Я переживаю из-за карьеры или потерял работу. Как остаться успешным вопреки пандемии? Объясняет психолог

Что делать человеку, которому очень плохо из-за потери работы, который тревожится, что не сможет найти новую и тяжело переживает отказы?

Колмановский: Потеря работы — это всегда большой удар, я не знаю способа пережить это припеваючи и сомневаюсь, что он есть. Но стоит знать, что есть два разных мотива деятельности: самореализация и самоутверждение. Если человека настолько сбивает с ног потеря работы, значит, скорее всего, его деятельность была далека от самореализации. Такому человеку важно воспользоваться случаем и задуматься, подходит ли ему его занятие, органичен ли он в нем. Может быть, он выбрал такую работу, потому что у него соответствующий диплом, а ему уже много лет? Болезненность при этом ударе может говорить о том, что человек так широко на свою жизнь не смотрит, и самое время это сделать. Успешность тут при чем не главный критерий. Каждому нужно, чтобы его деятельность также была социально позитивной. Если прирожденный менеджер будет работать в наркоторговле или «роскомвооружении», он будет в неврозе, жестоко страдать из-за потери смысла. Это не всегда связано с профессиональной компетентностью. По-настоящему видно качество жизни только в ситуациях стресса — если все в порядке, человек сохраняет благожелательность в конфликте. Если вы потеряли работу, стоит задуматься, насколько вам было в этом комфортно, сколько раз в неделю вы просыпались с удовольствием, зная, что вас ждет днем. Насколько бы вы хотели, чтобы ваш близкий был потребителем вашего продукта.

Что делать, если на ту работу, которая нравится, устроиться не получается?

Колмановский: Жизнь состоит из неизбежных и часто грустных компромиссов, это нормально. Но одно дело, когда человек после увольнения пытается вернуться на ту же позицию только в другом учреждении, понимая, что это грустный компромисс, но параллельно ищет что-то свое, пытается прислушаться к себе, вспоминает, что ему было больше всего интересно. Тогда его тонус будет выше. Другое дело, когда он говорит себе, что у него есть обязательства, семья, ипотека и поэтому он не будет думать о том, чем на самом деле хочет заниматься. Такой человек при потере работы будет в панике.

Владимирская: Когда с такой проблемой приходят к рекрутеру, я всегда говорю, что сразу не получится. Стоит снова вернуться на похожую позицию, но уже с ощущением, что это временно. А за этот год можно подтянуть навыки и знания, а потом переводиться в те компании, которые ближе вам. В этом случае обычно люди относятся гораздо легче к нелюбимой работе, потому что понимают, что это пройдет. Все-таки для взрослого человека поиск работы, а особенно переход в другую индустрию — это сложно, долго и затратно. 

Колмановский: Человек гораздо легче с этим справляется, если им движет не вынужденность, а осознанность. Человек может быть владельцем рынка и ресторана и чувствовать себя неплохо — но сейчас из-за пандемии его бизнес рушится. И сейчас стоит подумать, чем этот ресторан для него был — это зарабатывание денег или ему интересно было бы в это содержательно вовлекаться, например, поменять кухню и реализоваться в этом. 

Владимирская: То есть слишком большая тревога — не обязательно повод для кардинальной смены сферы деятельности, это может быть качественное изменение внутри той же отрасли. И это не обязательно про свое дело, такие же возможности есть при найме. Я, условно говоря, остаюсь в менеджером проектов, но буду иначе собирать команду. В итоге: нужно срезать свои траты, попробовать понять, что вас реально драйвит, и переосмыслить текущую работу или искать что-то другое и быть готовым прийти к этому через некоторое время.

Что делать людям, которые еще не потеряли работу, но у которых пошел под откос четкий план развития карьеры?

Владимирская: Есть вторая категория людей: карьеристы, у которых был четкий план развития. Они не знают, в какую новую реальность выйдут после окончания карантина, как бизнес переосмыслит себя. Люди строили карьеру определенным образом, у них был свой маршрут и вдруг он сбился. Что с этим делать?

Колмановский: Проблема может быть психологической, а может чисто организационной. Надо сказать, что неопределенность — это самая сильная травма для психики. Но это вопрос времени: она сменится определенностью, которая будет нас вынужденно приспосабливать к себе. Но сейчас тоже хочется, чтобы не было плохо, поэтому нужно примеряться к тому, что вы точно в любой ситуации сможете делать со своей прежней квалификацией. А это не карьера и даже не заработок, а тот же самый социальный позитив. Что хорошее можно делать всегда? Это волонтерство, благотворительность — это очень тонизирует. Не в форме «перечислил деньги», нужна личностная вовлеченность, прямое участие. Человек на любой позиции может думать, каким организациям его помощь, квалификация будет нужна. И какие-нибудь 15% ресурсов уже сейчас можно на это откладывать. Честолюбие и целеустремленность приносят не только плоды карьеры, но и неврозы. Не нужно ставить себе цель выйти за рамки профессии, но в ситуации, когда рамки размылись, можно присматриваться к возможностям, которые у нас всегда в руках.

