Алексей Мишин: «Иметь дело с петербургскими детьми — большое удовольствие»

Заслуженный тренер России воспитал с десяток чемпионов по фигурному катанию от Евгения Плющенко до Елизаветы Туктамышевой. Алекcей Николаевич рассказал о самых важных для него местах в Петербурге.

Говорят, что Томас Эдисон в начале своего пути был разносчиком на суконной фабрике, где однажды засунул бумагу между валиков, которые прокатывали сукно, и впервые в мире получил глянец. Человек был рабочим, а стал замечательным изобретателем. Это я к чему? Своей альма-матер фигурного катания я считаю угол улицы Рузовской и Загородного проспекта. В конце 1940-х Загородный чистили от снега, а Рузовскую — нет, поэтому на повороте с проспекта грузовики притормаживали перед сугробами. Мы с ребятами цеплялись за машины крюком, сделанным из кочерги и веревки, и по три-четыре человека ехали сзади по снегу на коньках «снегурках», которые были прикручены веревками к валенкам. Исполняли гигантские шаги и дуги — так произошло мое рождение как фигуриста.

Однажды папа шел по Невскому проспекту мимо Дворца пионеров имени Андрея Александровича Жданова, мерзкого типа, честно говоря. Но сам Аничков дворец и кружки, которые в нем работали, были замечательными. Отец увидел, как вокруг клумбы катались фигуристы, а рядом с этим маленьким катком стояли родители, — поскольку я рос хулиганистым подростком, он решил, что я буду тут постоянно под присмотром. И папа записал меня в секцию фигурного катания. Как личность я сформировался именно в ней.

В 1961 году в Ленинграде открылся первый крытый каток с искусственным льдом. Располагался он в церкви Успения Пресвятой Богородицы на углу набережной Лейтенанта Шмидта и 15-й линии. Сейчас там подворье Оптиной пустыни, а тогда храмовые фрески были побелены и замазаны масляной краской. Именно в этом месте я стал заниматься сначала одиночным катанием, а потом парным с Тамарой Москвиной на одном льду вместе с такими гениями, как Людмила Белоусова и Олег Протопопов, Нина и Станислав Жук. Размеры катка были пятнадцать на пятнадцать метров. Чтобы делать поддержку, мы на коньках разбегались по деревянному помосту, потом перескакивали на лед и делали элемент. Общей физподготовкой занимались в церковных подвалах, где нас окружали монументальные стены толщиной полтора метра и такие низкие своды, что только в некоторых местах было возможно поднять партнершу на руках. Там мы тягали штангу, играли в пинг-понг. Но аура этого намоленного места, безусловно, повлияла на меня.

Еще одним важным местом для меня стала улица Профессора Попова рядом с Ботаническим садом — там расположен ЛЭТИ, носивший тогда имя Ульянова (Ленина) — храм науки, дом изобретателя радио. В нем я учился на факультете автоматики и вычислительной техники, и, как я теперь понимаю, в конце 1960-х в ЛЭТИ царила исключительно высокоинтеллектуальная атмо­сфера, помимо всего прочего его называли в шутку институтом эстрадного и других видов искусств с элетротехническим уклоном — самодеятельный коллектив КВН «Весна в ЛЭТИ» гремел по всему городу. Но я тогда выступал за наш вуз на спортивных соревнованиях.

Вот уже многие десятилетия моим вторым домом является Дворец спорта «Юбилейный». В марте я праздновал в нем свое 75-летие при большом стечении публики, и меня спросили, какие задачи я ставлю перед собой на этот год. Я ответил, что мои задачи неизменны: проснуться утром, хорошо себя чувствовать, сесть в машину, приехать в «Юбилейный», заниматься с замечательной молодежью и быть как можно дольше гражданином нашего города. Иметь дело с петербургскими детьми — это большое удовольствие. Ведь люди, которые родились и живут в Петербурге, регулярно проходят мимо решетки Летнего сада, творений Монферрана и Растрелли, Росси и Захарова, впитывают эту красоту и атмосферу.

текст: Наталья Наговицына
фото: Валентин Блох
стиль: Роман Кянджалиев
Благодарим за помощь в организации съемки СпбГХПА им. А. Л. Штиглица