Владельцы салона «Частный клуб» Наталья и Юрий Дормидошины приобрели квартиру с роскошным видом на реку Мойку, полностью поменяли в ней планировку и за время ремонта успели поссориться с соседями. Теперь их дом-лабиринт со стеклянными стенами напоминает картины сюрреалиста Сальвадора Дали или галерею дизайна.
Сюр- и гипер-
После съемной квартиры хозяева дали волю своему воображению и превратили обычное классическое пространство в суперсовременное, с прозрачными стенами. Космическое чувство возникает прямо с порога: благодаря окраске стен совмещенные прихожая и кухня будто плывут и кренятся под ногами. Как и к качке на корабле, к нему нужно привыкнуть, зацепившись взглядом за что-нибудь прочное. Оплот надежности на кухне – массивный итальянский ретрохолодильник Smeg с закругленными углами. Правда, он, хоть никуда и не клонится, добавляет в картинку ряби за счет яркой расцветки в вертикальную полоску, которая пришлась бы по душе сэру Полу Смиту. Все остальное – треугольный стол, стеллаж с хрупким сервизом Bulgari и миниатюрная духовка, вмонтированная в черную консоль у стены, – плывет вместе с потолком и стенами в заданном ритме. Реальность тут либо ускользающая, либо чрезмерная – за последнее отвечает полотно художника Дмитрия Пестыча, в жанре гиперреализма воспроизводящее снимок, сделанный стоматологом после установки виниров.
Пробитая на месте бывшей двери высокая арка, ведущая в гостиную, свидетельствует: дальше будет «все страньше и страньше».
Просторное прямоугольное помещение раздвинуто угловатыми линиями, спускающимися с потолка. Дверь в спальную зону растворяется в нише, которая дополнительно закамуфлирована темной краской, зато ванная комната прекрасно обозревается сквозь большую вогнутую дверь чуть затемненного стекла.
Реалити-шоу
А вот краски здесь преобладают спокойные: охра, цвет мокрого дерева, пожухлой травы, вспыхивающий ярко-алым вкраплением комода.
«Я думаю, эта квартира посвящена осени. А “Частный клуб”, который оформлял тот же великий, без преувеличения, архитектор Дмитрий Стрижов, – лету. Останавливаться незачем, так что планирую когда-нибудь создать целиком свои “Времена года”. Лавры Чайковского никак не дают мне покоя», – окидывая довольным взглядом помещение, говорит Юрий Дормидошин.
Еще хозяину не дает покоя слава обольстителя. Расстановка мебели в гостиной сообразуется со сформулированной им теорией соблазнения. Сразу у входа – низкая софа под копией полотна Джона Каррена с двумя обнаженными pin-up girls в ренессансных позах. Рядом столик с вином и «прожорливая» ваза с тремя горлышками. Затем, налево, – «вуайеристская» ванная. Ну а дальше, прямо, – созданная «специально для секса» софа Prive Lounge, придуманная Филиппом Старком для фабрики Cassina, с несколькими мягкими полочками и упорами.
Cover-звезды проекта «Голая правда» журнала «Собака.ru», Дормидошины уверяют, что в квартире с незавешенными окнами можно спокойно разгуливать голышом даже при свете. Разгадка проста: жилых домов напротив нет. Только прокуратура, которую, разумеется, трудно чем-то удивить. Ну а ванная на поверку тоже оказывается обманчиво провокационной: точный расчет привел к тому, что вид на душ открывается только из спальни хозяев, в которой, кстати, все же имеется штора на окне, и с той самой «сексуальной» софы.
Точно, как часы Из старой квартиры в новый дом Дормидошины практически ничего не взяли. Исключением стал только буддистский гонг, который встречает гостей в кухне. Все остальное – приобретенные в галереях (чаще всего в bulthaup), тщательно подобранные и любовно расставленные Юрием Михайловичем иконы дизайна XX века, включая книги, альбомы Дэвида Лашапеля и Хельмута Ньютона. «Здесь нет просто стула или просто вазы. Ни одной случайной вещи. Мы въезжали в абсолютно чистое пространство, и я хотел наполнить его по своему усмотрению», – говорит хозяин.
«Чистое пространство» изначально представляло собой обыкновенную двухкомнатную квартиру со «жлобским ремонтом», которую Дормидошины, по их признанию, купили только ради волшебного вида на Мойку. Но со временем новые хозяева сумели оценить специфику этого места и грамотно ее обыграть. Слегка кривые стены благодаря оптическому эффекту покраски выглядят нарочито скошенными, как на картинах сюрреалистов; «утопленные» окна обрамлены нишами, отделанными полимерным материалом с веселой крошкой салатового цвета; маленькая спальня приобретает дополнительный объем за счет парящей в воздухе подвесной кровати с нижней подсветкой.