Как совладать с тревожностью и использовать ее себе во благо, чтобы построить карьеру?

Колмановский: На кризисах строятся карьеры, но ломается здоровье. Когда ко мне придет человек, который хочет использовать свою тревожность и нервность как импульс для успешности, я скажу: «Это не ко мне». Это как если бы спортсмен пришел к врачу и сказал: «Мне очень важно накачивать себя анаболиками, иметь рельефные мышцы и не посадить здоровье». Специалист ему ответит: «Это невозможно». Любой карьерист сажает свое здоровье, если он использует слово «карьера», а не «работа». На работе человек может быть ориентирован содержательно, интересоваться сутью деятельности. Карьериста больше интересует динамика. Очень важна причина, по которой человек хочет развиваться: он настолько вырос, что лучше других знает, как успешно руководить, или он планирует стать директором, потому что хочет отдыхать не в Сочи, а на Мальдивах. Это значит, что он отодвинет с этого поста того, кто был бы успешнее — потому что претендует на должность не содержательно, а спортивно. Тут срабатывает важный механизм психики — люди к себе относятся также, как к окружающим. Это значит, что человек любит или не любит, принимает или не принимает себя по тем же причинам, по которым любит или не любит окружающих. Это называется возвратным механизмом самосознания — когда я поступаю плохо, я начинаю меньше себя любить и поэтому, например, легче раздражаюсь.

Конкуренция в офисе может быть между личностями, а может — между результатами. Конкуренция продуктов не является причиной для невроза, а вот конкуренция личностей токсична для психики. Я не говорю, что человек, который меньше себя продвигает, будет успешнее, но он точно будет здоровее психологически. Человек, который сосредоточен на результате, действительно может продвигаться наверх медленнее, чем карьерист. Но это налог за то, что он хорошо себя чувствует. Профессиональная успешность комплексна, состоит из многих факторов — и там не только квалификация, самоотдача, но и умения говорить, настаивать на своем, коммуницировать. В конце концов, нужно помнить, что любые карьерные достижения — это не цель, а средство для повышения качества жизни.

Сотрудник должен понимать, в чем результат его деятельности для людей вне компании — пусть даже его личный вклад небольшой. Тем прочнее он будет себя на этом месте чувствовать и тем чаще будет говорить что-то такое начальству, что будет демонстрировать его вовлеченность и полезность.

Важно понимать, что кризис временный, мир не изменился — через что-то подобное мы неоднократно проходили. Через три года это будет вспоминаться не более как приключение. Мне не раз приходилось убеждаться в том, что все боятся смерти. Но она гораздо страшнее для людей, которые не успели реализоваться.

Что делать, если тяжело работать удаленно?

Колмановский: Совсем не всем удаленка некомфортна. Вообще кризис, самоизоляция и карантин — это счастливая вынужденная необходимость столкнуться лицом к лицу со своей рутиной. Когда мы можем присмотреться к себе без всей внешней шумихи — развлечений, поездок, гостей. Обратить внимание на свои отношения с собой, детьми, женами и мужьями. Если вам очень трудно работать на удаленке, значит, скорее всего, дело не только в формате. Возможно, у вас есть трудности с коммуникацией, какие-то другие психологические сложности. Стоит задуматься, что это за трудность, почему вам тяжело, чем бы от вас отличался человек, который бы не испытывал таких эмоций? Может быть, вам кажется, что у вас меньше влияния на делового партнера, когда он не рядом и вы не можете на него давить — а значит вы привыкли использовать силовые методы? Может, это неуверенность в себе? Однозначного ответа для всех нет.

Есть ли практики, которые позволят человеку не так сильно волноваться при поиске работы?

Колмановский: В разговоре с возможным работодателем или HR-менеджером стоит убеждать их не в том, что нужно выбрать вас, а в том что им будет хорошо, если они возьмут именно вас. И делать это честно — понимая, что им действительно будет хорошо, если они примут вас на работу. Если паника перед собеседованием слишком сильная, можно внутренне настроить себя на то, что вы не претендуете на должность, а просто хотите проверить, насколько вы можете с этой паникой справиться — просто поставить опыт, чтобы лучше быть в курсе устройства своего организма.