Выступление британских электронщиков 25 октября в «ГлавClub» в Петербурге стало последним для группы, существовавшей с 1998-го года. Солистка Шан Эванс рассказала о причинах распада Kosheen и о собственном сольном проекте, релиз которого назначен на начало следующего года.
В прошлый уикенд состоялся последний концерт группы Kosheen?
Да, как ни тяжело признать, но это нужно сделать: группы Kosheen больше нет, я покидаю ее. Если вспомнить наши ранние интервью, в них мы всегда говорили, что Kosheen – три очень разных, не похожих друг на друга составляющих: Даррен Бил, Марк Моррисон и я — этот треугольник был структурой нашей группы, а после ухода Даррена структура рухнула.
И все же вы оставались в группе какое-то время. Почему решили уйти сейчас?
Я посвятила Kosheen половину сознательной жизни, и написала все песни. Но баланс был нарушен: Марк буквально захватил контроль, а мое влияние уменьшалось. На двух последних альбомах – Independence и Solitude – вообще не было нового материала, Марк собрал старые песни и выпустил их, чтобы создать хоть какое-то движение. А я по-прежнему думаю, что главное в Kosheen — это тексты, но не пишу ничего для группы уже около пяти лет. Если бы пекарь перестал делать хлеб, оставался бы он пекарем? И я решила поработать с другими исполнителями: написала песню для Кайли Миноуг (она, правда, так и не вышла), трек для Риты Ора Hot Right Now, ставший хитом, и плодотворно сотрудничала с DJ Fresh. Наш трек Louder держался в топах чатов многих стран – и этот мой успех не понравился Марку. Наверное, он бы предпочел, чтобы такие классные треки я написала для Kosheen, но весь фокус в том, что невозможно писать, когда не чувствуешь себя в безопасности, любимой и оцененной. Мне было крайне некомфортно из-за чувства, будто я постоянно должна производить на людей, с которыми работаю, хорошее впечатление, будто я в принципе за что-то им должна. Каждый день чувствую агрессию по отношению к себе, это невероятно давит. Представляете, у меня даже нет доступа к официальной странице на Фейсбуке, мне не дают пароль! А все комментарии от моего имени удаляют. И после каждого концерта, на котором тебя приветствует несколько тысяч человек, ты идешь в номер одна – мы давно не отмечаем с группой, не радуемся успеху вместе. Это стало похоже на удушающее рабство, даже мой муж говорит, что я какая-то дерганая. И я решила, хватит. Я хочу быть свободной, любимой, хочу жить в гармонии – с собой и окружающими. Мне кажется, это довольно смелый шаг, но если бы я не делала смелых шагов, то и группы Kosheen никогда не было бы.
Какой момент в истории группы был лучшим для вас?
Так много пережили вместе! Начиная с заключения договора со звукозаписывающей компанией в Лондоне, еще в самом начале. Мы держались за руки и думали: «Вот это да. Теперь объедем весь мир со своей музыкой». Все мы были небогаты, еле-еле сводили концы с концами. А потом выдалась такая возможность, за которую мы сразу же ухватились, и действительно объездили весь мир. Были в горах и в тропических лесах, путешествовали за одну неделю из Лос-Анджелеса в Токио, затем в Сан-Франциско, а оттуда в Москву. Я помню, как мы переглядывались и говорили друг другу: «Вы можете представить, что это происходит с нами? Это потрясающе!» Но самое яркое воспоминание, пожалуй, тот день, когда Kosheen были хедлайнерами на фестивале Гластонбери, и я видела там молодых людей, точно таких, с которыми жила в коммуне. И для них видеть меня на главной сцене Гластонбери, видеть, что Шан, девушка из бедного района, смогла сделать это, означало, что они тоже способны.
Вы планируете продолжать сольную карьеру?
