«Я как в диснеевской сказке»: Boulevard Depо — о семье, QWERTY LANG, прочитанных книгах и моде на рэп

Как настроение? Слушала сейчас твой последний релиз «Вок», где на заднем плане говоришь, что устал, если печатно.

Да это я там просто устал (если печатно!) повторять один и тот же припев. Так-то настроение замечательное. Меня вообще ничего не гложет, ни за что мне не стыдно. Замечательно живу.

Отмена монетизации на YouTube, уход Spotify на тебя не повлияли?

На YouTube я не сказать что зарабатывал. Я туда больше денег потратил, чтобы сделать классные видео, которые у меня никогда не отбиваются. У меня даже нет ни одного клипа с рекламной интеграцией, именно моего клипа. Я их сам придумываю, и чаще всего туда очень сложно что-то органично вставить.

Трек Autopoetry на последнем альбоме — разве не нативная реклама «Яндекса» с его автопоэтом?

Вот это прикольно. Потому что на самом деле нет. Чисто моя инициатива, я прикололся с их автопоэта и сделал трек. Там элементарная нейросетка на основе запросов в поисковике сочиняет стихи, накладывая друг на друга рифмующиеся конструкции. Я сидел всю ночь, читал эти рандомные восприятия, ржал, как сатана.

Ты постоянно меняешься, как артист и как человек: какой Boulevard Depо сейчас?

Я сейчас живу за городом. С семьей, с женой. У меня птички поют, дятлы стучат, белочки бегают. Я как в диснеевской сказке в конце показывают, вот. Теперь это я.

Вы прямо на постоянной основе там живете?

Да-да. Я подсуетился, приобрел дом. Теперь живу на своей земле. Сосны вековые...

Местные тебя узнают?

В первый месяц были шествия к стене плача. Тинейджеры стояли и смотрели в окно. А у меня ни забора, ничего нет. То есть иногда они стояли под дверью входной. А у меня она стеклянная.

Расскажи про свою жену Юлию Чинаски! Она была ведущей хип-хоп-радио STUDIO21, сейчас возглавляет «Гигант-Холл», где ты давал свой последний концерт. Как познакомились? В чем сходитесь во взглядах, в чем расходитесь?

Мы познакомились во время моего интервью на студии, какое-то время общались, какое-то время не общались. Теперь она моя жена, и это то интервью, которое я бы не хотел, чтобы заканчивалось. Самое удивительное, что мы с Юлей размышляем примерно одними категориями. У нас схожие взгляды на жизнь, на социум, на семью, на самореализацию. И потому нам всегда интересно друг с другом поговорить. Как на отвлеченные темы, так и на профильные. Мы же, так сказать, из одной индустрии, знаем одних и тех же людей, одни и те же проекты с разных сторон. Каких-то существенных расхождений и нет, только на мелко-бытовом уровне. В стиле кому сколько часов сна в день необходимо.

Стихи успеваешь писать?

В связи с тем, что у меня теперь семья, я не могу стихами заниматься круглосуточно. Обычно ночью прихожу на кухню, достаю какой-нибудь напиток, расчехляю телефон. На следующий день читаю на тему, какие-то мысли записываю в заметки. Потом перелистываю заметки, мысль цепляется за что-то, начинаю развивать.

Для меня было удивлением, что ты, по сути, не музыкант, а автор текстов и исполнитель. Какой вклад ты делаешь в создание музыки?

Если говорить о музыке, я хороший комбинатор. Знаю, что с чем сочетать, у меня есть определенный вкус. Когда мне биты присылают, я их прошу исправить. Иногда ничего не прошу и сам меняю. Бывает, покупаю бит, уже записал трек, а потом шазамлю и понимаю, что битмейкеру, пацанчику лет семнадцати, просто понравилась мелодия, он ее «срезал». Он даже не думает, что это чужая интеллектуальная собственность, что за это может прилететь штраф. И вот чем, например, выгодно отличалась работа с Лешей — мы с ним в общем-то давно знакомы, нам было легко найти общий язык.

Леша — это петербургский продюсер SP4К (Супчик). Расскажи про ваш альбом-коллаборацию QWERTY LANG: какие отсылки в него заложили?

