Музыкант Филипп Горбачев: «Техно и колокольный звон для меня близки»

Филипп, ты известный во всем мире электронный музыкант, автор релизов на западных лейблах, как Cómeme Матиаса Угуайо и «трип» Нины Кравиц, владелец собственного PG TUNE. Как так произошло, что ты стал звонарем?

Мой музыкальный и духовный путь начался с затворничества в Берлине, после которого появился трек «Веришь ли ты в хаус музыку» и первые пластинки на лейбле Cómeme. Нынешним этапом этого пути стало соединение с миром духовной музыки — колокольного искусства. Как музыкант я всегда игнорировал его и не испытывал к нему никакого интереса. Нарастающая необходимость посещать храм все чаще привела к тому, что я обратил внимание на колокольный звук, звон, звонарей. И приблизился к этому. Это было три года назад в пасхальное воскресенье, а во время пасхальной недели можно прийти и позвонить в колокол любому человеку. Я пришел, меня пустили, я начал звонить, мне это понравилось. Стал ревностно изучать эту тему и развиваться в ней. Сейчас я являюсь звонарем Воскресенского собора в Берлине и Церкви Святителя Николая в Аксиньино в Подмосковье. Через колокольный звон происходит единение всех творческих замыслов, а именно через веру: вибрация современных музыкальных инструментов, синтезаторов, голоса в соединении с колокольным звоном превращается в действующее слово спасителя. 

Колокола как музыкальный инструмент имеют очень сложную структуру. Это не мелодичный, а ударный инструмент. В его звуке соединено несколько тонов одновременно — это аккорд, очень странный, сложный, который меняется в зависимости от начала волны резонанса, и к концу приобретает другие обертона. Для меня как барабанщика, артиста, который привык выступать на огромных саундсистемах, лучше инструмента не придумаешь.

Московская презентация альбома «Колокол» с аншлагом прошла в клубе Mutabor. Как колокольный звон, привычный для церковного пространства, звучал в индустриальном контексте?

«Колокол» — это не привычный индустриальный или техно концерт, не концерт развлекательный. Это нечто иное от того, что мы привыкли называть техно-вечеринкой или рейвом. Это в каком-то смысле зеркально отражает колокольный звон в контексте церковном. Но так как мы выступаем в светском индустриальном пространстве рейва, мы таким образом приобщаем аудиторию, которая находится на пути в храм, на пути ко спасению. Соединяем два мира в единый с помощью этих концертов. 

То есть ты сам являешься верующим человеком, и это не заигрывание с жанром церковной музыки?

В честной жизни христианина нет места для заигрывания. Тем более, если ты являешься звонарем, то имеешь пространство для бесконечного творческого акта. И этот акт лишен необходимости имитации чего-либо, заигрывания с другими жанрами, это территория творчества, подвижничества. Подвиг звонаря заключается в том, что он с помощью своей веры приобщает колокольным звоном ко спасению тех, кто находится или не находится на пути к храму. Колокольный звон акустически полностью захватывает пространство вокруг храма, наших городов и по своему характеру является самым мощным живым звуком, который производит человек.

Звонарь является представителем богослужебного мира. Он открывает и заканчивает службу, звонит по другим поводам, погребальному например. Колокольный звон и есть звуковая молитва. Это не музыкальные упражнения, а в его основе лежит мультижанровое исполинской величины венчание в едином звуке всех смыслов, таинств и первозданной красоты. 

Обычно в представлении людей электронный музыкант, да и вообще любой представитель рейв-культуры, ассоциируется с гедонизмом, алкоголем, наркотиками, ночным образом жизни. 

Подобный образ создает культура. А культура — это саморегулирующаяся сущность. Мы сюда примешиваем многие поведенческие характеристики, плененной грешной натурой. Мы не можем от этого освободиться. Но можем это отодвигать на второй план творчеством. По этой логике я встаю в семь утра чистый — не под воздействием опьяняющих субстанций — и записываю с помощью своих барабанов и синтезаторов аскетичные джемы, вокальные партии. В этот момент я вообще не имею отношения к рейв-культуре. В этот момент существует то, что хотелось бы сохранить, как самое важное в творчестве — это первостепенный творческий электрический импульс, который приходит к человеку извне. Тут важны не наши эгоистичные музыкальные излияния. В этом плане техно и колокольный звон для меня близки. В оригинале из Детройта, из работ Карла Крейга, Деррика Мэя, Джеффа Миллза, техно — это атональная ритмическая музыка. Но при этом она очень актуальна и доступна публике, выросшей на хаусе, соул, фанке. И тут мы непременно попадаем в пространство госпела — христианской музыкальной традиции, укорененной местами в музыки спиритчуалз. Призыв к любви и спасению в американской музыке — на лицо. Мой любимый техно-артист и священник Роберт Худ напрямую связан с христианским миром, со смыслом, который нам оставил Иисус Христос. И в целом одно без другого невозможно.

Новый альбом — это лишь часть большого проекта «Колокол», в котором еще есть короткометражный фильм, который был показан на Beat Film Festival в этом году. Расскажи, пожалуйста, про идею и процесс создания этого кино и проекта в целом.

