Всемирно известный режиссер о том, как принял предложение министра культуры Мединского и стал худруком БДТ, но пока совмещает новую должность с работой в Александринке: готовит церемонию открытия новой сцены театра 15 мая.
Вы никогда не мечтали возглавить БДТ?
Нет. У меня в жизни многое происходит не так, как я планирую. Судьба — одно, а мечты и желания — другое, у меня они пересекаются не всегда. Как в «Сталкере» Тарковского: шел просить одно, а получил другое.
Почему вы согласились на это предложение? Это карьерные амбиции или чувство ответственности?
Я чувствую выброс адреналина. У меня всегда так, жизнь идет по циклу: семь-восемь лет — и все коренным образом меняется. Но ответственность, конечно, есть. Я вырос на спектаклях БДТ, и его сегодняшние проблемы — это травматичная история для меня. Поэтому если есть шанс что-то хорошее сделать, я попытаюсь его использовать. Не факт, что я справлюсь, но постараюсь.
В буквальном смысле «выросли»? Детей же раньше не пускали в БДТ.
Мой отец Анатолий Михайлович Могучий работал в Институте Пастера, и медики дружили с БДТ, часто проходили какие-то совместные вечера, которые организовывал отец. И я там был, смотрел все премьеры театра, видел артистов, Товстоногова в неформальной обстановке после спектаклей, когда они вместе выпивали и рассказывали анекдоты. И то, что моего отца до сих пор помнят люди, работающие в БДТ, мне было очень приятно узнать.
Вы сказали, что вашим первым шагом станет разработка художественной программы театра.
Речь о ясно сформулированной стратегии развития БДТ. Когда Валерий Фокин пришел поднимать Александринку, он предложил программу «Новая жизнь традиции»: классический, всем известный репертуар, но обязательно с современной режиссурой. И уже дальше работу вели, отталкиваясь от этой платформы: выбирали и пьесы, и режиссеров, и корректировали состав труппы. Сначала должна быть сформулирована сверхзадача, а потом станут понятны средства ее реализации. Пока такая работа не проведена, нельзя сказать, каким будет первый спектакль. Единственное, что понятно, — наверное, первый спектакль в обновляемом театре все же должен сделать я сам.
Симпатична ли вам идея театра-супермаркета, в котором в разные вечера идут спектакли для разной публики?
Категорически нет. У театра должна быть своя дорога, свое направление.
В БДТ есть актеры-звезды. Готовы ли вы делать для них бенефисы?
Слово «бенефис» — неправильное и неточное. Но я, скажем, ставил спектакль «ДК Ламанчский» в «Балтийском доме» прицельно на актера Александра Лыкова, Circo Ambulante в московском Театре Наций — на Лию Ахеджакову. Я вполне допускаю такую практику, когда артист ставится во главу угла. Но не всякий, конечно, речь идет о личностях. Поймите правильно: я имею в виду не профессионализм, не талант, а ярко выраженную крупную, выдающуюся личность. В БДТ подобные люди, конечно, есть: одна из граней величия Товстоногова была как раз в способности собирать масштабных личностей вместе.
Со всеми ли актерами нынешней труппы БДТ вы готовы сотрудничать?
Тут есть люди, прежде работавшие с Товстоноговым, это штучные, уникальные актеры, конечно, неприкасаемые и требующие внимательного и бережного к себе отношения. Работать с ними для меня честь. Если говорить о другой части труппы, все же важно, чтобы мы с каждым из актеров нашли общий язык и точки соприкосновения. Думаю, что тут много артистов, на сегодняшний день недостаточно проявленных, не получивших шанса заявить о себе в полный голос, и я буду рад помочь им реализоваться.
На вас как на худрука ложится масса хозяйственных проблем, вопросы реконструкции исторического здания. Вы воспринимаете это как тяжелое обременение или готовы тут находить какой-то кайф?
Ну такое у нас искусство — громоздкое, связанное с недвижимостью, оборудованием. Мы от этого зависим: строители напортят — и спектакли будут плохими. Кайфа я от этого, конечно, никакого не испытываю, но заниматься мелочами буду. Я за годы работы в Александринском театре много смотрел, как работает Фокин. Был момент, мы шли с ним по лестнице за кулисами, совсем не парадной. Перила выкрасили в серый цвет, и он страшно расстроился: «Ну я же говорил, что надо было в коричневый». И в этот момент я понял, почему в Александринке запах из столовой не просачивается в фойе, почему там туалеты всегда в порядке. Это, поверьте мне, не случайность, не везение и не благоприятное стечение обстоятельств, просто для худрука нет мелочей. Я не собираюсь заниматься хозяйственными делами ежедневно, для этого есть другие люди, но это должны быть те, кому я на сто процентов доверяю.
Какой вариант окончания реконструкции здания БДТ на Фонтанке вы предпочтете — вовремя, в начале следующего сезона, но с недоделками, которые будут исправляться по ходу, или с опозданием, но в безупречном состоянии?
В безупречном состоянии. Однозначно.
Что вы думаете о будущем филиала БДТ — Каменноостровского театра? Есть острая логистическая проблема: зрителям трудно туда добираться.
На мой взгляд, было нелогично там открывать такой филиал. Это же дачный театр, и правильней было бы его реконструировать именно как летний. Там можно было бы проводить фестивали уличных театров, какую-то летнюю театральную школу, лабораторию. Но сейчас будем уже исходить из той данности, которую имеем.
Ваш авторский «Формальный театр» по-прежнему существует?
Я все надеялся, что у меня прекратится раздвоение личности — на режиссера Александринки и руководителя «Формального театра», а в итоге я оказался вообще един в трех лицах. Посмотрим. Я сейчас не готов сказать, что взял его и закрыл. Это все-таки территория абсолютной моей свободы: захотелось — сделал, не захотелось — не сделал. Никаких внешних обязательств.
До вашего неожиданного назначения худруком БДТ предполагалось, что вы сосредоточитесь на руководстве новой сценой Александринки. Какие события происходят на этом фронте?
Ближайшее событие — открытие в мае. Пока я большую часть времени трачу именно на его подготовку. Это будет необычное и для нашей страны, и даже для Европы место: и театр, и медиацентр, и школа. Тут должны произрастать свободные идеи, эксперимент и учеба тут будут объединяться с репертуаром: то есть результатом процесса обучения должен стать спектакль. Мы с Валерием Владимировичем предварительно договорились, что некоторые совместные проекты БДТ и Александринки, возможно, состоятся в этом пространстве. Речь, конечно, не о том, как написали некоторые журналисты, будто это здание окажется в каком-то совместном пользовании — нет, эта сцена принадлежит Александринскому театру и только ему, но общие проекты с БДТ — экспериментальные, неожиданные, для молодых — на ней возможны и даже должны быть. Это пространство — место для нового дыхания, которым должны подпитываться традиции.
Интервью: Андрей Пронин
Фото: Виктор Васильев
Комментарии (0)