Этот человек поставил свой первый спектакль еще до рождения моей матери. Он иронизирует по поводу восторгов, направленных в его адрес, и в этой иронии нет ни доли кокетства. Под словом «балет» он подразумевает работу. «У меня хорошая работа», – говорит он совершенно серьезно. Он реанимировал русский балет и прославил его на весь мир, он живая легенда. Ему за семьдесят, но дай бог любому сорокалетнему чувствовать себя настолько полным энергии и жизненной силы.
– Это правда, что вы пытались удрать из Хореографического училища на фронт?
– Буквально через несколько дней после начала войны наше Хореографическое училище было эвакуировано в Кострому, потом мы переехали в город Молотов, который сейчас называется Пермь. Война была в разгаре. Мой отец ушел на фронт. У всех было патриотическое настроение. Сами понимаете, мы были тринадцати-четырнадцатилетними мальчишками. Мы с моим товарищем отбили замок у лодки. Это была рыбачья лодка, на которой мы по Волге дунули до Костромы. Думали – доплывем, а там уже разберемся, как на фронт попасть. В училище спохватились, директор обратился в милицию. Поиски не отняли у них много времени. Нас поймали и привезли обратно.
– Церемония открытия Олимпийских игр в Афинах стала предметом обсуждения не только телекомментаторов, но и хореографов. Вы ведь ставили балетную композицию на церемонии открытия летних Олимпийских игр в Москве.
– Это был забавный эксперимент. По центру стадиона поставили площадку, которая должна была означать озеро. Физкультурники держали эту площадку на руках, а наверху шла сюита из «Лебединого озера».
– Не позавидуешь физкультурникам – участь атлантов.
– Нет, там была масса народа, которая держала эту площадку. Надо сказать, впечатления от той Олимпиады остались очень хорошие. Все было замечательно придумано и выстроено, особенно этот Мишка в конце.
– Шостакович очень хорошо отозвался о вашей первой постановке. Вы были с ним знакомы?
– Конечно. С ним меня познакомила еще его сестра, Марья Дмитриевна Шостакович, которая была учительницей фортепьяно в нашем Хореографическом училище. Я много раз встречался с Дмитрием Дмитриевичем, мы даже собирались ставить балет. И он как раз был на моем первом спектакле вот здесь, в этом театре (разговор происходит в Мариинке. – П. П.), после чего написал замечательную рецензию, которая стала, будем говорить прямо, моей визитной карточкой. Его отзыв о спектакле, конечно, много значил. Я вообще очень люблю этого композитора, он гений. Честный, скромный человек. Он успел побывать на репетиции моего «Ивана Грозного», но ничего не написал, потому что чуть ли не из больницы пришелтогда к нам. Это была одна из последних наших встреч.
– Вы назвали Шостаковича гением. Вас самого постоянно называют гением.
– Вы знаете, иначе, как анекдот, я это не воспринимаю. Дело в том, что я люблю свое дело. Людям что-то нравится из того, что я делаю, что-то не нравится. Это нормально. Я очень рад, что у меня есть театр, свой театр. Там идут только мои спектакли. Их уже двенадцать. Репертуар из двенадцати полноценных спектаклей – это, знаете ли, не так просто. У нас функционирует своя балетная школа, которая уже поставляет в театр молодые кадры. Так что я очень доволен тем, что у меня нормальная и хорошая работа.
– Вы специально ездили в Сибирь, прежде чем поставить балет «Ангара». Были еще случаи, когда вы пытались приобщиться к теме ваших постановок подобным образом?
– Возьмем тот же «Каменный цветок». Мы поехали на Урал. Хотя я там был во время эвакуации, но все равно надо было посмотреть еще раз. Мы проехали по всем бажовским местам, чтобы приобщиться к теме. То же самое было, когда я делал «Легенду о любви» – был много в Баку. А с «Ангарой», конечно, так все и было. Я ездил на БАМ, смотрел, как все начиналось, как первопроходцы жили буквально в палатках. Я всегда стараюсь узнать как можно больше о предмете своего спектакля.
– Вы родились в Ленинграде, провели много лет в Москве, исколесили множество стран с гастролями, сейчас работаете в Краснодаре. Где вы наиболее комфортно себя ощущаете?
– Знаете, все-таки город, в котором ты родился, все-гда будет твоей родиной. И ностальгия по нему была всегда. Когда я приезжаю сюда, то сразу погружаюсь в воспоминания. Годы учения, первых учителей, первые спектакли. И мне не передать чувства, которые я испытываю сейчас, когда в этом театре, являющемся колыбелью русского балета, мой молодой театр показывает двенадцать постановок.
– У вас есть секрет долголетия?
– Никакого секрета нет. Я довольно много мотаюсь по городам и странам. И потом, когда работаешь с молодыми людьми, приходится все время двигаться. Я же не всегда им могу объяснить словами, что нужно делать на сцене. Может быть, это помогает мне не растолстеть.
– Никаких диет?
– Никаких. Никакого режима. И никогда не было. Так жизнь моя и устроена.
Комментарии (0)