Режиссер молодежных сериалов «Холостяки» и «Клуб» Павел Бардин, сын мультипликатора Гарри Бардина, снял первую ленту про российских скинхедов – «Россия 88». Картина получила специальный приз жюри на Берлинском фестивале, но, по слухам, должна была получить главный. Это решение отменили по про сьбе испугавшейся скандала администрации кинофорума.
Говорят, вы когда-то были скинхедом.
Нет, не был. Просто общался с ними. Но это были совсем другие скинхеды. В то время неформальная тусовка в Москве была однородной, все относились друг к другу спокойно и даже ходили в одни и те же клубы. Скинхедов тогда больше привлекала музыка, стиль одежды. Те, что стали убивать, появились позже. Потом кто-то из них додумался выкладывать записи своих акций на YouTube. Один из самых известных нацистов-«режиссеров» по кличке Тесак сейчас сидит в тюрьме. Его видео очень популярно среди молодых наци и лежит в Интернете в открытом доступе. Мы в фильме не стремились сделать что-то похожее или переплюнуть Тесака, тем более что это несложно. Для нас было важно рассказать историю. Я почти не видел российских фильмов, где бы минимальными средствами раскрывалась актуальная или болезненная тема, что-то связанное с улицей, с повседневной жизнью, с болью, которая существует в обществе.
Но есть же фестиваль независимого кино «Кинотеатр.doc», Валерия Гай-Германика все время что-то такое снимает.
Да, но почему-то это все позиционируют как андеграунд или артхаус. А нужно, чтобы это было если не мейнстримом, то по крайней мере имело внятную прокатную судьбу, чтобы фильм не загоняли в рамки, не называли «чернухой». Должно быть такое кино, сделанное в наших условиях, с небольшим бюджетом, – что-то вроде «Города Бога» или «Головой о стену». После 1990-х у многих продюсеров, и у зрителей тоже, почему-то возникло отторжение социальных тем, все это считалось какой-то маргинальщиной и непотребством. Хотя то же советское кино очень часто было социальным – и ничего плохого. К счастью, фильмы такого рода, точнее, сериалы все-таки доходят до широкой аудитории: например, «Штрафбат» и «Завещание Ленина» Николая Досталя. Я считаю, что и «Обитаемый остров» Федора Бондарчука в какой-то степени социальное кино. Очень здорово, что даже блокбастеры разворачиваются в сторону проблем, которые должны волновать любого человека. Если бы я был подростком, то совершенно точно стал бы фанатом «Острова». В нем в доступной для массового зрителя форме подаются очень серьезные идеи. Наверное, не все интеллектуалы довольны фильмом, и наверняка в нем есть недостатки, но лучше всегда искать хорошее, чем плохое. В конце концов это просто увлекательное зрелище! Такое кино я тоже хотел бы снять.
Вас не смущает, что оно напоминает картинку из глянцевого журнала?
Отчасти да, к сожалению. Но с другой стороны, это оправдано идеей, заложенной авторами фильма. Мир, где происходит действие, – зеркало и слепок с нашего мира, в котором торжествует бессмысленная роскошь. А социальному дну гламур абсолютно параллелен.
И все же странно, когда гламур обличают люди, которые занимаются его насаждением.
Вы Федора Сергеевича имеете в виду? Или меня? Я все-таки тоже к этому причастен. К насаждению… То, о чем вы говорите, – следствие замечательной советской манеры всюду видеть второе дно. «Обитаемый остров» – фильм с очевидными художественными и идеологическими достоинствами, почему бы не порадоваться? Нет, нужно обязательно найти что-то дрянное. Уж если не в самом кино, то в фигуре автора. Про наш фильм «Россия 88» некоторые говорят, что это пиар и конъюнктура. Мне таких критиков жалко. Знаете, если проще смотреть на мир, а не выискивать тонкие нюансы, особенно там, где их нет, можно заметить больше действительно значимых вещей. А иначе за градациями серого теряются представления о белом и черном.
