильнее люблю, потому что на работе нахожусь больше, чем бываю мамой. Подумала, что ребенка у меня два, а имя у них будет одно.
Изначально была мысль вывести SEVA в отдельный бренд, но пока что это просто направление, которое развивается параллельно с основной линейкой. Уже готово пять моделей, и в этом году будут новые.
Новые? Расскажи подробнее.
У нас будут две важные коллаборации. Первая выйдет уже в марте и будет состоять из двух брелков с московским брен-дом модного мыла PATISSONCHA. В рамках второй мы вместе с художницей Лизой Looklikeparishilton (она делает платья и топы из бахромы, лоскутков и даже волос!) переосмыслим SEVA и создадим более вечерний вариант — сумку-багет. Пока не могу раскрыть все карты, но уже знаю, что она будет сумасшедшая! Правда, цена тоже: на самую маленькую сумку вязальщица тратит от семи до десяти часов, но это все же больше арт-объект, нежели сумка.
А кто вообще в команде отвечает за дизайн?
Все делаю сама! Во-первых, у нас в основном простые базовые сумки, так что визуальную часть вполне можно придумывать без особых навыков. Во-вторых, я очень технический человек, мне интересны моменты с обработкой, нюансы производства, так что я отлично понимаю, как нарисовать так, чтобы мои мастерицы смогли без проблем воплотить это в жизнь. Когда конструирую, то часто рисую прямо на коже. Девочки меня не трогают — ждут, пока закончится мой творческий поток и я объясню, как это все собрать. У меня в голове всегда есть образ — я его воплощаю, мне проще так работать, чем доносить идею до дизайнера. Приглашенные именитые мастера тоже не наш вариант, это история скорее для больших брендов, стать которым я не стремлюсь. Для меня важна связь в команде, мы со всеми моими сотрудницами подруги, а это невозмож- но, когда людей много.
Вы делаете все сумки из натуральной кожи. Почему не эко?
Есть много нюансов: хорошие экологичные материалы — это безумно дорого, они почти не подлежат реставрации и хуже носятся. Например, нашу SEVA можно перешивать, и мы оказываем такую услугу — поменять цвет нитей, уменьшить или увеличить размер, добавить разноцветные лоскутки. Так вы можете оставаться в рамках одной вещи, но периодически менять ее под стиль или настроение, но если бы SEVA была сделана из искусственных лоскутков, то перешивать ее постоянно было бы невозможно. Я глубоко изучала этот вопрос: весь дорогой, действительно хороший кожзам делают очень ограниченным тиражом, например, из банановой кожуры. И это работает экологично, пока производится в небольших количествах. Более дешевый кожзам — это нефтепродукт, что уже плохо. Так что сейчас мы работаем с турецкой кожей, потому что она достаточно качественная, и Турция — первое и единственное место, откуда мы можем ее доставлять. В России с этим все еще проблемы — материал выглядит плохо и цветовая палитра очень грязная, из нее сложно сделать красивые вещи.
Кожа сейчас — санкционный товар. Вы как‐то экспортируете? Есть международные заказы?
Это большая проблема, мы уже очень много сумок потеряли на границе, когда пытались отправить заказы. Например, Маша Червоткина на Неделе моды в Париже ходила с SEVA — к нам постоянно прилетают заказы от классных зарубежных инфлюенсеров, но из-за санкций мы ничего не можем отправлять. Иногда сама как челнок вожу чемодан с сумками, когда лечу на отдых, но это, конечно, ненормально. Сейчас в планах развивать международное направление — открывать IMAKEBAGS где-нибудь в Португалии или Ирландии, там удобное налогообложение. Но и российский офис закрывать не собираюсь. Не поддерживаю людей, которые бросают тут всё, потому что только от нас зависит, во что превратится наш город, насколько плохо или хорошо нам тут будет в итоге. В наших силах сгладить последствия, чтобы были не только копии на «Авито» (да, SEVA вовсю подделывают!), а действительно крутые вещи, которые будут хотеть все. Важно, чтобы российские бренды были тут и развивались.
Текст: Анна Мелехина
Фото: Ксения Ващенко
Комментарии (0)