В России он бывает редко – основное время проводит в зарубежных поездках. Начав с кооперативного предприятия в перестроечном СССР, Финкельштейн добился успеха как создатель международной торговой компании, потом вывел на мировой рынок энергетический напиток Red Devil, а теперь он известен как крупнейший на планете организатор боев в стиле микс-файт.
Вы родились в Узбекистане. Как ваша семья там оказалась?
В 1941 году бабушку вместе с сыном, моим будущим отцом, эвакуировали туда с Украины. Дед вскоре погиб на фронте, бабушка после войны второй раз вышла замуж, и мы остались жить в Средней Азии. Но когда мне было шесть или семь лет, семья переехала под Ленинград, в Тосно.
Ваша карьера началась с профессии мясника. Говорят, что для этой работы надо обладать огромной физической силой.
Ну так я ею и обладал. Получилось так, что у меня очень рано умерла мама. У нее был рак груди, последние четыре года она почти полностью провела в больнице в Песочном. Каждый день после работы отец ехал к ней и приезжал домой дай бог чтобы часов в одиннадцать. Так что мы с братом Женей были предоставлены сами себе. Учились мы, честно скажу, плохо, и когда я закончил восьмой класс, мой дядя сказал: «Академика из него не будет, пусть идет работать». Все наши родственники трудились в торговле, дядя и тетя вообще были директорами магазинов, и меня устроили учеником мясника. Я поучился месяца три, а потом вышел в свободное плавание и до двадцати одного года разделывал туши.
Если вам сейчас на спор предложат продемонстрировать свое мастерство, сможете?
Легко. Этот опыт мне очень помог в ресторанном бизнесе, потому что знаю, где у коровы хвост. Я разбираюсь в структуре мяса, в сортах, и вряд ли повар сможет обдурить меня, приготовив, скажем, бифштекс не из того мяса, из какого следует.
А когда вы пошли в бизнес?
Сразу с началом перестройки. К тому моменту я работал уже руководителем отдела, все получалось, но ведь хотелось расти. Едва появился свободный рынок, я открыл кооператив «Аромат». В итоге у меня было пятнадцать продуктовых ларьков и летний ресторанчик на Гражданке. Но мне не повезло: напротив этого кафе жил глава местной районной администрации, и ему, видите ли, не нравился запах дыма от мангала, на котором готовились шашлыки. Короче, меня просто закрыли. Но тут у меня появилась возможность поехать в Голландию. И я все бросил.
Вы быстро адаптировались к жизни на Западе после СССР?
Это было непросто – столкнуться с другим миром. Нам с братом кто-то сказал, что в Голландии очень ценятся наши «Нивы». Мы поверили, купили две такие машины, чтобы продать в Стране тюльпанов. Женька одну из них погнал туда. Потом звонит и кричит в трубку: «Продавай срочно свою “Ниву”, она здесь вообще никому не нужна!»
Вы уже пятнадцать лет большую часть времени проводите в Голландии. Это «по любви» или по расчету?
Я обожаю эту страну, знаю голландский язык, у меня дом и офис в Амстердаме, двойное гражданство. Знаешь, я там покупаю рыбу у одного продавца, так он торгует на одном месте пятнадцать лет. С продавцом овощей – то же самое. Голландцы очень постоянные, не то что мы с нашей суетой: поторговал год картошкой, пошел бензином торговать. Они много лет оттачивают мастерство и дело знают досконально. Вот за что я их люблю.
Мы беседуем в плавучем ресторане «Летучий голландец». Этот корабль, кажется, точная копия голландского фрегата XVIII века.
Да. Когда я задумал сделать в Петербурге ресторан на Неве, сразу пришло в голову название «Летучий голландец». Я думаю, корабль-призрак очень соответствует духу города. Хотел вообще сделать его на восемьдесят процентов из стекла, но архитектор сказал, что это будет парник. Тогда я решил взять за основу старый фрегат, что стоит в Амстердаме возле одного из музеев. Купил его чертежи и передал дизайнерам.
А как вы увлеклись микс-файтом?
Да случайно, если честно.
Подрались?
Нет. (Смеется.) Раньше мне часто приходилось постоять за себя в ресторанах, но тут дело в другом. В Голландии я выпустил на рынок энергетический напиток Red Devil, и этому бренду предложили спонсорство микс-файта. Я согласился, посчитав, что те, кто ходит на бои, – моя аудитория. Увиденное на арене меня поразило. Я подумал: а почему такое не проходит в России? Ведь кулачные бои – часть нашей культуры. И в 1996 году я впервые отвез в Амстердам российскую команду по боям без правил. А через год в «Юбилейном» организовал уже чемпионат Европы.
Федор Емельяненко, сильнейший боец мира, – это ваше открытие?
Не совсем. Он сам по себе развивался в кругу боевого самбо. Когда мы стали работать с Федором, он уже был чемпионом. Но про меня он тоже знал и, когда я позвонил ему с предложением о работе, сразу подписал со мной контракт. Сегодня микс-файт представляет собой гигантскую индустрию. В России, правда, это незаметно, здесь вообще никто не понимает, что мы делаем. Соревнования, которые проводятся в Петербурге, у нас показывают только на платном канале «НТВ-Плюс». Но ведь их транслируют в девяноста странах мира, причем часто на центральном телевидении. В Корее, например, идет прямая трансляция на канале SBS, аналоге нашей «России». Моим партнером по этому бизнесу стал известнейший магнат Дональд Трамп. Он, кстати, собирается приехать в Петербург этим летом на наш новый проект под названием Fighting Feodor («Бой с Федором»). Это реалити-шоу. Шестнадцать топ-бойцов из разных стран будут драться по олимпийской системе, и останется только один, который проведет бой с Федором. Трампу эта идея очень понравилась.
А что за кино вы сейчас продюсируете?
Фильм называется «Пятая казнь». Съемки идут в Таиланде. В ролях такие знаменитые актеры, как Рутгер Хауэр и Майкл Мэдсен, а главного героя играет Федор Емельяненко. Картина о том, как русские десантники спасают наших ученых и тайских мирных жителей, зараженных опасным вирусом. Не надо думать, что это будет бездумный экшн: cценарий очень крепкий, со множеством психологических нюансов.
Комментарии (0)