СТРОГИЙ ЮНОША
Идеалы скромности, простоты и чувства меры, культ белого цвета и военной, особенно лётной формы — большой стиль страны укладывался в формулу «Труд, отдых, оборона».
современник
Александр Яшуков
ресторатор
Пиджак SAINT LAURENT, брюки GIVENCHY
Дубленка DOLCE & GABBANA, брюки, водолазка и шарф MONCLER, ботинки BRUNELLO CUCINELLI
идеолог
Лея Рицки
Создатель проектов SABRA, SEXUAL & BRUTAL 
На Сергее: плащ, пиджак и туфли Dior Homme
Отличительные особенности тоталитарной культуры — деспотичность, жестокость и беспринципность правящего монополизированного режима. Но одного у него не отнять: он чертовски красив в своем внешнем проявлении. Монументальные формы, граничащие с гигантоманией, жесткая стандартизация форм и техник художественного представления, отсутствие индивидуализации, изображение людей как собирательного образа. В каком-то смысле мода сама по себе является оплотом тоталитарного режима. Разница лишь в многообразии стилей и характеров, предлагаемых различными домами моды из сезона в сезон. В наступающей осени я вижу цитаты: портупеи воронов НКВД, трансформировавшиеся в кожаные бандажи, создает нью-йоркский дизайнер Зана Бейн. Прямые, четкие линии силуэтов, жесткие формы и технологичные материалы — это три вневременные составляющие того периода. Из него я бы взяла тенденцию к унифицированности и искусство плаката, широко использовавшееся в пропаганде режима, — одно из направлений искусства, особенно близких мне. Сейчас слишком много разной одежды. Каждый хочет самовыразиться, а это путь в никуда. Многим лучше держать свой творческий язык за зубами.
идеолог
Сергей Берлин
Создатель проектов SABRA, SEXUAL & BRUTAL
Те, кто в 1930-х остался в России и творил, — прикрывающаяся ореолом интеллигентности деревенщина. Всеми любимый Родченко — это лишенный смысла ритм с заваленным горизонтом. Моды в СССР никогда не было, была лишь необходимость выглядеть соответственно задаче. Поэтому текстильная промышленность всегда тяготела к функциональности, носкости и простоте. Обидно, что это не трансформировалось во что-то более концептуальное, а превратилось в то, что я бы назвал «белорусский трикотаж». Адаптировать моду прошлого не стоит, надо взглянуть внутрь себя: если ты жесткий и конкретный человек, ты всю жизнь будешь одеваться как полковник НКВД, инквизитор или герой фильма «Эквилибриум». Сознание формирует твою внешнюю оболочку, энергию, посредством которой ты взаимодействуешь с пространством, а одежда является лишь ее материальным воплощением. Четкие линии одежды, идеально сидящей на фигуре, — единственное, что делает вещи удобными, продолжением тебя. Это результат технического подхода к решению задачи. Никакого творчества и поиска смыслов в одежде нет. Смысл в том, кто в нее одет. Я бы выбросил всю мешковатую одежду и заменил ее на стилизованную униформу. Сейчас в России этим занимаются наши друзья Daniil Landar и Stoyn в проекте по изготовлению униформы для творческих людей. В основном это лишь заигрывания со стилем милитари, такие неловкие поглаживания по коленке. Если бы выбирали лицо кампании советского тоталитаризма, то им точно стал бы актер Мадс Миккельсен. Стоит просто посмотреть на то, как он выглядит в сериале «Ганнибал». Самый стойкий архетип тех лет — архетип вождя. Это и сейчас актуально для России, только подается слишком по-деревенски. Во всем мире диктаторы и вожди выглядят одинаково строго и стильно. Но только не у нас. Если посмотреть фотографии 1930-х, то сразу понятно, насколько большое внимание уделяли имиджу в Италии и Германии, а в СССР вообще не понимали, что с ним делать. Муссолини всегда был идеально одет и его сопровождали фотографы, которые стремились подчеркнуть его монументальность, Гитлер формировал мистический образ германского шамана, а вот Сталин присутствует на отретушированных фотографиях, с которых постепенно исчезали люди. В этом весь СССР в целом и мода в частности: что-то остается, а что-то бесследно исчезает.
Вдохновение
эксперт
Ольга Хорошилова
Историк моды, арт-критик, кандидат искусствоведения, автор книги «Костюм и мода Российской империи. Эпоха Николая II» написала пять глав нашего фундаментального исследования главных периодов русского стиля.
Именно так назывался фильм Абрама Роома, вышедший в 1936 году. Он вовсе не про драматичный любовный треугольник и не про сталинских инженеров будущего. Он про дизайн — чистые скользкие линии, крепкие мужские тела и серебристо-белый классицизм. Словом, про то, о чем тогда же снимала Лени Рифеншталь. В «Строгом юноше», как в сталинском обществе, было много откровенных советизмов и одновременно запретных тем. Тогда все, включая костюм, подчинялось трем принципам социалистического реализма: народность, партийность, понятность. Первый принцип выражали народные мотивы в одежде, простой крой и дешевые материалы. Лучший костюм — светлый или чисто белый, так как он прекрасно отражал лучи незакатного сталинского солнца. Такой была идеология. Именно так одеты комсомольцы в «Строгом юноше». В фильме «Цирк» героиня Любови Орловой символически становится настоящей советской женщиной, сменив гламурные западные платья на простой спортивный комплект из белых юбки и свитера. Партийная идеология требовала жестких половых различий. Одежда женщин закрывала все причинные места, но одновременно подчеркивала их. Акцентировались грудь и бедра — символы материнства. Мужчины широко шагали по жизни в широких брюках, свободных рубахах с подвернутыми рукавами (так мускулы виднее), пиджаках и простецких кепках. Принцип партийности выражала форма. Ее носили военные и некоторые служащие. Ее носил Сталин и многие лидеры партии. Пионеры щеголяли в военных рубахах и фуражках. Партийными были атрибуты: красный билет члена компартии, он же пропуск в светлое будущее, ордена и значки. Одежда должна была быть удобной и, так сказать, прямолинейной. Самыми престижными были элементы авиационной формы: сталинские соколы — звезды эпохи. Но случались и нарушения. Неприкасаемые актрисы, к примеру та же Любовь Орлова, а также партийные дамы покупали вещи за границей и заказывали платья у лучших (и дорогих) столичных портных. Они любили меха, драгоценности и парижский парфюм, хотя партия клеймила роскошь и западные услады. Мысли, поступки и даже пол не всегда отвечали идеологии. Культура солнца и лагерей не может не привлекать. Сталинский шик стал визитной карточкой Тьерри Мюглера и других модельеров-восьмидесятников. Дизайнер Костя Гончаров в 1990-е создавал фантастические наряды под маркой «Строгий юноша». Советские штампы присутствуют даже в имидже современных политиков. Для борьбы с режимом Алексей Навальный выбрал образ строгого комсомольца. Его белые рубашки с засученными рукавами, светлые костюмы, открытое лицо, кулак протеста — такими рисовали комсоргов на сталинских плакатах. Но сейчас этого никто не помнит.
Комментарии (1)