Знакомьтесь, Юлия Витязева — продюсер всех фильмов инди-режиссера Романа Михайлова: вложила собственные миллионы в экранизации снов!

У вас интересная биография: окончили Политех, занялись бизнесом, потом вдруг кинопродюсирование. Как вообще происходила эта трансформация?

Здесь все переплетено. Я родилась в Ленинграде, творчество всегда было рядом, просто потому, что наш город такой. Училась в музыкальной школе, там у нас были костюмированные представления: мы играли на фортепиано и других инструментах, читали стихи, пели романсы, разыгрывали сценки из опер и сказок. Мой педагог («творческая мама», как мы ее называли) Екатерина Алексеевна Трейтер очень много нам рассказывала про Гете и Пушкина, читала курс по изобразительному искусству. И, конечно, в моей жизни был театр — с четырех лет я ходила и в Кировский (сейчас Мариинский. — Прим. ред.), и в Малый оперный, и в драматические, в том числе БДТ. То есть это был стиль жизни — все время покупались абонементы, доставались билеты.

Кроме того, меня всегда окружало мультикультурное пространство. Дома собиралась очень интересная компания: коллеги отца были инженерами, но к нам приходили также и актеры с режиссерами.

Но учиться вы при этом стали все же на инженера-системотехника.

Да, я поступила в ленинградский Политех на факультет технической кибернетики — системы автоматизированного проектирования. Мне хорошо давались разные науки. Шел 1985 год, сфера IT тогда только зарождалась и была очень перспективной. Наша кафедра существовала в Советском Союзе третий год, сложилось интересное сообщество — продвинутые будущие инженеры, которые шли не на, скажем, гидротехнический или физико-технологический факультет, а на программирование.

Что-то из технического образования пригодилось впоследствии?

Во время учебы на меня большое впечатление произвел оптимальный параметрический синтез — до сих пор применяю его в своей жизни. Это проектная деятельность, которая была у меня и в бизнесе, и сейчас в кино. Ведь оно также проект, в котором нужно достичь определенных целей и все параметры подогнать так, чтобы мы пришли к финалу. То есть смогли его показать зрителям.

К кино сейчас перейдем, а что было до него?

Институт я окончила в 91-м, на последнем пятом курсе вышла замуж за одногруппника, у нас родился сын. Времена были нелегкие, распад Советского Союза, инженерно-технические работники никому не нужны — НИИ и заводы начали закрываться, все пришло в упадок. Года через три, в 1994-м, мне предложили работу в компании, которая занималась импортом фруктов. Тогда этот бизнес только зарождался: я начинала секретарем-референтом (потому что владела английским и Excel), затем освоила закупки и продажи. Позже получила второе высшее образование — экономическое — и создала свою компанию: Fruit Time. Сейчас она занимается уже не фруктами, а производством кино, но название осталось. Дело в том, что я продолжаю работать в логистике в представительстве крупных компаний-производителей из ЮАР — поставляем в Россию и страны СНГ цитрусовые и другие фрукты. Плюс, это такое напоминание себе, что именно помогает создавать фильмы: именно благодаря этой работе я смогла снять первые картины.

Что стало точкой бифуркации для перемены участи и окончательного перехода к продюсированию?

Наверное, что называется, накопилась критическая масса. В течение всего этого времени я все равно продолжала заниматься музыкой, пением, танцами и рисованием. Ходила на всевозможные курсы по искусству, проводила много времени в Эрмитажном лектории. И вот в какой-то момент захотелось не потреблять, а производить контент. И я пошла на продюсерские курсы в КиТ в 2019 году (Санкт-Петербургский государственный институт кино и телевидения. — Прим. ред.). К тому же мой сын Егор стал актером, и мне было интересно узнать, как все устроено в его мире. Про театр я знала больше, про кино — совсем ничего. 

Поскольку процесс обучения был довольно неспешный, параллельно я взяла несколько курсов. Сценарные у Лилии Ким (автор сериала «Деньги». — Прим. ред.), видеорекламы на «Лендок», режиссуры и продюсирования в школе Массимо Гульельми (итальянский режиссер, сценарист и продюсер, автор фильма «Ребус» с Шарлоттой Рэмплинг. — Прим. ред.). То есть за полтора года прошла полный цикл обучения кинопроизводству и погрузилась во все специальности.

Сами вы тоже снимали?

Да, у Массимо я написала сценарий и срежиссировала короткий метр «Томатный суп». Он, кстати, был самой успешной работой нашего курса — я довела его до конца и прокрутила на фестивалях в течение года.

