Неприятности случаются, и это нормально. И ретроградный Уран не виноват, просто реальность непредсказуема. Что делать? Не плыть по течению и не превращаться в контрол-фрика, пробующего все способы создать идеальную картинку: от ежедневных сессий с психологом до эзотерических практик благополучия. Лучше освойте принцип Парето, отпишитесь от многочисленных коучей и дайте волю слезам (своим и чужим) — объясняет Илья Латыпов, кандидат психологических наук, психолог, гештальт-терапевт в книге «Один на один с жизнью».
Почему мы ищем спасателя?
Как родители утешали нас в детстве, когда случалась какая-либо потеря, так и во взрослой жизни человек может стремиться каким-то образом воспроизвести этот замечательный опыт: тебе плохо, ты чего-то лишился — приходит кто-то большой и умный и как будто отменяет потерю. Например, такой детский опыт: если ты, малыш, испугался, что родители тебя когда-нибудь покинут, то мама или папа могут торжественно пообещать, что никогда-никогда не умрут. На время это может утешить. Если же безвозвратно ломается любимая игрушка, то эти могущественные люди не дают расстроиться и погоревать, мгновенно пытаются что-то предложить взамен, вплоть до похода в магазин — лишь бы ребенок не плакал. То есть взрослые не утешают ребенка, помогая ему принять факт потери чего-либо, а стараются уничтожить этот факт, «выключить» переживание. Cтав взрослыми, мы иногда сталкиваемся с последствиями этого детского опыта, когда что-то проделываем над собой или над кем-то другим, чтобы поскорее избавиться от неприятных чувств.
Но вернемся к поиску того, кто избавит нас от тревоги и будет защищать. Если мы найдем такого человека, то будем спокойны, даже беспечны, вне зависимости от ситуации, потому что волноваться и переживать должен кто-то другой. Например, наш проводник в лесу, о котором уже говорили выше. Он и за клещей будет отвечать, и за диких животных, и за погоду — в общем, следить, чтобы мы только получали удовольствие и ни о чем не беспокоились. А если происходит что-то неприятное, будем злиться на того, кто «должен был» этого не допустить и не сделал.
Для кого-то таким проводником-защитником является Бог. Кто-то на эту роль назначает абстрактных Вселенную, судьбу, карму. Главное тут — фатализм: «Чему быть, того не миновать». Жизнь вверяется неким высшим силам: «Если мне суждено умереть от рака, значит, так и будет, и нечего трепыхаться». От ужаса смерти это до конца не избавляет, но в более частных вопросах существенно снижает переживание утрат за счет того, что позволяет снять с себя ответственность и часто сопутствующее ей чувство вины за неправильный выбор и ошибки, которые привели к потерям. За фатализмом нередко прячется надежда на то, что некая высшая сила все организует для нашего блага, ведь «что ни делается, все к лучшему».
Некоторые люди ищут гуру или наставника. Это совсем не обязательно должен быть какой-нибудь религиозный авторитет или глава секты. Им может стать любой авторитетный человек, поведение которого внушает ощущение безопасности: «Он точно знает, что делать!» [...]
На почетную должность спасителя часто назначаются и психотерапевты. Сама суть нашей работы провоцирует человека, обратившегося за психологической помощью, искать в специалистах тех, кто уж точно все разрулит и укажет истинный путь. Это вполне естественное желание, и у меня, когда я обращался за помощью к своему психотерапевту, оно в первое время было ярко выражено. Помню свою растерянность, злость, разочарование и недоумение (все вместе), когда обнаружил, что психотерапевт не знает, что мне делать в одной сложной жизненной ситуации. Он может помочь мне осознать ситуацию, увидеть мои «слепые зоны», но как мне жить и какие решения принимать, он не знает или (что меня злило больше всего) не хочет объяснять. Но именно после этого разочарования во всемогуществе того, кто должен был меня «спасти», я и начал самостоятельно разгребать свои психологические завалы, приглашая психотерапевта в помощники, а не в спасители.
Поможет ли Вселенная?
