За неделю до начала олимпийского турнира по ски-кроссу главный претендент на победу, российская фристайлистка Мария Комиссарова упала на тренировке, получив перелом позвоночника. Несмотря на диагноз врачей о невозможности восстановления двигательных функций, она продолжает реабилитацию в испанской клинике. Подруга спортсменки Милана Тюльпанова по просьбе сайта «Собака.ru» навестила Машу и ее молодого человека Алексея в Марбелье и поговорила о жизни после травмы.
Как себя чувствуешь? Как проходит процесс лечения?
Мария: Я тут уже полтора месяца. Чувствую, что у меня есть какие-то сдвиги, чего не было в Германии за предыдущие 3 месяца вообще. В немецкой клинике тебя пытаются научить подстраиваться под сложившиеся обстоятельства: они ездят на машине, учатся, работают и не стремятся выбраться из сложившегося положения. А я — русская. И, думаю, каждому русскому присуще такое качество — бороться до последнего. Я даже думать не хочу о том, что у меня чего-то не получится. Я чувствую, что у меня есть прогресс, и верю своему доктору. Допустим, я стою на коленях и могу шевелить тазом, а раньше не могла. Было ощущение, что одна половина тела есть, а второй — нет. Сейчас все тело стало собраннее, доктор говорит: «Мышца начинает включаться».
Алексей: Главное, те мышцы, которые были повреждены при падении и где не должно быть никаких ощущений, начинают чувствоваться. Динамика, которая присутствует здесь, заряжает на работу и придает сил. У Маши даже в спорте не было такого жесткого расписания тренировок без выходных.
Мария: А в Германии у меня было полчаса физиотерапии с утра и полчаса физиотерапии вечером, все остальное время тебя приспосабливают, как я уже говорила, к «колясочной »жизни. Там есть специально оборудованная кухня — на ней учат готовить, ездить на коляске через барьеры, ну и так далее.
Алексей: Но все равно, методов, как таковых, решающих Машину проблему до конца, пока нет. Слышали, что еще клетки подсаживают стволовые, но после этого возможен рак.
Вам этот вариант не предлагали?
Алексей: К Маше прилетал французский доктор и предлагал бесплатно провести эту операцию. Но мы трезво все обдумали и решили, что не станем жертвами эксперимента. Есть два типа реабилитации: социальная (которую Маша проходила в Германии) и персональная (которую она проходит здесь). В социальной реабилитации гораздо проще человека адаптировать к жизни в стуле, в Германии около полутора миллионов людей на колясках, и для их удобства там сделано практически все. Это целая система, на которой зарабатывают большие деньги, напрочь убивая надежду человека хоть на малейший шанс.
Все несколько месяцев после травмы в СМИ твердили, что ты не будешь нуждаться в деньгах и все будет за счет государства, а как только ты отказалась от намеченного лечения и позволила себе выбрать свой путь, финансирование твоего лечения прекратилось?
Алексей: Хочется поблагодарить федерацию фристайла и государство за то, что Маше просто жизнь спасли. Ситуация-то была несовместимая с жизнью.
Мария: Они оплатили первый этап реабилитации и все немецкие операции тоже. На данный момент финансирования от них нет, но мы ведем переговоры, есть люди заинтересованные в помощи.
Папа отвечает: «Ну привет, Вова». А потом уточняет: «А какой Вова-то?». «Да Путин, Путин!», — говорит президент.
И всё же, почему вышло так, что сейчас ты вынуждена собирать деньги собственными силами?
Мария: Я проходила все медицинские обследования в Москве, и прикреплена к ФМБА (Федеральное медико-биологическое агентство). Когда я прошла медицинскую экспертизу, мне предложили свои условия реабилитации там же, в Москве, исходя из поставленного диагноза. Другого варианта мне не предложили, потому что пункта «восстановления спортсмена» нет ни в Федерации, ни в Министерстве, все работают только на результат. Но мы считаем, что каждый волен выбирать тот метод реабилитации, какой кажется ему наиболее эффективным. Таким образом, мы сначала просто сюда приехали (в Испанию — прим. ред.), посмотрели, пообщались с пациентами. Нам в то время поступало огромное количество предложений, не только от клиник, но и от шаманов и гадалок.