Кажется, мы все ближе и ближе к моменту знакомства с Романом Михайловым.

Параллельно я делала продюсерскую дипломную работу: фильм назывался «Сбила человечка». Это черная комедия, в которой мне удалось уговорить сняться актера Кирилла Полухина. Он меня и познакомил с Ромой Михайловым — в тот момент они вместе снимали «Сказку для старых» (дебютный фильм Михайлова и Федора Лаврова, вышедший на экраны в 2022 году. — Прим. ред.).

Изначально Федор Лавров (актер, соавтор первых фильмов Михайлова. — Прим. ред.) хотел снимать короткометражку по Роминому рассказу, а я как продюсер должна была вписаться. Ее мы так и не сделали, зато закончили первый полный метр: примерно половина «Сказки» — мой вклад в организацию производства.

«Сказку для старых» досняли и смонтировали, несмотря на пандемию. А насколько сложно было выпустить инди-фильм в прокат? Как шли переговоры?

Мне кажется, с этим проектом было легче всего. У нас все фильмы довольно быстро находят и дистрибьютора, и площадки, но здесь все прошло просто стремительно: на первом показе в петербургском Доме кино собрался уже целый зал. Для меня это было так удивительно, странно и непонятно — трансформация из зрителя в человека, который делает кино. Буквально во время просмотра Роме написал Борис Нелепо (кинокритик, куратор, член жюри международных кинофестивалей. — Прим. ред.), на тот момент отборщик фестиваля «Дух огня», и попросил ссылку на фильм. Ему о нем рассказал кто-то из общих знакомых. В результате на «Дух огня» мы взяли главный приз — «Золотую тайгу». В рамках «Эха фестиваля» фильм показывали в Москве в «Иллюзионе». И билеты были раскуплены за пять минут! Мне звонил Борис со словами «Похоже, это какая-то DDoS-атака, такого не может быть».

Но это точно была никакая не атака.

Просто информация распространялась через телеграм-каналы, которые были связаны с Ромой. На показ также пришли дистрибьюторы, одним из которых был Сергей Некрасов из кинокомпании «Вольга». На тот момент они находились в первой десятке после мейджоров, а сейчас независимая компания — один из самых крупных игроков на рынке дистрибуции. После сеанса Сергей сразу сказал, что впечатлен и будет представлять проект своей компании.

Не страшно было так стремительно врываться в большое кино?

Пожалуй, было немного стремно. Я вообще только-только про кино что-то стала узнавать. Но Рома смог меня убедить, что ничего страшного в этом нет. Вы знаете, что у него очень хороший дар убеждения. Наверное, наши с Ромой бесстрашие и синергия совпадают — он двигает с творческой стороны, а я поддерживаю работоспособность команды.

А дальше все пошло по накатанной: «Снег, сестра и росомаха», «Отпуск в октябре», «Наследие»…

Считаю, «Наследие» — это первая наша картина, которую мы очень профессионально сделали с точки зрения организации. На «Сказке для старых» все было для меня немного странным: нужно было найти стыковку, как мы можем вместе работать. Чтобы я чересчур не давила с организационными вещами, но в то же время творческая составляющая была упорядочена и ее можно было изложить на бумаге по пунктам. Понимаю, что Рома с Лешей Родионовым (оператор и бессменный соавтор Михайлова. — Прим. ред.) уже, наверное, могут без слов разговаривать друг с другом, но на площадке есть куча людей, которым нужно доносить, что они должны делать. И вот как раз к «Наследию» мы научились шикарно приводить все это в нужную форму. Мы ничего не потеряли по времени, у нас даже был первый и, наверное, единственный кастинг, который состоялся в Петербурге и Москве (о том, как он проходил Собака.ru рассказывал Марк Эйдельштейн. — Прим.ред.). Это тоже очень многое дало нам: мы нашли молодых актеров Олега Чугунова, Чингиза Гараева, Ивана Ивашова, Микиту Воронова. 

Плюс «Наследие» — первый фильм, который Рома снимал по своему произведению (одноименный рассказ из сборника «Праздники». — Прим.ред.). И Fruit Time именно как продакшн начался именно с этой картины. После этого мне было уже ничего не страшно. 

То есть съемки проходили уже, что называется, идеально?

Конечно, нет. Все снималось во время сильных потрясений: «Сказка для старых» вышла в феврале 2022 года, тогда же снимался «Снег, сестра и росомаха» — мы закончили в апреле. «Отпуск в октябре» совпал с мобилизацией — изначально собирались снимать его в Индии. Плюс во фруктовой логистике были свои проблемы, связанные с санкциями. Но на «Наследии» я первый раз привлекла помощников на весь проект, что дало мне шанс освободить голову для других задач.

