В России опубликован графический роман «Персеполис» иранской диссидентки Маржан Старапи. Впервые напечатанный во Франции тринадцать лет назад, он совсем не потерял своей актуальности.
Маленькая девочка Маржан переживет исламскую революцию, войну с Ираком и миллион терзаний, а в финале 365-страничного комикса превратится во взрослую женщину. «Персеполис» был премирован на ведущем мировом конкурсе рисованных историй в Ангулеме, с восторгом принят на Франкфуртской книжной ярмарке. По его мотивам Маржан Сатрапи сняла мультфильм, получивший приз жюри Каннского фестиваля, премию «Сезар» за лучший дебют и адаптированный сценарий, номинации на «Оскар» и «Золотой глобус». На черно-белых картинках Сатрапи пачками гибнут люди, несогласные с политикой аятоллы Холгейни, стражи правопорядка ловят и избивают девушек с макияжем, художники рисуют натурщиков, укутанных в хиджабы, а вечеринки с алкоголем и постеры с Ким Уайлд превращаются в крайние проявления протеста.
Однако «Персеполис» — отповедь не только исламскому фундаментализмy, но и западной отчужденности. В Вене, куда попадает так стремившаяся к западной культуре девушка, она оказывается посторонней, никому не нужной, а попытки тусоваться с анархистами чуть было не заканчиваются трагедией. Все эти ужасы становятся идеальным фоном для романа воспитания нового типа, но со старыми выводами: даже в жутких условиях можно оставаться человеком. Эту книгу имеет смысл купить не только из-за редкого сочетания веселенького жанра и мрачного содержания. Глядя на залитые тьмой страницы «Персеполиса», начинаешь размышлять: пожалуй, условный 1979 год может повториться в любой стране, где к борцам за нравственность с их дежурной демагогией начинают прислушиваться слишком внимательно. Не стоит обольщаться мыслью, будто эмиграция — это выход.
Маржан Сатрапи. «Персеполис». «Бумкнига»
Еще 6 книг апреля
 |
Джозеф Вогель Человек в музыке. Творческая жизнь Майкла ДжексонаРеспектабельная биография поп-короля Книжку американского искусствоведа Вогеля уже окрестили самым полным жизнеописанием Джексона. Преисполненный пиетета к герою биограф пять лет опрашивал друзей и знакомых певца, корпел над газетными публикациями и даже сидел в архивах. Никаких сенсаций не ждите: автор чурается и намека на желтизну, даже о привязанности Майкла к его ручному питону сообщает осторожно и без игривых подробностей.
|
 |
Анджей Иконников-Галицкий Самоубийство империиИстория без законов Петербургский поэт, выходец из молодежного литературного клуба «Дерзание», а ныне зрелый эрудит и бичеватель современного невежества, заговорил суровой прозой, представ перед читателем в другой ипостаси — историка. Очерк судеб правящей элиты России в период от отмены крепостного права до Февральской революции не пытается оправдать какую-либо парадигму, возвращая истории непредсказуемость игры воли и случая.
|
 |
Алессандро Барикко Трижды на зареСтилистическое упражнение итальянского эстета Итальянский прозаик известен читающим кругам по книгам City и «Море-океан», а кинозрителям — как сценарист «Легенды о пианисте» с Тимом Ротом. В предыдущем романе Барикко, «Мистер Гвин», фигурировала книга «Трижды на заре», и вот автор решил материализовать вымышленное произведение. Хитро сплетенная структура объединяет три сюжета: постоялец отеля мучается бессонницей, любовники снимают номер на ночь, мальчик теряет родителей, гибнущих во время пожара.
|
 |
Василий Ливанов Пусть из детства. Эхо одного тиреЭлементарно Холмс Многочисленные заслуги артиста Ливанова, как то: озвучивание крокодила Гены и удава в мультфильме «38 попугаев», сценарий к мюзиклу «Бременские музыканты» и роль Николая I в «Звезде пленительного счастья», ушли в тень славы сыщика с Бейкер-стрит из киносаги Игоря Масленникова. Ливанов хочет напомнить о них в многотомной автобиографии. Человек он непростой, убежденный католик и член КПРФ, что гарантирует интересное чтение.
|
 |
Борис Дубин ПорукаСтихи от переводчика Наглядное опровержение предрассудка, будто серьезные люди не пишут стихов. Президент Гильдии переводчиков, ведущий сотрудник «Левадацентра», заместитель главного редактора журнала «Вестник общественного мнения» и автор монографий по социологии литературы публикует томик своей лирики вперемежку с наиболее удачными переложениями иноязычных виршей. В заглавие книги вынесено все же стихотворение Борхеса.
|
 |
Жузе Агуалуза «Продавец прошлого»Ангола глазами рожденного ползать «Иностранка» потчует экзотической книжной кухней. Если вы не хотите умереть, не прочитав ни одной книги ангольского писателя, у вас появился шанс почить в бозе со спокойной душой. Как водится в странах третьего мира, роман живого ангольского классика написан в жанре магического реализма, а перипетии политической жизни африканской республики переданы от лица геккона — небольшой симпатичной ящерицы. Иностранная литература
|
Текст: Радив Кашапов, Андрей Пронин
Комментарии (0)