Мои старшие коллеги, когда я учился на гештальт-терапевта, рассказывали, что после смерти нескольких авторитетных людей, состоящих в одном психотерапевтическом сообществе, некоторые учащиеся разочаровались в гештальт-терапии. Мне понятна внутренняя логика этого разочарования: не осознавая того, люди искали учение, способное избавить их от страха потерь, а оказалось, что эта ваша терапия не избавляет от страданий и смерти. Значит, что-то не так с этим учением.
Найдем другое. И есть люди, которые находят! Чем более нестабильна социальная ситуация, чем прямее, лоб в лоб, сталкивает нас жизнь с утратами и страхом смерти, тем больше появляется учений, которые я называю «инструкциями по управлению Вселенной не вставая с дивана». Это и популярное некогда учение, представленное в фильме и книге под названием «Секрет» (в другом переводе «Тайна») — помните такое? В «Секрете» роль заботливого доброго родителя и защитника отводится Вселенной, и единственное, что требуется от человека, — просто правильно сформулировать свое желание, а потом уже Вселенная сама всё сделает или в крайнем случае создаст все условия для того, чтобы мы получили желаемое. Особенной любовью у творцов подобных учений пользуется квантовая физика: она непонятна простому обывателю (да и непростому часто тоже), в ней есть немало описаний чуть ли не волшебных свойств материи с точки зрения обычного физического мира.
«Трансерфинг реальности» — самый известный пример. Общее для всех эзотерико-мистических и псевдонаучных учений, во-первых, то, что они обещают дать обычному человеку мощный инструмент управления Вселенной, а во-вторых, мир в них представлен как большая комната с кучей замечательных игрушек, которые можно и не терять, если соблюдать правила игры. Жизнь должна быть легкой, а если она таковой не является, значит, ты просто не знаешь правил, неудачник. И в итоге получается, что это игровое всемогущество, основанное на «правильном поведении», оборачивается всеобъемлющим чувством вины — ведь за все, что с тобой происходит, отвечаешь ты сам, и если оно с тобой или с кем-то другим случилось, значит, «недоработал», ленишься, глуп, некомпетентен. А «тетя Лера» Вселенной управляет правильно, и у нее есть все, чего она желает. Правда, почему-то это пять котов и пенсия. Ну, мало ли какие причуды у людей.
Избегайте «синдрома Поллианны»!
Помимо обращения к различным гуру и эзотерическим учениям, люди прибегают к различным психологическим уловкам, которые могут на какое-то время облегчить чувство утраты. Одна из таких уловок, «спасающих» от горя, описана в известном романе Элинор Портер «Поллианна» — его какое-то время любила моя старшая дочь. В нем одиннадцатилетняя сирота Поллианна после смерти отца оказывается под опекой тети, женщины жесткой и авторитарной. В свое время Поллианну отец научил играть в «Радость».
По правилам игры нужно было находить повод для радости в любом событии, даже самом плохом. Например, когда Поллианну поселили на мрачном чердаке, где холодно зимой и душно летом, она сознательно заставляла себя радоваться красивому виду из окна. Умерла мама? «Я рада, что мама теперь в раю!» В общем, оптимизм в духе «Если жизнь выдала вам лимон, сделайте из него лимонад!» Улыбайтесь, находите повод для радости, даже когда все вокруг рушится. Сказка красивая, в ней девочка научила многих людей играть в «Радость». Правда, потом сломала позвоночник и впала в уныние. Но люди и в этом попытались совместными усилиями найти что-то хорошее…
Если отнестись к этой истории чуть серьезнее, то «сломанный позвоночник» — хорошая метафора той цены, которую девочка заплатила за игнорирование реальности, за постоянный самообман. Груз горя рано или поздно сокрушит любую иллюзорную игру: невозможно постоянно питаться гнилыми фруктами и убеждать себя, что это нормальная еда. «Синдромом Поллианны» называют фальшивый оптимизм и игнорирование чувств, связанных с утратами и неудачами. Если кто-то умирает или мы теряем то, что любим, плакать и грустить естественно. Отец Поллианны не умел горевать и попытался научить дочь игнорировать горе. Идеальный ребенок: любое обращение с собой будет принимать с благодарностью, он очень удобен и не мешает никому своими неприятными и сложными чувствами. Долго ли такой ребенок продержится, прежде чем получит какое-либо психологическое расстройство? В большинстве случаев — недолго.
