ВИКТОР ЧИЖИКОВ
Создатель мишки — символа московской Олимпиады проиллюстрировал множество сказок и считает детскую литературу самой главной.
Согласно семейной легенде, рисовать я начал в десять месяцев: детская кроватка стояла у стенки, на которой я мягким грифелем что-то выводил. Отец всячески поощрял мои опыты — у него была теория, что ребенка нельзя ограничивать листом бумаги, надо дать ему полную свободу. Дар художника определенно достался мне от папы, который был архитектором, но занимался и детской иллюстрацией, — вообще, в семье у нас был культ рисования. Отец рассказывал мне на ночь сказки: «Жила-была Красная шапочка», — и тут же рисовал. На моих глазах возникала девочка в шапке. «А там за пригорком появляется кто?» — «Волк», — радостно кричал я и просил добавить волку в пасть побольше зубов, что папа и делал по моему заказу. Так без всякого телевидения, которого тогда еще и не существовало, рождалась очень образная и живая сказка.
Самые яркие впечатления давали не фильмы или книжки, а жизнь, военное голодное детство в эвакуации. Например, мы сидели с ребятами на заборе и сравнивали, у какого жеребца лучше получается обрабатывать кобыл, — приходила специальная тетка в перчатках, которая помогала им осуществлять это соитие. Я не замедлил нарисовать весь процесс на задней обложке школьной тетрадки. Шел 1943 год, и директор вызвала мать в школу. Надо отдать должное маме, она сказала: «Это он не из хулиганских побуждений, это же поразило его как художника!» Присутствовали в моем детстве и книги, мама захватила их с собой в эвакуацию. Среди них было первое издание «Волшебника Изумрудного города» Александра Волкова 1939 года с рисунками Николая Радлова. Через много лет я рисовал персонажей этой книжки и множества других: «Винни-Пух», «Чиполлино», «Каникулы дяди Федора». Приходилось иллюстрировать и редкую муру — скучнейшие книжки о пионерах. Детская литература — самая важная, она закладывает фундамент, на котором вырастает человек. Нравственность можно воспитать на примере цыпленка, медвежонка и ослика, как это сделал писатель Геннадий Цыферов. Даже детские писатели в советские времена не знали безмятежного существования. Чуковскому как-то устроили разгром на страницах «Литературной газеты» за то, что он сделал героем сказки муху — заразное насекомое, разносчицу дизентерии. К лучшим образцам советской детской литературы я бы отнес «Тараканище» — еще одно произведение Корнея Чуковского; книги Самуила Маршака, «Витя Малеев в школе и дома» Николая Носова, «Тайну детской коляски» Виктора Драгунского и, конечно, стихи Сергея Михалкова, потому что написать «А у нас сегодня кошка родила вчера котят» мог только очень талантливый человек, так же как строки «Толя пел, Борис молчал, Николай ногой качал. Дело было вечером, Делать было нечего». Замечателен и цикл Барто «Игрушки». Мы до сих пор каждый год весело отмечаем день рождения Агнии Львовны в гостях у ее дочери — приходит сын Льва Кассиля, дочка Ильи Ильфа и другие друзья. Но надо сказать и о том, что повальным увлечением советских классиков было «сдувание» книг их западных коллег. Тот же Корней Чуковский перевел «Доктора Дулиттла» Хью Лофтинга, так появился «Айболит», Алексей Толстой по- заимствовал у Карло Коллоди «Пиноккио» — в результате родился «Буратино», Александр Волков не замедлил последовать их примеру и скатал у Фрэнка Баума «Волшебника из страны Оз». Это было возможно потому, что никаких контактов с Западом у нас не было, СССР не был членом ни одной конвенции о соблюдении авторских прав. В школьные годы я очень много рисовал карикатуры, причем почему-то политические: про генерала Франко и маршала Тито. Как-то знакомый отца порекомендовал меня Кукрыниксам, к которым я пришел с целым чемоданом карикатур. Они меня сначала страшно раскритиковали за подражание стилю Бориса Ефимова, а потом увидели мои шаржи на одноклассников и учителей и убедили меня рисовать именно в этой, собственной манере. «Ты должен запомнить, что ты личность», — сказал мне Куприянов. Регулярные встречи с Кукрыниксами очень мне помогли, и я вполне могу считать их своими учителями. Начиная с девятнадцатилетнего возраста, с 1955 года, я работал в «Крокодиле», с момента появления в 1956 году «Веселых картинок» — в этом журнале, с 1958-го — в «Мурзилке», а с 1959-го — в журнале «Вокруг света». На мой взгляд, больше всего мне удались Винни-Пух, девочка Маша и кукла Наташа — выдуманные мною персонажи «Веселых картинок», моя собственная книжка про мальчика и медведя «Петя и Потап», которая сначала вышла в Японии, а потом многократно переиздавалась и у нас. Олимпийский мишка — моя большая удача, ведь он стал всемирно известным персонажем. Но в целом вся эта история принесла мне столько огорчений, что до сих пор тяжело ее вспоминать. Все началось с того, что зимой 1977 года мне и моим коллегам, детским иллюстраторам, предложили нарисовать талисман для Олимпиады — к тому времени зрители телепрограммы «В мире животных» уже определили, что это должен быть медведь. Когда в итоге выбрали мой рисунок, в Олимпийском комитете СССР мне заявили, что автор мишки не я, а советский народ. Я даже онемел от такой наглости. Договор со мной не заключили, заплатили 1300 рублей, юридически я до сих пор не являюсь автором мишки, а оригинал моего рисунка бесследно пропал. Если бы все эти годы я получал полагающиеся отчисления по авторским правам, был бы сейчас, наверное, миллионером, причем самым «прозрачным» в нашей стране. Но вообще, мне грех жаловаться на жизнь — я воспринимаю ее как бесплатную возможность посмотреть интереснейший документальный фильм. И самое главное впечатление в жизни — это люди, с которыми ты встречаешься.
Комментарии (0)