Дизайнер и архитектор создала культовый бренд для тех, кто разбирается в искусстве и осознанной моде. Она превращает шуйский ситец, советские антикварные ткани и пряжу прядильно-ниточного петербургского комбината в агендерные вещи, которые носятся как арт-объекты.
Анна - лауреат XV премии Собака.ru "ТОП50 Самые знаменитые люди Петербурга" 2020.
Как бренд из Петербурга оказался diversity, глокал, zero waste и эко-фрэндли задолго до мировой повестки
Вещи M_U_R — это one size одежда-трансформер для свободомыслящих людей, у которых нет стереотипов по поводу того, кто, что и как должен носить. Это бренд-унисекс: например, брюки на завязках покупают и совсем миниатюрные девушки, собирая их на талии, и крупные мужчины. Кимоно? Жакет? Тоже! У коллекций M_U_R нет сезонности, возрастного ценза или целевой аудитории. Я стараюсь придумывать мультифункциональные вещи, чтобы можно было их все время менять: завязывать, развязывать, выворачивать.
Я сразу решила, что буду шить из отечественных тканей — и даже не с точки зрения патриотизма. У нас в продаже даже самые красивенные итальянские ткани — это остатки чужих коллекций, а в этом есть какая-то нечестность, ведь крупные бренды уже отшили свои вещи из этого материала. К тому же, мне не нравилась сама идея остатков. Я бы не хотела, чтобы коллекция умирала. Ведь здорово, когда удачную модель из любой коллекции можно было бы повторить, когда захочется! Если получились классные брюки, то лучше делать их до тех пор, пока они востребованы, а иначе получается, что я включаюсь в вечную гонку за всем новым-новым-новым, где старое очень быстро становится ненужным. Мне страшно становиться соучастником этого безумия.
Самое приятное, когда клиенты, покупая какую-то вещь, говорят: «Я оставлю это своим детям». Мне это близко — я бы хотела сохранить вещи из моего прошлого для дочери. Для меня это передача определенных кодов. То, что ты ценил, что отвечало твоему времени, твоей эпохе, то, что ты считал красивым, что приносило тебе радость — ты этот маленький кусочек счастья законсервировал, сохранил, спрятав в сундук, «в приданое».
Всю мою самую красивую детскую одежду, сшитую мамой, сейчас носит дочка Майя. Я иногда и хотела ходить, как все — в кислотных лосинах и зеленой толстовке. А она меня в кофточку из винтажного кружева с жемчужными пуговками одевала. Я недавно достала целую коробку одежды для куклы Барби и была потрясена — мама смотрела иностранные журналы и фильмы, а потом повторяла из них луки: невероятные свитера с шишечками, береты, шубы, чулки и вечерние платья. Еще она сберегла бабушкины наряды: не все они в идеальном состоянии, но их можно нарезать на кусочки ткани и перешить.
Конечно, на свете немного людей, которые пользуются исключительно экологичным, фермерским и домотканым. С нашим бешеным темпом жизни мы не можем полностью отказаться от продуктов быстрой моды. Идеальную базовую футболку я могу купить в масс-маркете, поэтому я не буду ее шить — мне это неинтересно. Но сколько у тебя этих футболок? Сколько джинсов или платьев? Сколько вещей нам действительно необходимо? На эти важные вопросы нам стоило бы честно ответить самим себе.
Ремесленный труд как основа модного процесса
Концепцию M_U_R мы придумали с моей подругой детства Олей, костюмером «Ленфильма». Это было примерно так: «А давай сделаем?», — и на следующий день мы начали шить. Получился удачный союз опытного и знающего техническую часть человека и моих идей и историй. Мы не вкладывали в M_U_R спонсорских денег, все делали на коленке в формате: «Что мы можем себе позволить?». Получилась первая простая минималистичная «белая» коллекция — и понеслось. Всем настолько понравился концепт моноцвета, что мы продолжили с «черной» и «красной». Потом стали расширять палитру, начали искать русские ткани и обнаружили потрясающие расписные шуйские ситцы. Влюбившись, мы разыскивали их современные аналоги. К сожалению, почти все они оказались с принтами поросят, кошечек или долларов. Но среди всей этой нелепости мы увидели наивные цветочки и поняли — нужно делать цветочную коллекцию!
Потом Оля стала мамой: покинула проект, посвятив себя семье. А я продолжила — да так им и занимаюсь. Придумала вещи из плотного хлопка, похожие на униформу — отголоски детских воспоминаний о рабочей одежде бабушки, которая выдавалась на заводах и в которой потом все копались в огородах или ходили за грибами. Она неубиваемая: я уже выросла, а ее передники до сих в целости и сохранности лежат дома.