Я обожаю коллаборации, и сейчас хочу попробовать работать с разными исполнителями. С моим давним другом Роном МакЭлроем запускаем очень важный для меня проект. Знаете, я всегда хотела, чтобы люди услышали написанные мною песни не в электронном звучании. И вот, как-то раз, думая об этом, я переходила дорогу в центре Лондона и в буквальном смысле столкнулась плечами с Роном. Мы разговорились, поняли, что мы прекрасно ладим. В начале 1980-х мы играли в одной группе и были любовниками – когда у людей есть связь, они часто думают, что это означает, будто они должны быть парой. Из наших отношений ничего не вышло, зато сейчас, повзрослев и нечаянно встретившись, мы поняли, что должны работать вместе. Сидели за столом у меня на кухне, пили кофе, вино, играли на гитаре, и песни словно лились из нас одна за другой. И мы решили, что вместе сможем обнажить все те песни, которые я писала для Kosheen, показать их такими, каковыми задумывала: я ведь была хиппи, и стихи на Hungry, например, написала, сидя на берегу озера в Шотландии, под гитару.
От электроники вы уйдете в соул?
Это немного соул, немного фолк, немного джаз. В проекте участвуют джазовые исполнители: контрабасист Тим Торнтон и барабанщик Крис Дрейпер они как сиамские близнецы, и понимают друг друга без слов. Виолончелистка Рейчел Ландер, которая также играет с группой London Grammar и многими другими исполнителями. Джеймс Гардинер-Бейтмен периодически играет у нас на духовых.
И какова реакция ваших поклонников?
Невероятная. Нам поступает множество предложений от создателей фильмов. Песни очень красивые, из них получаются прекрасные саундтреки. Мы давали небольшой концерт в джаз-кафе в Лондоне, никак его не рекламировали, но все билеты были куплены – пришло четыреста человек. Не могу сказать, что я навсегда ушла с электронной сцены, и уж точно, всегда смогу вернуться в электронику. Но я не хочу, чтобы меня каким-то образом ограничивали в моей работе. Сейчас считаю, что проект Эванс и МакЭлрой прекрасен, и я смогу им заниматься лет до семидесяти. В сущности, мне кажется, именно тексты песен Kosheen привлекали людей. Только подумайте, нас слушали школьники, которым теперь уже за тридцать, и они смогут взять с собой на концерт жену и уже повзрослевших детей.
А ваш сын Ив – поклонник ваших песен?
Да. А я – его. Он продюсер, создает электронную музыку. Поразительную музыку, в которой есть понемногу от каждого жанра, который он впитал в себя, ведь он жил в нашем гастрольном автобусе, варился в этой индустрии. И слушал. Иногда кажется, что дети не слышат, не понимают, что происходит вокруг, но они вбирают в себя все, как губка. Он готовит к запуску собственный проект, и будет работать как звукорежиссер, над нашим с Роном альбомом.
Когда состоится релиз пластинки?
Хороший вопрос. Сейчас у нас очень конфликтная ситуация в Kosheen. Я хочу сконцентрироваться на своем проекте, но необходимо будет уладить и юридические вопросы с группой. Мне бы очень хотелось выпустить альбом в январе, чтобы он был готов к промоушну перед фестивалями. А после устроить гастрольный тур по Европе, хотелось бы приехать и в Россию, здесь я ощущаю себя счастливой, чувствую большую поддержку. Люди отличаются особой эмпатией. Особенно в Петербурге, я ходила в джаз-кафе The Hat, прекрасное место с талантливыми музыкантами. Но я наблюдала за публикой: все такие тактильные, такие контактные! Вы любите прикасаться друг к другу, обниматься. И выражения лиц, с которыми вы общаетесь – искренние, чистые. В Лондоне люди более закрыты, они скрывают свою энергию, а в Петербурге ею активно делятся.
Текст: Кристина Шибаева
Перевод: Анна Устимова
Фото: Александр Медведев (medvdv.com)
Комментарии (0)