В чем смысл паттерна «Зато у меня…»?
Еще один способ прятаться от печалей и огорчений в жизни называется «Зато у меня…». Он похож на игру Поллианны, но отличие состоит в том, что хорошее мы ищем не в событии, которое вызывает негативные переживания, а в чем-то другом. Украли у вас деньги с карты? Зато вы сегодня прошли десять тысяч шагов! Или сходили на концерт! В итоге мы и расстроиться по-настоящему не можем (и отпустить ситуацию, прожив ее), и порадоваться чему-то другому тоже не получится.
Напряжение, вызванное негативным событием, останется, хоть и не настолько сильное, чтобы его нельзя было игнорировать. Оно будет проявляться, например, в увеличившейся раздражительности. Раздражительность часто говорит о том, что мы подавили какие-то более сложные переживания, скорее всего огорчение (еще это могут быть обида, зависть, вина).
Не лечите душу ощущениями (и карьерными достижениями)
Радикальный гедонизм, когда человек ищет исключительно удовольствия и новые впечатления и с головой погружается в них, стремясь избежать душевной боли (которая бывает в жизни каждого), часто оказывается близким родственником трудоголизма. В обоих случаях важно не оставлять времени для скуки и мыслей о собственном существовании. Как для гедонистов непереносимой является ситуация, когда относительно долго «ничего интересного не происходит», так и для трудоголика плох тот выходной, который не удалось забить хлопотами. Жизнь проносится стремительно, без особого смысла и наполнения: на поверхности — вечная вечеринка или стахановский шахтерский забой, а в глубине — сокровища, покрытые тиной и забытые, но они в ледяной воде, нырять в которую очень не хочется.
Напоследок: быть фартовым — не значит быть беспечным
Помимо поиска спасителя и разных способов снизить значимость потерь, мы можем игнорировать экзистенциальный вызов временности и конечности, прибегнув к простому принципу «Со мной такого произойти не может». [...]
Наша беспечность проявляется в том, что мы забываем о конечности всего — от выходных и отпуска до самого времени нашей жизни. И только дедлайны в виде дней рождения или осознания того, что до конца отпуска или лета осталось всего ничего, пробуждают в нас дремавшую до того момента тревогу. И выход не в том, чтобы постоянно тревожиться и носиться в суете, желая все успеть (точно же не сделаем все, и мы это знаем). Это ничуть не лучше полной беспечности. Скорее, он заключается в том, чтобы, помня о конечности и временности всего, каждый раз определять для себя, что сейчас важнее. И, вполне возможно, это может быть и беззаботное лежание на пляже без каких-либо достижений. Важно же не само по себе действие, а то, что мы выбрали его осознанно, решив, что сейчас мы нуждаемся именно в нем.
Как же на самом деле себе помочь?
Тотально контролировать свою жизнь, пытаться все предусмотреть или же всецело довериться миру, который «добрый и позаботится о нас»? Конечно, и то и другое — крайности. Напрашивается фраза «Истина посередине», но, на мой взгляд, дело обстоит чуть сложнее.
Помните знаменитый принцип Парето, гласящий, что 20% усилий дает 80% результата? В контексте нашей темы я бы сформулировал так (цифры здесь условные): 80% нашей безопасности обеспечиваются 20% нашей энергии. А чтобы увеличить безопасность до 95%, вам придется потратить остальные 80% энергии, и больше ни на что сил не останется (при этом полной, абсолютной безопасности все равно не достигнешь). Получается, что, выполняя необходимый минимум действий (в зависимости от рода деятельности), мы обеспечим себе бо́льшую часть защиты. Тогда и на что-то другое, кроме тотального контроля, силы останутся. В конце концов, жизнь — это искусство баланса, а не контроля.
Комментарии (0)