Алексей Серебряков

Это не первая ваша выставка, но точно особенная.

Первая в таком хорошем музее. (Улыбается.) Музей изобразительных искусств, я считаю, самая серьезная площадка города. Передо мной идет выставка из собрания Третьяковской галереи, а после будет Пикассо. Оказаться между ними - приятно. (Улыбается.)
Какие эмоции переживаете сейчас?
Серьезные. Я занимаюсь поиском финансирования для выставки, а это не всегда просто. Мой день начинается в девять утра и заканчивается поздно ночью. Кто-то, на кого я понадеялся, меня вдруг сильно подводит, а от кого помощи не ждал – неожиданно радуют. Это интересный опыт.
Для чего вы делаете эту выставку?
Во-первых, техника достаточно редкая. Во-вторых, город ничего подобного еще не видел. И потом - работы у меня не слабенькие. (Улыбается.) И по эмоциональному напряжению, и по содержанию. Редко кто сегодня занимается фотографией, в основном это, скорее, обслуживание. А для нашего города очень важно наличие культурной жизни. Чтобы были площадки, где бы собирались люди, которые любят искусство, современное искусство. Да, у нас металлургический суровый город, но раз нам выпало счастье или карма родиться здесь, надо подтягивать его уровень.
Планируете ли вы общаться с посетителями?
Да, планирую провести цикл лекций. Буду показывать и технику фотографическую, и даже, думаю, проведу мастер-класс. Хотя бы упрощенный.
Стереотипное мышление - вещь распространенная и заразная. Говоря Алексей Серебряков, в первую очередь представляют большого, сильного человека. Такой бэкграунд не мешает на пути творческого признания среди людей искусства?
Некое недоверие у людей искусства случается поначалу: а настолько ли сильны его работы, как он сам физически? Но искусствоведам достаточно посмотреть сами работы, и вопросы сами собой отпадают. Подчеркну, речь не о любителях, которые думают, что знают фотографию. Для фотографического искусства как раз очень важен бэкграунд. Нужно много знать, чтобы в этом хорошо разбираться. О задачах, целях, чему фотография служит, о фотографии, как философии, пути самопознания. Самое главное - должно быть свое лицо. В какой бы технике мы не работали – амбротипия, пленочная, даже цифровая фотография, - если есть узнаваемость, характер, есть свой язык, а не подражательство, то это уже фотограф интересный, состоявшийся.

Амбротипия была выбрана за уникальность, или привлекает сам процесс, вся эта почти алхимическая лаборатория?
За двадцать лет съемок я много чего перепробовал. Понравился язык амбротипии, ее рукотворность, непредсказуемость. Даже если правильно разведены все растворы, вроде бы все отрепетировано, и ты сделал это сотни раз, каждый амбротип остается загадкой. Коллодий - невероятно живой материал. Как сказал один мой товарищ: «В этом процессе слишком много вводных. Это настоящая охота за изображением».
Вы ведь занимаетесь и парфюмерией. Не боитесь повредить обоняние?
Пока не навредило, к счастью. Пары кадмия, конечно, очень впитываются через слизистую. Желательно все процессы вести в респираторе.
Расскажите о работах, которые будут представлены на выставке.
Их около ста. Будут портреты, натюрморты, пейзажи. Пластика амбротипа интересна в разных воплощениях. Будут амбротипы в оригинале – стеклянные пластины. Часть небольших работ, например, «Поле», будут отсканированы и отпечатаны в большом формате, чтобы люди могли рассмотреть их в деталях. Амбротипия хорошо имитирует старину. Можно нарядить человека в исторический костюм, сфотографировать и будет очень похоже на фото столетней давности. На мой взгляд, это тупиковый путь: амбротип интересен другими вещами. Но несколько таких «старинных» работ будет представлено, потому что это эффектно и многим нравится.
Мне понравилась ваша макросъемка насекомых и растений. Это выдает в вас натуру созерцателя.
Меня вообще удивляют люди, которые не интересуются ничем. Мне интересен и микромир, и макромир. Люблю рассматривать букашек под цифровым микроскопом. Как двигаются, какие сочленения, членики, хелицеры, глаза. Природа настолько гениальна, что ни один писатель-фантаст не в силах придумать такое. Но я не только природу люблю. Если человек интересный, мне с ним хорошо и приятно общаться. К сожалению, интересные люди встречаются все реже и реже. Как правило, моих ровесников, сорокалетних мужчин, интересует только зарабатывание денег, гулянки, дом. Если у них есть дети и жена, обычно ими прикрываются и говорят, что некогда. По мне же, оставаясь внутри ребенком, сохраняешь в себе живость ума, личности.
Предыдущая выставка была в 2010 году. С тех пор вы сильно изменились?
По отношению к жизни я такой же, а по отношению к людям появилось больше разочарований. Я их узнал лучше. Стал серьезнее. Техника выросла и, мне кажется, я вырос в понимании фотографии.
Что глобально вам интересно в фотографии?
Искренность. Видно, когда фотограф искренне работает. Что уже не интересно – понты, работа на мальчишескую аудиторию. Не люблю кич, типа Дэвида Лошапеля. Признанный мастер, но это не мой тип фотографии.
А есть заветная мечта?
Интересно совместить фотографию и парфюмерию. Мы с кинокритиком Вячеславом Шмыровым как-то обсуждали идею, чтобы связать ассоциативно ароматы и известных актрис. Очевидные примеры - Мерлин Монро - это Chanel №5, Одри Хепберн – Givenchy interdire. Показывать отрезки из фильма и тут же распылять в зал аромат или раздавать блоттеры. Вот этот проект надо бы довести до ума.