Квартира Александра Запесоцкого, ректора Санкт-Петербургского Гуманитарного университета профсоюзов, расположена в доме эпохи северного модерна, построенном по проекту архитектора Федора Лидваля. Внутреннее же убранство квартиры выполнено в стиле ампир, к которому хозяин неравнодушен. Ведь споры с историей – его любимое занятие.
Ректор встречает гостей в ярко-лазурном костюме на фоне алых стен просторной прихожей. Эффект умопомрачительный. Почему для этого традиционно нейтрального помещения был выбран именно красный цвет, Александр Запесоцкий объясняет так: «Я когда-то отдыхал в Лас-Вегасе, в знаменитом развлекательном комплексе Caesars Palace, и с тех пор загорелся идеей оформить одну из комнат в таких тонах. Но согласитесь, в гостиной это выглядело бы дико, а в спальне – как-то совсем откровенно». Логично, что и гардеробную с тренажерным залом профессор решил оставить светлыми из соображений удобства. А прихожая может позволить себе быть яркой. Огромные зеркала с причудливыми изгибами белых рам и белая деревянная обшивка нижней части стен удачно оттеняют смелый цвет. Рамы выполнены по дизайну архитектора Сергея Трофименкова, который пытался рассчитать пропорции элементов декора согласно законам модерна. 
Фрагмент прихожей, выполненной в стиле модерн с элементами классицизма. Оправа зеркала - работа архитектора Сергея Трофименкова.
Как раз с прихожей началась пятнадцать лет назад влюбленность ректора в эту квартиру. «Мне очень понравилось, что комнаты расходятся от входа веером и связаны между собой по принципу круговой анфилады. Как только я шагнул за порог, сразу возникло чувство дома».
Бюст Аникушина и рояль Bechstein
В квартире действительно уютно. Особенно это чувствуется в солнечной гостиной. Стены в ней окрашены в светлый пастельный цвет, на потолке восстановлена старинная, времен постройки дома, лепнина. Здание возвели в 1910 году, когда в моду входил лаконичный неоклассицизм, поэтому узоры на потолке тонкие, едва заметные.
Раньше квартира была коммунальной и в нынешней сорокаметровой гостиной располагались целых три комнаты. При ремонте хозяин, усердно сдирая обои, добрался даже до газет 1930-х годов. С интересом их прочел, а затем обнаружил, что снял как минимум десятисантиметровый слой оклейки. Так что благодаря ему комната немного увеличилась в размерах.
С броской прихожей в гостиной перекликается только камин, отделанный алой плиткой. Именно такой сохранился у кого-то из соседей по дому. Увидев его, Запесоцкий решил воссоздать оригинальный дизайн Лидваля в своей квартире. Благо, каминный ствол и дымоходы были готовы к возобновлению работы. Возрождение камина – первое, чем занялся хозяин в новом жилище. Сейчас в ансамбле с действующим камином выступают сетчатый экран, поленница дров и массивные бронзовые скульптуры по бокам – непарные статуи со сгоревшей дачи на Карельском перешейке. Дореволюционное дворянское гнездо было полностью уничтожено огнем, а две бронзовые женские фигуры переехали в местный санаторий, откуда их, никому не нужных, забрал Александр Сергеевич. Статуи стоят на кусках гранита, каждый весом почти полтонны. Каминную полку украшает еще одна внушительная скульптура – бюст сына хозяина Юрия, созданный советским классиком, скульптором Михаилом Аникушиным.
Раритетный немецкий рояль Bechstein, на котором играл гость Запесоцкого - композитор Андрей Петров.
Но доминанта гостиной все-таки не камин, а роскошный рояль Bechstein конца XIX века. На его деке значится серийный номер. Теперь такие инструменты – огромная редкость, ведь большинство роялей этой немецкой фабрики сгорело во время бомбежек Второй мировой. К тому же почти все мастера погибли, поэтому вернуть прежнюю славу после войны фабрика уже не смогла. В квартире профессора Запесоцкого, который на рояле не играет, инструмент появился по воле случая. В конце перестройки директор одного из ДК позвонил и сказал, что у него есть «старый рояль, который жалко выкинуть». Ректор решил купить его для университета. Сделка состоялась за смешные триста долларов, а вот реставрация обошлась примерно в десять раз дороже. Мастера с фабрики «Красный Октябрь» осуществляли ее целых девять месяцев. Они же сообщили хозяину редкого инструмента, что роялю требуется особый уход и позволять студентам сидеть на нем в репетиционном классе будет непростительным грехом. Этот Bechstein, чтобы сохранить свое теплое бархатное звучание, должен стоять не на сквозняке и подальше от источников тепла. Исполнять же на нем можно самые сложные произведения: молоточки настроены безупречно и способны поддержать виртуозную игру музыканта. За рояль в гостиной Александра Запесоцкого садились как раз выдающиеся музыканты: композитор Андрей Петров и пианистка Полина Осетинская.