Там большой веер отсылок к истории России, современному искусству, каким-то звучкам. Например, гребень в «СК», мы его ну прямо специально искали. Специально я Алешу запряг научиться на нем играть, чтобы все было максимально органично. Я читал, как матросы, у которых особо не было музыкальных инструментов, на гребнях этих, на расческах наигрывали. Два притопа, три прихлопа. Вот и музычка пошла.

Получается, что и в OLD BLOOD, и в QWERTY LANG проявляется твой повышенный интерес к России, к ее истории и культуре.

Я здесь родился, это моя родина, я этим вдохновляюсь, мне это нравится. И мне всегда этого не хватало, в общем-то, в рэп-музыке. Потому что после того как на нет сошла вся эта подъездная романтика, началась чисто западная история. Я сам в этом участвовал, но в силу своей молодости и неопытности что-то я не мог тогда делать. И все равно пришел к тому, что начал использовать еще и наш местный фольклор, колорит.

Что ты сейчас чувствуешь, слыша свои старые треки, и как кто-то, например, под них качается?

Я такой: «Ну прикольно». Меня не особо заботят старые мои песни, меня в общем-то заботят мои будущие песни.

Что сейчас готовишь?

Пишу альбом. Полноценный следующий большой альбом. В процессе, собственно. Сейчас медленнее получается работать, потому что у меня появилось больше ответственности. Даже какой-то семейной, элементарной. Поэтому медленнее продвигаюсь, но движение неплохое. Мы вот уже с моим товарищем Tracy Hiphop параллельно и клип снимаем во всех своих любимых петербургских местах. Такой прямо городской расклад.

Чем тебя держит Петербург?

Ну, я приехал сюда после школы. И вот с этого времени до 2022 года узнаю город с разных его сторон.

Считаю, это один из лучших городов для житья. Инфраструктура, все настроено так, что прямо супер. Еще бы зимой со снегом справлялись — вообще отлично.

Что ты сам слушаешь? Из рэпа, например.

Ну, я в последнее время слушаю на «саундклауде» всякие ремиксы лоу­файные, каких-нибудь известных рэп-исполнителей. А так даже не знаю, что последнее выходило. Не слежу за новинками, уже и следить-то не особо интересно. Все примерно понятно, предсказуемо, клише одни и те же. На них, как на рельсах, все едут и едут и едут.

Ты когда приехал в Петербург 10 лет назад, работал курьером. Можешь вспомнить, сколько это продолжалось, что это вообще был за опыт?

Помню, я возил линзы Acuvue. Сто рублей за заказ. Мог, условно, быть на «Московской» и поехать в Парнас за сто рублей. Официантом успел поработать на Думской. Там недолго продержался, потому что неулыбчивый. Ну и слинял.

Когда музыка принесла первый доход?

На тот момент я работал поваром в «Мясной лавке», и как только понял, что мне хватает денег, я такой: «Ну спасибо, я пошел». И все, больше на кухню к станку не возвращался.

«Мясная лавка» появляется в твоем последнем рисованном клипе Non Grata. У него немного просмотров в сравнении с «Кащенко» или Angry Toys. Ты понимаешь, что зайдет аудитории, а что нет?

Я об этом и не думаю на самом деле. Считаю, важнее, чтобы мне заходило. Если меня все устраивает, выпускаю материал. Понравиться людям — это вопрос уже третий, никогда всем не угодишь, всегда найдутся люди, которым что-то не нравится. И делать на это ставку — себя не уважать.

Когда ты отказался от мыслей о чужом мнении? Не всегда так было, наверное?

Да в общем-то всегда. У меня вся эта история с музыкой как-то так сама органично организовалась. Я в это влился. И к тому моменту, когда пошли первые плоды этих трудов, я понял, что надо делать свой стиль, разгонять его, объяснять что как. Это круто, это не круто. Чтобы было больше понимания, что и зачем я делаю. Потому что можно стать одним из десяти ребят, которые делают примерно одинаковые вещи, а можно стать одним, и как бы всё: ты один такой. И вот я постепенно шел к тому, что я конкретно с такой подачей, с такими текстами — я один. Хорошо это или плохо, в общем-то, мне без разницы. Я считаю, это круто. Так и должно быть.