То, что на первый взгляд кажется чудачеством, на второй оказывается точно продуманным решением, вписанным в смелый дизайн. Как у Сальвадора Дали, которого однажды спросили, почему часы у него на картинах растекаются. «Но суть не в том, что они растекаются! – рассердился художник. – Суть в том, что мои часы показывают точное время».
Сюр- и гипер-
После съемной квартиры хозяева дали волю своему воображению и превратили обычное классическое пространство в суперсовременное, с прозрачными стенами. Космическое чувство возникает прямо с порога: благодаря окраске стен совмещенные прихожая и кухня будто плывут и кренятся под ногами. Как и к качке на корабле, к нему нужно привыкнуть, зацепившись взглядом за что-нибудь прочное. Оплот надежности на кухне – массивный итальянский ретрохолодильник Smeg с закругленными углами. Правда, он, хоть никуда и не клонится, добавляет в картинку ряби за счет яркой расцветки в вертикальную полоску, которая пришлась бы по душе сэру Полу Смиту. Все остальное – треугольный стол, стеллаж с хрупким сервизом Bulgari и миниатюрная духовка, вмонтированная в черную консоль у стены, – плывет вместе с потолком и стенами в заданном ритме. Реальность тут либо ускользающая, либо чрезмерная – за последнее отвечает полотно художника Дмитрия Пестыча, в жанре гиперреализма воспроизводящее снимок, сделанный стоматологом после установки виниров.
Пробитая на месте бывшей двери высокая арка, ведущая в гостиную, свидетельствует: дальше будет «все страньше и страньше».
Просторное прямоугольное помещение раздвинуто угловатыми линиями, спускающимися с потолка. Дверь в спальную зону растворяется в нише, которая дополнительно закамуфлирована темной краской, зато ванная комната прекрасно обозревается сквозь большую вогнутую дверь чуть затемненного стекла.
Реалити-шоу
А вот краски здесь преобладают спокойные: охра, цвет мокрого дерева, пожухлой травы, вспыхивающий ярко-алым вкраплением комода.
«Я думаю, эта квартира посвящена осени. А “Частный клуб”, который оформлял тот же великий, без преувеличения, архитектор Дмитрий Стрижов, – лету. Останавливаться незачем, так что планирую когда-нибудь создать целиком свои “Времена года”. Лавры Чайковского никак не дают мне покоя», – окидывая довольным взглядом помещение, говорит Юрий Дормидошин.
Еще хозяину не дает покоя слава обольстителя. Расстановка мебели в гостиной сообразуется со сформулированной им теорией соблазнения. Сразу у входа – низкая софа под копией полотна Джона Каррена с двумя обнаженными pin-up girls в ренессансных позах. Рядом столик с вином и «прожорливая» ваза с тремя горлышками. Затем, налево, – «вуайеристская» ванная. Ну а дальше, прямо, – созданная «специально для секса» софа Prive Lounge, придуманная Филиппом Старком для фабрики Cassina, с несколькими мягкими полочками и упорами.
Cover-звезды проекта «Голая правда» журнала «Собака.ru», Дормидошины уверяют, что в квартире с незавешенными окнами можно спокойно разгуливать голышом даже при свете. Разгадка проста: жилых домов напротив нет. Только прокуратура, которую, разумеется, трудно чем-то удивить. Ну а ванная на поверку тоже оказывается обманчиво провокационной: точный расчет привел к тому, что вид на душ открывается только из спальни хозяев, в которой, кстати, все же имеется штора на окне, и с той самой «сексуальной» софы.
Точно, как часы Из старой квартиры в новый дом Дормидошины практически ничего не взяли. Исключением стал только буддистский гонг, который встречает гостей в кухне. Все остальное – приобретенные в галереях (чаще всего в bulthaup), тщательно подобранные и любовно расставленные Юрием Михайловичем иконы дизайна XX века, включая книги, альбомы Дэвида Лашапеля и Хельмута Ньютона. «Здесь нет просто стула или просто вазы. Ни одной случайной вещи. Мы въезжали в абсолютно чистое пространство, и я хотел наполнить его по своему усмотрению», – говорит хозяин.
«Чистое пространство» изначально представляло собой обыкновенную двухкомнатную квартиру со «жлобским ремонтом», которую Дормидошины, по их признанию, купили только ради волшебного вида на Мойку. Но со временем новые хозяева сумели оценить специфику этого места и грамотно ее обыграть. Слегка кривые стены благодаря оптическому эффекту покраски выглядят нарочито скошенными, как на картинах сюрреалистов; «утопленные» окна обрамлены нишами, отделанными полимерным материалом с веселой крошкой салатового цвета; маленькая спальня приобретает дополнительный объем за счет парящей в воздухе подвесной кровати с нижней подсветкой.
То, что на первый взгляд кажется чудачеством, на второй оказывается точно продуманным решением, вписанным в смелый дизайн. Как у Сальвадора Дали, которого однажды спросили, почему часы у него на картинах растекаются. «Но суть не в том, что они растекаются! – рассердился художник. – Суть в том, что мои часы показывают точное время».
Комментарии (0)