Он выпал из жизни на шесть лет. Все это время режиссер делал свой новый, полнометражный фильм-мюзикл по «Гадкому утенку» Андерсена. Теперь, когда анимационная лента выходит на экраны, он размышляет о том, почему на наших экранах в моде «квас в бутылках из-под кока-колы».
Каким получился ваш новый фильм «Гадкий утенок»?
Получился мюзикл – в том смысле, в каком можно назвать мюзиклом «Летучий корабль» или «Бременских музыкантов». Я сразу решил, что в фильме будет звучать Чайковский. Оркестр Спивакова записал музыку, Юлий Ким написал на нее стихи. Озвучивали мои любимые артисты: Армен Джигарханян, Юлия Рутберг, Константин Райкин, хор Турецкого. И замечательная Света Степченко, которая когда-то пела за Красную Шапочку, теперь озвучила Гадкого утенка. Петух говорит голосом маэстро Владимира Спивакова, это его первый опыт.
Я же дал свой голос Селезню-конферансье.
Есть мысли по поводу нового проекта?
Тему нового фильма я сейчас только обминаю. Но это не будет полный метр – на такое я еще не скоро решусь, может быть, и никогда. У меня в «Гадком утенке» пятьсот персонажей, которых нужно было оживить, вложить в них душу. Все эти шесть лет я засыпал и просыпался с мыслью о фильме. Даже в выходные думал о работе, с нетерпением ждал понедельника и подгонял время.
Как и другие ваши фильмы, «Гадкий утенок» не только для детей?
Думаю, что «Гадкого утенка» можно смотреть лет с десяти. Я хотел развернуть в нем тему своего старого фильма «Адажио» – тему толерантности, терпимости. Попытаться понять, почему общество не принимает других, непохожих. Это «почему» побудило меня к созданию фильма. Картина моего сына Павла «Россия 88» говорит о том же самом, правда другими средствами. Я очень рад, что мы родные не только по крови, но и по духу. Чтобы снять фильм, Павел продал свою квартиру – это по-нашему, по-бардински. Он продал квартиру, чтобы высказаться как гражданин, не только как режиссер. Для меня этот поступок очень значим.
А вам приходилось чем-то жертвовать, чтобы снимать?
Естественно, вся моя жизнь состоит из жертв во имя чего-то. Иначе я бы был богат и абсолютно в ус не дул. Я не жалуюсь: зато есть мои фильмы.
Сейчас в обществе терпимости меньше, чем во времена вашего детства?
Конечно. Мы жили в общей нищете и сочувствовали друг другу. Сейчас оттого, что произошло расслоение, общество ожесточилось, и социальное неравенство – не самый лучший советчик в наших отношениях.
А вам доводилось жить в коммунальной квартире?
Вообще, мой отец – морской офицер, и в детстве я жил в военном городке в Прибалтике. Но приходилось жить и в коммунальной – все было. Но люди помогали друг другу, сочувствовали, были добрее друг к другу, входили в обстоятельства друг друга. Сейчас главное – стремление индивидуально выжить.
Понимают ли дети серьезные мультфильмы?
Они все прекрасно понимают. Как-то я показывал в Каире свою третью «Чучу». В фильме есть персонаж – собака. С точки зрения мусульманина, мальчик, который ее выгоняет, поступает абсолютно правильно. А с точки зрения живого сердца – неправильно. И я спросил ребенка, который смотрел фильм очень внимательно: «Тебе понравилось?» – «Да». – «Тебе было жалко собаку?» Он посмотрел на взрослых и сказал: «Нет!» – «Правда?» Он опустил голову и сказал: «Неправда, мне было очень жалко собаку».
Пока шла работа над фильмом, многое вокруг поменялось. Вы заметили?
Конечно, я не могу жить в башне из слоновой кости. Меня все волнует, часто даже вызывает негодование, а иногда у меня создается впечатление, что я нахожусь во внутренней эмиграции, что я здесь чужой. Иду не в ногу с «Нашими», живу в разных странах с «Единой Россией». Меня беспокоит то, что у нас так и не сложилось гражданское общество. Народ пребывает в каком-то оцепенении, на телевидении какие-то глупые рожи. Я не понимаю, как это могло произойти с нами.
В анимации не лучшие времена: закрываются студии, останавливаются большие проекты.
Хуже всего, что нас не слышит власть. Почему закрылся замечательный проект «Гора самоцветов»? Что могло быть патриотичнее, чем показать культуру народов, населяющих нашу страну, в ее многообразии? Делаются полнометражные фильмы про богатырей – я их называю «квас в бутылках из-под кока-колы». Это американский стиль, в котором нет наших традиций! Как-то руководитель проекта «Смешарики» Анатолий Прохоров сказал, что в советское время мы все были поражены идеологией. Да не так уж мультипликация была идеологизирована. Она была нравственна, моральна, очень профессиональна. Все это мы сейчас потеряли, а взамен ничего не приобрели.
Пока нашу анимацию любят, но если мы не будем прогрессировать, будем скатываться к уровню «Макдоналдса», то перестанем быть интересны. Мы должны быть похожими на самих себя. Как-то я был на симпозиуме, посвященном толерантности.
Каждое заседание открывалось фильмом «Адажио». Ко мне подошел священник и спросил: «Вы воцерковлены?» Я сказал, что нет. «Вы даже сами не понимаете, насколько вы верующий человек, – сказал он. – Я за десять лет проповеди не добился бы того, что вы сделали за эти десять минут».
Комментарии (0)