Но съемки в Индии все же случились: параллельно здесь готовились сразу две картины — «Надо снимать фильмы о любви» и «Жар-птица». И всего за три недели!

Мы нашли линейный продакшн в Варанаси через Нину Кочеляеву, это отборщик ММКФ и многих других фестивалей, которая много работает с фильмами из Индии. Она посоветовала обратиться к индийскому режиссеру, который как раз снимал свой фильм в Варанаси. Он и дал контакты Respect India Entertainment. 

Когда поехали в Индию, мы сказали себе, что должны собраться и быть настолько мобильной и независимой группой, что если линейный продакшн будет не на высоте или вообще нас не встретит, мы все равно снимем фильм. Поэтому у нас было с собой практически все оборудование: камеры, объективы, свет. Но продакшн оказался волшебным, мы подружились. Очень большую роль сыграло то, что Рома свободно говорит на хинди. Причем на очень богатом и литературном, а не на миксе: хинди, тамильский, английский и другие.

Контакт с другой страной подсознательно давил?

Никто из группы в Индии не был, кроме Ромы, поэтому для всех было немного страшно туда ехать. Все мы знаем, что там проблемы с едой и не только. Поэтому, скажем, актриса Саша Киселева привезла с собой полчемодана гречки и ела только ее, заваривала в термосе. Все побаивались, но потом привыкли. Самое главное — никто не ел на улице, не пил воду из-под крана, полоскал рот только бутилированной водой: свалиться с каким-нибудь заболеванием и проваляться с животом две недели в Индии из трех — это не очень хорошо.

Как справлялись с дихотомией: снимать сразу два фильма — параллельно и в сжатые сроки?  

Для актеров было сначала странно, но потом стало восприниматься как переключение деятельности. Было два разных существования в одном и другом фильме: утром мы снимали сцену из одного, через пару часов — из другого, и это давало положительный эффект, никто не уставал от однообразия. «Надо снимать фильмы о любви» ребята собрали прямо в Индии. Буквально в последний день мы уже посмотрели черновой вариант, поняли, что все получилось. А вот «Жар-птицу» даже не пробовали собирать: он требовал вдумчивого отбора кадров, монтажа, работы со звуком и цветокоррекцией.

Готовящийся «Путешествие на солнце и обратно» — еще более масштабный проект Романа. Я немного принял там участие: семь серий, около 300 человек команды, достаточно впечатляюще для независимого кино. Как там работалось?

Это было очень тяжело в условиях нашего ограниченного бюджета. Нужно было снимать так, чтобы не оказалось лишних смен, потому что каждая — дополнительные деньги. Мы платим за оборудование,  локации, транспорт, существование группы на площадке и не можем себе позволить медленно снимать. Мы справились за 43 смены! Так все было четко. Никто теперь в такие сроки не верит!

Не могу не спросить про финансы: на одной из встреч со зрителями вы рассказывали, что сборы от каждого предыдущего проекта идут на следующий?

Ситуация такая: сейчас у нас уже, к сожалению, не получается снимать фильмы так, как первые два. У «Сказки для старых» и «Снег, сестра и росомаха» бюджеты были совсем маленькие: 1 миллион 300 тысяч и 1 миллион 800 тысяч рублей. Сейчас дешевле, чем 6-8 миллионов за фильм (даже к 10 цифра уже стремится), нам никак не уложиться. Мы используем более дорогие камеры, пытаемся понемногу платить актерам, появилась дополнительная администрация, более сложные задачи для художественного цеха и операторской группы. Опять же, все подорожало: и работы, и оборудование. Технический персонал не может позволить себе работать бесплатно — всем надо что-то есть.

Что-то окупилось?

Полностью окупились у нас только четыре фильма: «Сказка для старых», «Наследие», «Снег, сестра и росомаха» и «Отпуск в октябре». «Поедем с тобой в Макао» еще не на 100%. Причем коммерчески успешными я могу назвать только первые два — их мы продали с прибылью. А вот «Надо снимать фильмы о любви» и «Жар-птица» пока на платформы не проданы, надеемся, что после проката это будет возможно сделать.

На производство новых фильмов я вкладываю свои собственные средства. Большое облегчение, что у нас появились меценаты и инвесторы. «Макао» нам помог снять Алексей Вандышев (консультант фильма, игрок в покер, математик, основатель FiatLab. — Прим.ред.), он инвестировал в проект, привлекал людей. Про еще не вышедшее: «Путешествие на солнце и обратно» мы смогли сделать благодаря также нашему другу, а на «Песни джиннов», еще один проект, нашли инвестора.

