Олег Гайнулин

ТОП-25 | город и общество

Как давно вы занимаетесь поисковыми работами?
Около трех лет. Начал два года назад, когда в Иркутской области бушевали пожары. Нашел отряд добровольцев 111.62 и присоединился к ним. После этого пришел в поиски. А вообще я работаю кладовщиком.

Почему?
Мне стало не по себе, что в наше время так много людей пропадает и гибнет в лесу, но никто им не может помочь. Сейчас в государстве не существует «адекватного» органа, который может искать людей в природной среде. Поэтому нужна помощь добровольцев.

Скольких людей удалось найти за время существования отрядов?
Я думаю, речь идет о десятках тысяч людей по всей России. С каждым годом работы становится больше, люди узнают о нас, приток добровольцев тоже увеличивается, но и число пропавших несоизмеримо с заявками.

Скольких людей нашла ваша группа?
Мы обнаружили 15 человек. Я являюсь координатором поискового отряда, руковожу поисковыми мероприятиями. Но найденный человек — заслуга каждого добровольца. Есть те, кто расклеил листовки, инфогруппа, которая обзванивает больницы, поиски — большое дело, важна работа каждого человека, не только в лесу.

Какие поиски были самыми сложными?
Массовые. Чаще всего это история о пропаже детей на природе. На эти поиски прибывает очень много волонтеров, но, к сожалению, иногда они только мешают. Или вот два года назад моей группе пришлось проходить вброд болото глубиной примерно по грудь, а на улице было +8 градусов. Но в тот вечер мы спасли дедушку, и эта мысль согрела нас.

Всегда ли поиски заканчиваются удачно?
К сожалению, не всегда. Например, в мае дедушка ушел в лес с «плохими» мыслями, и мы не нашли его. Я пробыл в лесу около полутора недель. Его тело нашли только спустя несколько месяцев. Очень сильно расстраивает, что до сих пор не можем найти мальчика Владимира Рыбалко из поселка Уховский Куйтунского района.

Как вы переживаете эти ситуации?
Когда я проходил курс координаторов, нам объясняли, что поиски надо очень легко переживать. Я сейчас даже не помню всех фамилий, кого находил или не находил. Некоторые ситуации остаются в голове, а лица и фамилии забываются. У нас, как у врачей, профессиональная закалка.

Много людей пропадает в регионе?
Сейчас у нас около 500 заявок с начала года. Мы по возможности стараемся все отработать. Исключения составляют криминальные истории, мы не занимаемся
должниками, а также потерей родственных связей. И не занимаемся поисками с большим сроком давности. Например, когда ищут одноклассника 1985 года, мы сразу отправляем заявку в программу «Жди меня».

Почему люди теряются?
Разные причины бывают. Пожилые люди надеются на свои силы и знания. Заходя в лес, они думают, что хорошо знают местность. Как ни странно, очень много людей пропадает в городе. Две заявки сегодня за час поступило. Потерялся дедушка, которого уже нашли, и пропала бабушка, поедем искать ее сегодня ночью.
 

Дети часто пропадают?
Да. Очень много «бегунков». Профилактика таких ситуаций — это семейное дело. В семье обязательно нужно сделать так, чтобы ребенок был вам лучшим другом. Не ругайте, не кричите, старайтесь мягко все объяснять. Особенно ищите общий язык с подростками. Их, как правило, находят, но они не стремятся возвращаться домой. Сейчас как раз будет сезон каникул, они опять «побегут». Дети думают, раз убежал из дома, значит, убежал от проблем, и они сами решатся. У нас есть школа «ЛизаАлерт» — это группа инструкторов, которая ходит по школам и читает лекции про безопасность.

Что нужно сделать, чтобы сократить статистику пропавших людей?
В Москве пытаются внедрить закон о получении данных геолокации с телефона. Но пока он не работает. Плюс профилактика. Мы ее проводим перед лесным сезоном: клеим листовки, благодаря которым многие люди теперь знают, как правильно одеваться на природе и что с собой брать, знают наш номер. Если у людей есть проблемы с памятью, им нужно иметь с собой gps-приемник. В крайнем случае положить бумажку с именем и адресом в карман. Наши поисковики хорошо обучены.
Если ночью будет идти дедушка, озираясь по сторонам, и мы заметим, что у него проблемы с ориентированием, то обязательно остановимся и спросим, как ему помочь. Хотелось бы, чтобы все люди так делали.

Сколько поисковиков в городе?
Около 400 человек. Постоянно выезжающих на заявки — около 50 человек.

Кто эти люди?
Есть депутаты, дворники, врачи, бывшие спасатели МЧС, продавцы, парикмахеры. Даже есть олигархи с личными вертолетами,
которые осуществляют поиски с воздуха.

Как стать добровольцем?
Звоните на горячую линию, вас добавят в чат «новички». Инструктор позвонит, объяснит, что нужно делать, и вы уже в отряде. Второй вариант — найти официальную группу в любой социальной сети. Они называются: «ЛизаАлерт Байкал» или «ЛизаАлерт Иркутская область». Просто напишите администратору, что хотите стать волонтером.

Что делать, если ты потерялся?
Такое правило: потерялся, сиди на месте, разожги костер и жди, мы придем. Но надо, чтобы кто-то знал, что вы потерялись, и нам подали заявку. Если вы идете в лес, предупредите своих родственников. Чаще всего заявка поступает на второй-третий день, когда человек уже несколько дней ходит по лесу. Он может пройти 10–15 км, и нам приходится за ним бежать, без уверенности, что он жив.

Как вы ищете людей?
У нас есть методика поиска в природной среде — это работа на отклик. Зашел в лес, покричал, тебе откликнулись, ты пришел, забрал или эвакуировал. Вторая мето-
дика — это «прочес», когда группа людей заходит в лес и «прочесывает» квадрат. Всем методикам нас обучают. Мы заканчиваем поиск только тогда, когда человек обнаружен, живым или мертвым.

Как ваша семья относится к постоянным разъездам?
Моя девушка тоже занимается поисками. Из-за нее я ушел из отряда 111.62 в «ЛизаАлерт». Романтичная история.

Текст ЯНА КОЛОТЕЕВА

Фото АЛЕКСАНДР ВАВИЛОВ