В сериале «Клуб» как раз именно так – никаких полутонов.
С этим сериалом есть проблема: сначала мы развивали в нем идею, что гламур – это не очень хорошо, однако со временем она потерялась. Но даже не это главное. Я считаю, что в такие сроки и с такими бюджетами снимать качественные вещи очень сложно. В сериале есть моменты, за которые мне просто стыдно как человеку, который претендует на знание определенных ремесленных навыков. К тому же если в съемочной группе нет бригадира осветителей, художника-постановщика, второго режиссера, то это уже не совсемсъемочная группа, а так и было в первые дни «Клуба». Когда же людям просто не платят зарплату, как на сериале «Холостяки», в котором я начинал заниматься режиссурой, у них теряется мотивация.Все-таки в коммерческом кино не все работают за идею. С «Холостяков» меня выгнали, потому что я взял кассеты и шантажировалпродюсеров, чтобы они начали выплачивать группе деньги.
Сначала мы снимали за свои деньги. У нас не было никакого продюсерского диктата. В общей сложности подготовительный и съемочный периоды обошлись нам в восемьдесят шесть тысяч долларов. Потом деньги кончились, и было непонятно, где их взять, потому что мы и так занимали у друзей. Стали показывать черновой монтаж разным продюсерам и уже думали, не выпустить ли кино в видеоформате. Кто-то предлагал нам вырезать некоторые сцены, опасные в их понимании. Я считаю, что самые острые сцены в фильме – это документальные опросы граждан на улице. Мы подходили к людям и спрашивали, согласны ли они с лозунгом «Россия для русских», и многие соглашались – такое не показывают на ТВ. Кому-то не нравился эпизод с героем Мерзликина, чиновником, который пришел покупать наших нацистов. Еще просили убрать портрет Гитлера, который висит у скинхедов в подвале, – когда надо, его для конспирации переворачивают, и на обратной стороне оказывается изображение Путина. Разумеется, от таких предложений мы отказывались. Потом фильмом заинтересовались Александр Роднянский, Александр Шейн, Гия Лордкипанидзе и Анна Михалкова, мы показали им уже готовый материал, и они взялись нам помочь. Коллеги, конечно, сделали нам несколько творческих предложений. Но эти предложения поступали в рамках партнерских взаимоотношений, а не по системе «я начальник – ты дурак». Часть из них мы с удовольствием приняли, некоторые отклонили. В соавторстве родилась идея поминального списка в конце картины. Такую форму творческого партнерства с продюсерами я понимаю и приемлю.
Правда, что некоторые СМИ отказываются публиковать материалы о вашем фильме?
Точно знаю о семи-восьми случаях. Например, недавно мне позвонила девушка с одного телеканала, попросила приехать на запись программы, рассказать о фильме. Я на всякий случай спросил: «Вы уверены?» Она сначала сказала, что да, но потом перезвонила, извинялась, говорила, что запись отменяется, потому что у них на канале, оказывается, не приветствуется любое упоминание нашей картины. До этого сняли интервью в «Эксперте»: главному редактору оно показалось скучным. Я, конечно, не знаю, что там происходит на редколлегиях, но для меня важно, что об этих фактах говорят открыто.
Вы только что получили прокатное удостоверение. Что будете делать дальше?
Прокатывать! Правда, кому-то кажется, что мы не в формате. А кто-то испуган слухами. Поэтому киношный бокс-офис в нашем случае не обязательно станет показателем успеха или провала. Интересней, сколько будет скачиваний на торрентах. Ну а вообще, кино хочется снимать. Очень. Например, про гопников.
Факт
Герой Андрея Мерзликина в фильме Бардина «Россия 88» в своем монологе озвучивает реальную переписку наци-деятелей, ставшую доступной после того, как их электронную почту взломали хакеры-антифашисты.
Комментарии (0)