Фильм «Колокол» — это этап, который последовал после моего знакомства со звонарем Александром Чайкой. Он мой учитель по колокольному звону, друг, музыкальный партнер по группе «Колокол» и человек, максимально значимый для дисциплины колокольного звона в современной России. Александр долгое время в своей звуковой лаборатории в городе Болхов разрабатывает авторское направление колокольный симфозвон — это соединение колокольного звука со звуком церковных бил. Он соединяет в себе творческую мощь народного, дореволюционного звонарского искусства, которая была уничтожена, но через Александра она живет дальше. Так вот я ездил в Болхов к нему на специальные мастер-классы — колокольный марафон, в рамках которого мы исследовали разные колокольни. От десяти объектов за несколько дней. В следующий раз вернулся туда уже с небольшой съемочной группой — Денисом Смагиным, режиссером и оператором Надей Захаровой. Получился короткометражный фильм, который выиграл специальный приз жюри Beat Film Festival. Кино рассказывает абстрактную историю, которая волновала меня, как вчерашнего рейвера, но и сегодняшнего рейвера и звонаря одновременно: пространство, звук, их эстетика, а также духовные аспекты — молитвенность, музыкальность, которая исходит через молитвенность. Если брать широко и обобщать в целом, наша европейская цивилизация немыслима без церковного духовного искусства, потому что оно является продолжением того, что было положено Христом на кресте. 

Три года назад я находился в странном состоянии после изматывающих туров в поддержку альбома «Открой коробку». Чувствовался катарсис, некая грань, потолок. Но выше этого потолка не удается продвинуться. И дело тут не в громкости звука, не в силе декораций. Возникает вопрос: «Почему это собственно происходит?» В проекте «Колокол» во всех выступлениях всегда есть центральная тема — хвала Господу и всему творчеству мира его. С этих позиций возникает творчество иной природы, в моем случае. Ну и в случае звонарного дела. 

Стараюсь ежедневно заниматься изучением колокольного звона, изучаю архивные звукозаписи, попутно идет съемка полнометражного фильма «Колокольный марафон», в котором мы исследуем тему в рамках общероссийского масштаба. Это экспедиции от севера до юга, включая регионы на востоке и главные монастыри страны. Это большой федеральный проект. Сейчас находимся в середине съемочного процесса. Наряду с кино, «Колокол» — это аудио-визуальный концерт, в котором участвует большое количество талантливых людей, включая Лизу Мамонову и Антона Палеха — проект Fluks, отвечающий за визуальную составляющую. Для презентации в московском Mutabor было задействовано семь музыкантов: скрипка, трамбон, баритон-саксофон, бас-гитара, переходящая в электрогитару. Конечно, Александр Чайка стоит за колоколами и билами, Таисия Радченко — на импровизированной колокольне, в ее составе рельсы, ломы, автомобильные диски, это такая DIY колокольная перкуссия. 

А в Петербурге ты выступишь с каким составом?

В Петербурге будет сольное рейв-шоу, потому что этот проект не ограничивается определенным стилем выступления. Тут важна синергия смыслов, которая передается через короткометражное кино, полный метр, рейв-выступления и фестивальные концерты, камерные творческие вечера. 

В интервью «Афиша Daily» ты говорил, что весь проект «Колокол» появился, потому что у тебя освободилось время от соцсетей. То есть ты не публикуешь фото в инстаграме, не пишешь посты в фейсбуке? По какой причине произошел твой отказ от соцсетей?

Когда я уехал в Берлин заниматься музыкой, первым делом удалил личный аккаунт в фейсбуке. То, что существует от меня в интернете — это официальные каналы, в которых публикуются результаты деятельности или анонсы концертов. В каком-то виде я конечно присутствую в соцсетях. Но в этой истории отказа нужно понимать, от чего мы отказываемся? Может не столь необходимо полностью исчезать из жизни, которая так или иначе стала гибридной — сочетает нашу цифровую идентичность и реальную. Вопрос: что мы там пытаемся донести до нашей аудитории? Каким способом, и что за этим стоит? Насколько ценно сфотографироваться, например, на фоне дорогих чужих автомобилей или вкусной еды? Насколько это корректно перед людьми, которые листают ленту и им может стать завидно? Можно легко участвовать в глобальном размножении смыслов, которые к нашей собственной душе не имеют отношения. Это такое участие в пире во время чумы — опасное участие, потому что сил душевных, чтобы правильно это фильтровать и правильно к этому относиться, не всегда может хватить. И чтобы лишний раз не искушать себя и своих близких, я пребываю в сдержанном отношении вообще ко всему сиюминутному в онлайн-пространстве. В целом, лучше потратить время на другое дело: помолиться, позвонить бабушке. 

В наше время глобального подглядывания друг за другом социальные сети являются мощным инструментом продвижения артистов. Не уменьшился ли интерес к тебе как музыканту после отказа демонстрировать свою личную жизнь в онлайн-режиме?

В периоды минимальной интернет активности моя творческая производительность и, как ни странно, интерес промоутеров, партнеров и людей, которые хотели сделать что-то совместно, возрастали во много раз. Стало очевидно, что лично для меня количество и качество деятельности в интернете без реальной жизни ни к чему хорошему не приводят. Напротив, даже если мы вернемся к персональному, более личному, теплому отношению с людьми, которые нам близки, возможно, у нас будут более обильные плоды нашего творчества. 

Хочу отметить напоследок: то, что происходит в рамках проекта «Колокол», для меня является новым и находится в стадии развития. И возможно, это является новым вообще для музыкальной современности, как раз в ее соединении с актуальным искусством. Конечно, и прежде были попытки синтеза молитвы, распевов с электронной музыкой. Но для меня важно прогрессивное духовное творчество и понимание, как это можно вместе соединить. Не обязательно накладывать одно на другое, но необходимо пронизывать все существование высшим смыслом. Это все сильно толкает меня на новые действия. Я защищен — это все не для конкуренции создано, не для увеличения влияния. Моя тихая гавань, можно сказать.

Текст: Наталья Наговицына

Фото: Camille Blake