Гадалки-то что тебе предлагали?
Мария: Первое время, когда я была в больнице, звонили, предлагали иглоукалывания, китайскую медицину, кто-то советовал ехать в Израиль, так что Леша вообще, можно сказать, с телефона не слезал, постоянно со всеми общался. Так было до тех пор, пока мы не встретили Влада — нашего знакомого — он уже 5 лет в кресле, упал на лыжах. Влад рассказал, что потратил на подобные вещи кучу денег, и все без толку.
Алексей: Приехав сюда, мы решили, что в Россию всегда успеем вернуться, а сейчас — используем свой шанс на восстановление, тем более, он тут намного выше.
Помнишь ли ты что произошло в день травмы? Ты была в сознании?
Мария: Честно сказать, мне не особо хочется всё это вспоминать. После падения я сразу поняла, что не чувствую нижнюю часть тела. Мне вкололи всякие обезболивающие, сознание было очень мутным, но память я не теряла. Помню, что меня положили на носилки и очень долго везли в больницу, через все пропускные пункты, везде требовали аккредитацию, спрашивали: «Куда везете?», «Какой диагноз?». Врач, находившийся рядом, руками расталкивал всех, но все равно проходилось ждать на каждом посту пока дадут команду. Честно сказать, в моем случае меня на вертолете должны были везти.
Алексей: Только после происшествия с Машей начал летать вертолет — это, конечно, очень показательный момент.
Мария: А потом, в больнице, помню, как на мне разрезают всю одежду, потому что я не могла шевелиться и вообще ничего делать не могла. Дальше — темнота, значит меня отключили для операции. После нее меня спросили: «Хотите, чтобы к вам приехал президент?». А я все еще находясь в таком мутном сознании, говорю: «Ну пусть приезжает». Таким образом меня навестил Владимир Владимирович, сказал, что «все будет хорошо».
К вам сразу же приехал ваш отец?
Мария: О травме он узнал не от меня, а от каких-то знакомых. Но, помимо прочего, я попросила Владимира Владимировича ему позвонить. Когда он меня навещал ,в палате, я сказала: «Позвоните папе». Он взял трубку, набрал его номер и представился, но без фамилии. А у папы много друзей с таким именем, и он ему отвечает: «Ну привет, Вова». А потом еще и уточняет: «А какой Вова-то?». «Да Путин, Путин», — говорит президент. И они на «ты» даже перешли. После разговора все спрашивали меня: «У тебя папа что, с Путиным знаком?».
Ты регулярно и честно рассказывала в социальных сетях о своем самочувствии. Каково было делиться с незнакомыми людьми таким страшным диагнозом?
Мария: На самом деле я особо не делилась. В тот момент, у меня даже не было сил бояться или переживать из-за отвратительного состояния под всеми этими капельницами, морфинами и так далее. Я вообще плохо понимала что происходит: у меня уже было три операции, и я думала, что это всего лишь очередная, не воспринимала ее всерьез.
Раньше ты занималась горными лыжами, а затем сменила вид спорта. Почему?
Мария: В горных лыжах я получила травму, а после восстановления в команду меня не взяли из-за ухудшившихся результатов. Выступать вне сборной мне не хотелось — мне предложили попробовать себя во фристайле и я согласилась. В-первых, эта дисциплина очень похожа на обычные горные лыжи, а во-вторых, Леша тоже перешел туда.
В большом спорте никто не застрахован от травм, но ты никогда не расценивала их как какие-то знаки?
Мария: Да нет, в большом спорте, действительно, часто случаются травмы. Тем более в таком экстремальном. Хотя сейчас, возможно, я и задумываюсь над всякой эзотерикой.
Твой случай, к сожалению, далеко не первый. Думаю, ты слышала про сноубордистку Алехину, например. Вы как-то общаетесь между собой?
Мария: Я хорошо знаю Алену, мы общаемся практически каждый день, она сейчас восстанавливается в Москве. Алена элементарно на съемках зацепилась сноубордом за диван, который должна была перелететь. У нас похожие ситуации, и, по сути, никто кроме нас друг друга понять не может до конца. Я узнала про ее травму еще до Олимпиады, прочитала интервью, и помню еще с подругами обсуждала, мол: «Как так, бедная девочка». Мы говорили о том, что такое может произойти с каждым, но я никогда не думала, что окажусь в числе этих людей.