Есть ли из этого выход?

Сейчас ситуация сложная: платформы вообще не хотят покупать авторское кино — об этом говорю не только я, но и все независимые кинопроизводства. Они хотят быть уверенными в успехе картины, а не вкладываться в экспериментальное новаторское кино, как дистрибьюторы в кинопрокате. Например, «Наследие» и «Поедем с тобой в Макао» мы прокатывали сами, я договаривалась с кинотеатрами напрямую. Они собирали полные залы, но на большее мы рассчитывать не могли. Никто не хочет связываться с фильмами, которые не принесут гарантированную сумму. 

Что касается госфинансирования, не каждому его выделят. Никто не занимается благотворительностью или не создает фонд поддержки независимых авторов экспериментального кино, который бы давал возможность творцам хотя бы существовать. Пусть это не будет окупаться, но это все равно миссия. А без этого получается сплошная жвачка, хот-доги и никакого сложного контента. Это неправильно, надеюсь, через какое-то время все поменяется.

Вернемся к творчеству. Fruit Time ведь занимается не только проектами Романа Михайлова, но и другими?

У нас был опыт, когда мы хотели попробовать сделать коммерческий проект — сериал «Кресло». Свою задачу мы выполнили: сняли, вывели на платформы, коммерчески он отбился, но прибыли не принес. Это дебютная работа режиссера Максима Карлышева. Было интересно и поучительно, такая лаборатория, без которой сложно было бы снимать семисерийный проект «Путешествие» Романа.

Было несколько коротких метров: это «Дом отца» Александра Константинова-Мухина, десятиминутная картина с Федором Лавровым, которая хорошо поездила по фестивалям. Еще очень успешная работа «Такой именно день» режиссера Клавдии Коршуновой — фильм на киносмотрах продолжает собирать призы. Эта история меня привлекла тем, что женская. Вокруг меня мужской мир: и в бизнесе, и в семье (два сына и брат), и в кино. Поэтому был очень интересен вот этот женский взгляд на жизнь — он другой. И сама история получилась про чудо, силу женщины и ее желания, так скажем.

За несколько лет — внушительный уже список!

Также был первый полный метр Артема Тумакова «А как правильно?», который на фестивале «Дух огня» в Ханты-Мансийске получил денежный приз на завершение производства, чему я как продюсер ужасно рада. Сейчас у нас в постпродакшене «Путешествие на солнце и обратно» и «Песни джиннов» Ромы Михайлова, полный метр Артема Тумакова. А еще мы работаем с Лешей Родионовым над двумя документальными фильмами — «Леда» о Леде Семеновой (знаменитый советский и российский монтажер, работала над «Проверкой на дорогах» и «Собачьим сердцем». — Прим. ред.) и «Белая рукопись» о Валентине Самарине (экспериментальный фотограф и художник, автор техники Sanki. — Прим. ред.), а с тем же Тумаковым — над его доком под техническим названием «Дома тепло» о заготовке дров в Сибири и связанным с этим бизнесом. С компанией Cinefog мы сотрудничаем по запуску проекта «Прикосновение. Ремейк». Это будет эксперимент для продакшена, работа над ремейком культового фильма постсоветской эпохи.

Я был полтора года назад на выставке Валентина Самарина и его единомышленников в Петрикирхе, вы ведь тоже помогали ее организовывать?

Это не коммерческая история, а просветительская, доносящая наше художественное видение другими способами, отличными от кино. Да, мы сделали в катакомбах Петрикирхе с Лешей Родионовым совместно с фондом «Обратная перспектива» выставку «Валентин Самарин. Ровесник века. Свет и серебро времени», а недавно — экспозицию неконвенциальной фотографии «Преображения» совместно с галереей «Зерно». Сейчас начали работу над выставкой, которая состоится в ноябре 2025-го в ротонде библиотеки им. Маяковского — «Свет и Тень. Переплетение искусств» с художницей Никой Клецки.

То есть из искусств в вашем портфолио не только кино. 

По кино еще расскажу вам первому: мы запускаем проект с Олегом Тепцовым (петербургский режиссер, автор фильмов «Господин оформитель» и «Посвященный». — Прим. ред.)! Рабочее название «Зарей отправимся» — это по роману Саши Соколова «Между собакой и волком». Олег пишет сценарий, договор с автором на экранизацию подписан. Для меня этот проект очень значимый, потому что эти два человека сделали очень много для русского искусства. Думаю, мы можем создать что-то интересное и необычное.