Для эпатажного перформанса Tajiks-Art отец-основатель движения Gop-Art и автор проекта «Ноль рублей» пригласил гастарбайтеров копировать картины Энди Уорхола, Марка Ротко и Жана-Мишеля Баскии. Режиссер Кирилл Серебренников оценил задумку и пригласил его поработать над постановкой повести «Околоноля», куратор Марат Гельман позвал художественное объединение с «гастролями» в Пермь.
Я обращаюсь к простой аудитории, а не только к высоколобым задротам. Я объясняю ей смысл сложных постмодернистских ходов, которые на самом деле довольно просты. Мои инструменты – взлом и хакинг. Меня абсолютно не удивляет успех, потому что все это реально работает.
Наши люди не понимают, что такое толерантность, что такое другой. Они об этом много и умно пишут, но реально встретиться с другим не готовы. Да, я десять лет был наркоманом. Неужели дорогие критики считают, что это проходит бесследно? Я жил и живу в несколько более сложной ситуации, чем они.
Первая выставка Gop-Art «Пацаны», показанная в 2008 году в Москве, стала крупным событием в молодом искусстве России, и сейчас мы представляем расширеный и улучшенный проект, выпускаем каталог и литературный журнал. В рамках фестиваля «Живая Пермь» я курирую выставку «Gop-Art Пацанале», которая открывается 6 июня. В ней птичий язык современного искусства мы подвергаем ревизии феней и региональными урбанистическими жаргонами. Потом выставка будет показана в Москве, Петербурге и за границей.
Я ругаюсь с людьми только одной социальной и интеллектуальной категории. Это искусствоведы, окончившие какой-нибудь институтик, и критики – недоучившиеся или сломавшиеся художники. Я – за мир успешных людей и не готов слушать неудачников, их слишком много, чтобы каждого обсасывать. Чтобы разбираться в искусстве, им нужно изучать кураторское дело наравне с настоящими специалистами, но наши деятели считают, что никому ни х… не должны. Они фанатеют от тупой советской системы образования, а я ее отлюбил еще в седьмом классе, когда меня выгнали из школы. Общение с художниками, кстати, прямо противоположно общению с мудозвонами от искусства, оно хорошо складывается или с настоящими звездами, или с совсем молодыми людьми.
Я готов обсуждать негативную рецензию с ее автором. Но если он мне хамит, гадит в дела, я не буду воспринимать его как профессионала. Защитил диссертацию по Возрождению – и пиши про него. Зачем учить меня делать медиа-арт?
Кухарка не может оценивать современное искусство. Пообщавшись со мной, она, возможно, начнет в нем что-то понимать, но писать ей нельзя. А у нас в искусстве много кухаркиных детей. Вот у меня благодаря Фонду Сороса и фонду «Про Арте» есть диплом, который подписан ведущими искусствоведами. Я прослушал тысячи часов сложной информации из уст мировых и российских авторитетов, сделал много заметных проектов. Я сын этих проектов, сын искусства.
Заниматься искусством, как русские художники, – полный бред. Цену их творения имеют, пыль в глаза они пускают, но, по сути, все, что они делают, – это перепевы, и далеко не классиков. Русские художники находятся на обочине, потому что менее производительны, чем китайские, не делают нового продукта и копируют старый хуже них.
Художник должен быть мстительным. Долго вынашивать идею, продвигать из воображения в реальность, удерживать на мыслительном горизонте, пока не представится случай ее реализовать, – этот механизм схож с чувством мести. В бытовом плане нужно соблюдать правило хорошего тона: если на тебя плюнули, ударь в ответ.
Комментарии (0)