В какой-то момент я поняла, что мне нужно еще больше вариаций по тканям и я вспомнила бабушкины крепдешиновые платья. Поиски ничего не дали — как будто бы все это утрачено. Но потом мне повезло, я наткнулась на отрезы современных узбекских шелков — из них получились прекрасные рубашки. Искала эту фабрику, звонила по непонятным номерам, писала письма и сообщения в группы в социальных сетях, но никто не отвечал. И вдруг эта маленькая фабрика откликнулась, правда, от моего письма до ответа на него мог пройти месяц.
В Узбекистане действительно по-прежнему делают шелк вручную, используя ткацкие станки и топчаны. Я просто не смогла его резать, не потому, что он дороже, чем итальянский или французский, как раз нет! Я не могла позволить пропасть даже кусочку материала, который ткали и красили вручную. Мне даже фотографии присылали, как пряльщицы вытягивают куколки с нитями. Я сразу вспомнила, что у бабушки в деревне сохранились ткацкий станок и прялка. Чтобы что-то сшить, нужно сначала было собрать лен, навить его, промыть, начесать, сделать ниточку и спрясть полотно. И ценность этой рубахи совершенно другая, чем когда прибежал на распродажу и, топча ногами другие вещи, которые уже валяются на полу, купил какую-то синтетическую кофту. Для меня ручное производство возводит вещь в ранг произведения искусства. И от нежелания терять даже сантиметр такой ткани я стала придумывать конструкции, которые позволяют шить без остатков. В методичках университета технологии и дизайна я нашла пособия для студентов, в которых расписано, как безотходно из прямоугольников и квадратов кроить традиционные русские сорочки, рубашки, сарафаны, косоворотки. Оставалось только модернизировать дизайн, например, сделать отстегивающиеся рукава.
О коллекции «СССР»
Однажды подруга отдала мне коробку старых тканей, которые лежали забытые у нее на антресолях, со словами: «Может быть, тебе пригодится». Так от работы с цветом я перешла к работе с паттернами, разглаживая и прикладывая тряпочки по сто тысяч раз, ведь одного отреза хватало на два платья, а другого — на несколько. Я придумывала модели именно под эти ткани, то есть совсем по-другому, чем обычно работают дизайнеры, подбирая ткань под эскиз, а то и вообще заказывая ее на фабрике под свою идею. У меня начались одержимость: получив одну коробку я стала искать еще и еще на блошиных рынках, в комиссионках, на «Авито» — было невозможно остановиться, будто зависимость. Я перешла грань рассудительности, потому что, с одной стороны, влюбилась в идею, а с другой — сработал триггер спасателя. Стало понятно — эти ткани у многих просто пропадают и если я их не найду, они умрут. В процессе розысков я познакомились с коллекционером, которая собирает ткани уже тридцать лет. Тогда я впервые осознала, что не одинока — в мире есть люди, которые этим интересуются. Петербуржцы не часто бегают за тряпочками времен прабабушек, а вот европейцы бегают и готовы даже в другую страну приезжать. Клиенты из Франции закупают у костюмера товар чемоданами.
Я сразу решила, что не хочу шить ретро-платья по старым выкройкам. Моей задачей было найти гармонию винтажа, который часто ассоциируется с бабушкиными халатами, и современной формы, чтобы покупатель увидел эту ткань новыми глазами и захотел ее сейчас, чтобы у вещей не было привкуса нафталина или старого чемодана, чтобы они были приятны и новы человеку современному. Поэтому мы многие ткани мяли, гофрировали: рисунок побежал, сломался — и они заиграли! Получились очень красивые болеро, топы с рукавами-фонариками и странные длинные барочные моноперчатки — настоящий маст-хэв.
Я не профессионал: не знаю деталей, никогда не смотрела показы с Неделей мод. Когда у меня на старте спрашивали лукбук, я спрашивала: «А что это такое?». До сих пор я делаю все будто вслепую, по собственным ощущениям. Но я вижу, что людям это близко и понимаю, что они воспринимают мои предметы даже не столько как одежду, сколько как арт-объекты. Наверное, с моим архитектурным образованием это закономерно.
«Собака.ru»
благодарит за поддержку партнера премии
«ТОП 50 Самые знаменитые люди Петербурга 2020»
старейший универмаг Петербурга и главный department store города
Комментарии (0)