Расскажи, как сейчас проходит твой обычный день?
Мария: Каждый день я просыпаюсь, Леша носит меня в туалет, в душ, потом мы едем на тренировку. И с 10 утра до 5 вечера мы тренируемся, с перерывом на обед и на сон. Честно говоря, тяжело, что без выходных, и каждый день одно и то же.
Отсутствие выходных — это обязательное условие?
Мария: Да, потому что появляются новые ощущения, мой доктор говорит, что одна пропущенная неделя отбросит меня на три недели назад. Хочется, конечно, иногда расслабиться и на море погулять, и позагорать, но за все это время здесь мы были один раз на море и пару раз вечером куда-то выезжали.
Мы с подругами говорили, что несчастье может произойти с каждым, но я никогда не думала, что окажусь в числе этих людей.
Маша, а что поднимает тебе настроение?
Мария: Настроение? Леша мне поднимает настроение постоянно. Потому что он, конечно, святой. Он очень многим ради меня пожертвовал, отказался, можно сказать, от всего, и он со мной каждый день, и на тренировке помогает мне, и дома, готовит для меня самые разные блюда — он очень любит готовить.
Продолжаешь ли смотреть за какими-нибудь соревнованиями в твоей дисциплине? Нет обиды на спорт в целом, за то что вот так вышло?
Мария: Соревнования, к сожалению, особо не получается смотреть, и желания пока не было, честно говоря.
А обида?
Мария: Думаю есть, столько ведь потрачено лет и сил. Олимпийские игры были моею целью в жизни, а в итоге привели меня в больницу.
Есть ли у тебя какие-то мысли о будущем, планы, не связанные с восстановлением?
Мария: Конечно! Мне хочется завести семью, родить детей, заняться чем-то нужным для страны, может быть, для спорта.
Алексей: Самое главное, что детородная функция в норме. Это был мой первый вопрос после диагноза.
Мария: Его еще спрашивали, готов ли он с инвалидом жить. Доктора в Германии постоянно говорили: «как ты будешь с ней вместе, она же не встанет».
Маша, на каждой фотографии с тобой рядом Леша, поэтому мой вопрос сейчас будет к нему. Как у тебя проходит жизнь с февраля месяца? Насколько сильно тебя, как спортсмена, затронуло случившееся? И планируешь ли ты выступать дальше?
Алексей: Сейчас у нас есть основная цель, и на данный момент связываться еще с какой-то дополнительной работой мне не представляется возможным, потому что у нас круглосуточные тренировки и нет возможности отдохнуть. А дальше — как Бог управит. Есть много идей по поводу Маши, например, как ей получить новое образование, поменять квалификацию, благо есть возможность заниматься какой-то социальной деятельностью. Я не знаю каким нужно быть человеком, чтобы в подобной ситуации оставить близкого. Желаю никому таких людей в своей жизни не встречать.
Текст: Милана Тюльпанова
Помочь спортсменке можно на ее личном сайте или используя реквизиты для физических лиц:
Банк получателя: Северо-западный банк
ОАО «Сбербанк России»
Номер карты: 4276 8550 1192 4673
Корреспондентский счёт: 30101810500000000653
БИК: 044030653
ИНН: 7707083893
ОКПО: 09171401
ОКОНХ: 96130
КПП: 783502001
Счёт получателя: 40817810455005744845
Получатель: Комиссарова Мария Леонидовна
Назначение платежа: Пожертвование на оплату лечения Марии Комиссаровой
Для юридических лиц:
Благотворительный фонд «Острова»
ИНН 7840019120
КПП 784001001,
ОГРН 1107800003750,
р/счет № 40703810900020000017
Филиал ББР Банка, г. Санкт-Петербург
БИК 044030785,
к/счет № 30101810300000000785
НАЗНАЧЕНИЕ ПЛАТЕЖА: пожертвование для Марии Комиссаровой, на оплату медицинских услуг.
Мария вела для нас «Дневник олимпийца» из Сочи, редакция «Собака.ru» желает спортсменке скорейшего выздоровления!
Комментарии (0)