А вот к современному звуку хозяин в целом равнодушен. Хотя в гостиной установлен один из первых в городе домашних кинотеатров с квадрозвуком, профессор уверен, что цифровые технологии обедня-ют звучание. Зато в одной из дальних комнат он бережно хранит любимые виниловые пластинки, около тысячи штук. Фонотека у ректора Гуманитарного университета обширная, что понятно: его научная карьера началась с кандидатской диссертации на тему, от которой преподаватели вуза хватались за сердце, – «Коммунистическое воспитание молодежи средствами дискотек». Позже Александр Сергеевич вел многие дискотеки сам, читал музыковедческие лекции о джазе и Высоцком. И сейчас среди дисков, стоящих в высоких стойках, много альбомов джазменов Чака Берри, Эллы Фицджеральд, Дюка Эллингтона, Джорджа Бенсона.
Профессор принимает гостей у камина в гостиной
Фоном для камина и рояля в гостиной служат полосатые шторы и мебель из красного дерева, привезенная хозяином из Таиланда (всего пятьдесят три предмета). Стулья с низкой спинкой и тяжелые столы рифмуются с другими элементами ампира: украшениями из металла и картинами в золоченых рамах. Самая ценная картина – изображение Мадонны с Младенцем кисти одного из учеников фламандского мастера эпохи Возрождения, придворного художника короля Англии Карла I Антониса ван Дейка. О почтенном возрасте полотна свидетельствует справка от экспертов Эрмитажа. Картину просвечивали рентгеном и установили, что она была написана более трехсот лет назад. Рама помоложе на два века, но тоже является антиквариатом.
Четыре комнаты
При продвижении в глубь квартиры цвета комнат становятся все более нейтральными. Небольшая спальня выдержана в зеленых тонах. Кроме большого письменного стола прямо напротив окна и крепкой кровати здесь заслуживают внимания часы под стеклянным колпаком, которым сто сорок лет, и гравюры, привезенные в качестве трофеев с Русско-японской войны братом дедушки хозяина, царским генералом. 
Спальня в традиционных для ампира зеленых и темно-коричневых тонах
Для ванной Александр Сергеевич разыскал эффектное черное джакузи, черный душ и черные краны. Черную стиральную машину, правда, найти оказалось невозможно, и ради единообразия помещения пришлось отдавать обычную на покраску сотрудникам завода Mercedes.
Гардеробная с огромным шкафом, который целиком заполняют галстуки и необычные головные уборы (тут есть, к примеру, каска с автографом губернатора Яковлева и милицейская фуражка), свободна от каких-либо элементов декора. Главное здесь не форма, а содержание. В комнате хранится более тысячи галстуков, причем хозяин уверяет, что самые любимые – не всегда самые дорогие. Аксессуар, купленный за пять евро в Венеции, иногда милее сердцу, чем галстук от знаменитого модного дома, стоящий в сорок раз дороже. Качество галстука, по мнению ректора, от цены не зависит. (А вот обувь все-таки лучше носить дорогую, считает Александр Сергеевич, указывая на галерею ботинок Bally с тонкой кожаной подошвой, которые он носит на работу в университет и на деловые встречи.) Особое место в коллекции аксессуаров занимает подарок Татьяны Парфеновой – галстук ручной работы, расписанный по мотивам картины Матисса. Среди других авторских вещей – запонки, созданные известным ювелиром Андреем Анановым, и роскошный шелковый халат, который подарила профессору модельер Ирина Танцурина. Хозяин то ли в шутку, то ли всерьез говорит, что для такого количества вещей уже нужна вторая квартира – целиком под одежду. С нынешним гардеробом, как посчитал профессор, ему хватит комбинаций рубашек, галстуков и костюмов минимум на сорок лет – и при этом комплект ни разу не повторится.
В просторной гардеробной хранится коллекция обуви, необычных головных уборов, а также дизайнерских галстуков и кашне.
В тренажерном зале расположена старинная кафельная печь, которая занятно контрастирует со степпером и плазменной панелью на стене. Хозяин называет эту зону «комнатой размышлений». Размышления, как шутит Запесоцкий, обычно состоят в решении дилеммы, поднимать гантель или все-таки не поднимать. Впрочем, в каждой шутке только доля шутки: весь дом ректора действительно располагает к вдумчивому сибаритству. И звучащий из колонок гостиной джаз, и бутылка хорошего шампанского в ведерке со льдом на передвижном столике доказывают, что гедонизм – вещь не менее ценная, чем антикварный комод или уникальный рояль.
Фрагмент кухни. На стене футболки с изображением Запесоцкого, подаренные друзьями.
Комментарии (1)