В 2018 году ты сказал нам, что тебя понял бы только Дэвид Боуи. И что вы схожи по своим амплуа. По-прежнему считаешь так?

Ассоциация с Боуи — ну она такая, достаточно шутливая тогда была. Хотя я респектую на самом деле, что он выдержал так долго эту линию. Это не каждый так может. Дэвид Боуи — он же тоже конкретно один такой. Именно в этом его прикол, именно поэтому его запомнили.

Ты представляешь, что когда-то прекратишь писать стихи, делать рэп-музыку, снимать видео­клипы? Или в тебе вечный движок?

Все мы меняемся в ходе жизни. И даже за условных три месяца все может кардинально измениться. Сейчас, после 24 февраля, я вообще смотрю, как все поменялось. Это круто. Это такое на самом деле отрезвляющее нас событие произошло. Очень, я считаю, полезно для людей и их самоощущения, самопознания.

Недавно ты сообщил об уходе из запрещенной соцсети, потому что не собираешься устанавливать VPN.

Да, мне лень скачивать VPN. У меня жена с ним, рассказывает, что происходит. Меня нет ВКонтакте, и телеграм-канала у меня нет — ничего не читаю. Я читаю книжки.

Что из прочитанного тебя особенно зацепило?

У меня сейчас в процессе книга Александра Пыжикова по работам Владимира Стасова «Происхождение русских былин». Стасов жил в XIX веке. У них там, кстати, есть небольшая параллель с современным миром. В то время были большие трения по поводу того, как на фольклор смотрели западники и славянофилы. И появился такой дяденька Стасов, который говорил: вы не правы, и вы не правы, потому что у нас тут азиатское влияние. Он сопоставляет «Жар-птицу», например, и похожие сказки из татарской культуры, либо сибирской. Находит параллели даже с индийскими сказками. Это все мне очень интересно.

Впечатления от прочитанного могут отразиться и на твоем звучании в новом альбоме? Так?

Да, да. Все что угодно может быть.

Какие положительные эффекты и побочки от частого прослушивания Boulevard Depо?

Тут сложно сказать, так как я субъективно к этому отношусь. Я как бы создатель всего этого. Я же не думаю о слушателях, не делаю продукт для потребителя. Хотя технически получается, что я все равно делаю для того, чтобы послушали. По идее, я должен об этом думать, но как-то у меня с этим проблема. Наверное, из положительного, может быть, у кого-то словарный запас подрастет. Из отрицательного — может быть, словарный запас не подрастет. Не знаю.

Сейчас рэп популярнее в России, чем во времена Yung Russia, когда вы работали с Pharaoh?

Сто процентов! Сейчас можно вообще ничего не делать. Достаточно просто покрасить волосы и ногти. И будешь модным рэпером. И для этого тебе не надо выгрызать свою нишу. Потому что мы, когда еще ездили Yung Russia, то собирали, если повезет, ну 150 человек — вау! Хотя все было круто, все было на уровне. Но тогда реакция была неоднозначная. Сейчас я смотрю, у некоторых артистов, которым в принципе сказать нечего, все равно есть аудитория. Просто за счет того, что они делают качественную западную историю. И мне интересно посмотреть, что будет дальше. Потому что сейчас то время, когда последние миражи того, что тебя на Западе кто-то оценит, полюбит и позовет работать, вот эти вот концерты в Америках — улетело куда-то туда в космос. И люди столкнулись с реальностью — с тем, что их там никто не ждет.

Как ты защищаешь себя от того, чтобы уходить в копирование?

Меня сильно подлечивает информационный вакуум, который я себе периодически сам устраиваю. И у этого есть обратная сторона медали — минусы, условно говоря. Например, у меня был довольно-таки неплохо раскачанный блог, но еще за два года до февральской истории он мне поперек горла встал, не стоит у меня вообще на него. Я пользовался постольку поскольку, смотрю, количество подписчиков просто вниз пошло лютым темпом. Я думаю — с одной стороны, да, это плохо для меня, так как это промо для меня. С другой — хорошо, потому что я всего не вижу, я питаюсь своими какими-то пониманиями вещей, я их переформатирую под себя.

Текст: Катерина Резникова

Фото: Данил Ярощук

Дрон: Михаил Поморцев