Гарик Сукачев

Из столицы до Петербурга Гарик добирался с пересадками на шести электричках, окруженный оравой странной молодежи. На перроне Московского вокзала всю эту компанию уже ждала толпа журналистов. Промоход новой, еще не снятой картины Сукачева «Дом солнца» – о любви дочери советского дипломата и хиппи – удался.

– С чего вдруг всплыла тема хиппи?

– Нет никакой такой темы. Но сколько бы раз я про это ни говорил, все равно все напишут, что есть, потому что не только я лжив, но и мир в целом лжив. Ха-ха. На самом деле мне просто захотелось снять драму о взаимоотношениях двух людей. Есть вечный пример – «Ромео и Джульетта». Помните, лет десять назад вышел американский фильм с Ди Каприо, где герои Шекспира – вполне себе современные люди. Режиссер взял и погрузил эту историю в наше время. А я хочу перенести ее в 1970-е годы, потому что моим поколением эта эпоха уже забыта, а для молодежи она совсем незнакома. Так будет интересней.

– А вам самому из 1970-х что запомнилось?

– Рок-н-ролл – я тогда узнал, что есть такая музыка. И волшебная вещь – электрогитара. Ну и конечно, эти длинноволосые люди, о которых вы меня спросили, – они были очень красивыми. Но я еще раз повторю: я не хочу рассказывать историю русского хиппизма. Я
ее, в общем, и не знаю.

– Журналисты еще до начала съемок начали гадать, что за месседж вы вложите в «Дом солнца». А он вообще будет?

– Нет. Месседжи вы оставьте кому-нибудь другому. Я их терпеть не могу. Понятия «духовность», «державность», «поколенчество» – я этого боюсь, как черт ладана.

– Ваша предыдущая картина, «Праздник», одна из лучших о Великой Отечественной войне в современном кино. Хочу спросить: каково вам было в роли фашиста?

– Я играл не фашиста, я играл немецкого офицера. Понятия «немецкий солдат» и «фашист» для наших родителей и нас самих в детстве были суть одно и то же. Но это все-таки разные вещи. Так что играть было несложно. К тому же эта маленькая роль в эпизодике досталась мне совершенно случайно. Немцев, в конце фильма вступающих в деревню 22 июня 1941 года, должны были изображать актеры массовки – ваши питерские ребята-энтузиасты, которые ищут и реставрируют военную форму времен Второй мировой войны. Но по сценарию командир немецкого отряда должен был говорить с главными героями, и Роман, один из поисковиков, не смог сыграть эту сцену. У меня же не было ни времени, ни пленки на дополнительные дубли. И тогда я сказал ему: «Давай я сделаю это сам очень быстро». И вот я надел форму, которая была не киношной, а настоящей. Ее нашли в степи под Сталинградом, где ее хозяин-лейтенант, видимо, погиб в 1942 или 1943 году: она пробита советскими пулями в двух местах, на груди и на правом боку. На пять минут я стал тем лейтенантом и жил его судьбой. Это оказалось легко.

– Когда известный музыкант Гарик Сукачев начал снимать хорошее кино, это было по меньшей мере неожиданно. Может, вы удивите достижениями еще в какой-нибудь сфере?

– Могу сказать, что я, как выпускник железнодорожного училища, спроектировал современную станцию Тушино. До 1982 года в электричках было восемь вагонов, а потом стало двенадцать. Старые маленькие перроны снесли, нужно было строить новые. И я в составе инженерного бюро делал их проекты. Вообще, по Московской железной дороге стоит много моих станций, каких-то маленьких депо, я много чего построил. Я до сих пор живу в тех местах, там же живут моя мама и теща, и когда я прохожу мимо Тушино, думаю: «Я это строил». Не то чтобы я этим горжусь, но это прикольно. Симпатичный факт биографии, правда?

– Вы известный однолюб и примерный семьянин. Не хотите сказать что-нибудь в защиту института семьи?

– Мне кажется, институт семьи постоянно находится и одновременно не находится в кризисе. Дело-то в конкретных людях. Я познакомился со своей женой Ольгой, когда ей было четырнадцать лет, а мне почти шестнадцать. Оля Акимова, креативный продюсер «Дома солнца», встретила своего мужа еще в первом классе. А Сережа Галанин учился с будущей женой в параллельных классах. И у нас у всех крепкие хорошие семьи. Но с другой стороны, на моих глазах всегда какие-то семьи рушились. В чем я глубоко убежден, так это в том, что легче семью не сохранить, чем сохранить! Это непросто, это настоящий труд. Многим людям он не по плечу.

– Московская пресса пишет, что Сукачев – «люмпен-интеллигент». Как вам такое определение?

– Да? Так называют? Ну что ж, пожалуй, да, я – люмпен-интеллигент, а что? Я точно не голубых кровей, у меня никаких ни графов, ни князьев в роду не было. В этом смысле, я думаю, все мы отчасти люмпен-интеллигенты.

– А если про вас так скажут с ядовитой иронией, как отреагируете?

– Смириться с этим нельзя, но необходимо относиться к этому… бережно. Понимаете, чем более вы успешны, тем больше найдется людей, которые будут не любить вас просто за факт вашего успеха. У вас это есть, а у человека не случилось. Кого больше жалко?