ДВОРЯНСКОЕ ГНЕЗДО
«И вальсы Шуберта, и хруст французской булки» — поется в одном постперестроечном шлягере о России, которую мы потеряли. Но оказывается, нынешние адепты стиля по-прежнему практикуют смесь французского с нижегородским и так и попивают чай на верандах Репина и Серебряного Бора.
идеолог
Гоша Острецов
художник
|
Досье Активный участник андеграундного движения 1980-х успел побывать модельером и выпустить собственную коллекцию одежды на тему русского авангарда, пожить в Париже и поработать с Жаном-Шарлем Кастельбажаком над совместной коллекцией обуви с мотивами традиционной богородской резьбы, а также с Жаном-Полем Готье и Кензо, завязать с модой и снова вернуться к искусству. |
Жил такой человек Гарри Асса, родоначальник философии уличной моды, который внедрил в тусовку андеграунда увлечение Тишинским рынком, винтажем, антиквариатом. Он предвосхитил всю авангардную моду, для показов на «Поп-механике» Сергея Курехина придумал дом моделей «Ай-да-люли». Он жил в Москве, мы дружили. У него была своего рода игра: выходя из дома, нужно было создать какой-то образ. Пионер, Мальчиш-Плохиш и последний перед его смертью — тайный агент Микки-Мауса. Он предварил и Андрея Бартенева, и коллекционера винтажа Петлюру. Одним из его увлечений было путать народ — одеваться и создавать такое впечатление, будто где-то идет фильм и человек сбежал с киноплощадки с пирожком, с бутербродом, задерживать внимание людей, идущих в серых буднях. Придумывать образ, отличающийся от реальности. Сейчас движения нет, все закончилось. Но началось другое: мы возвращаемся к старому типу салонов, в XIX век, в среду для творческого развития. Мне очень нравится выражение Бродского: «Зачем нам ХХ век, когда был XIX?» Поскольку я художник и у меня достаточно агрессивное, эксцентричное искусство, то я решил выступать в образе аристократического характера — и в одежде, и в поведении, что не менее важно. На мой стиль повлияла Англия, особенно исторические костюмы и кино. Мне удалось найти в Париже такую марку, в которой я беру все, так что я перестал ходить по магазинам. Литературные образы, которые меня вдохновляют, — это герои Лескова, полусказочные-полуреальные. |
Вдохновение
современник
Юлия Журавлева
стилист
Блуза «KАПУSSТА NZ», головной убор ULYANA SERGEENKO, ожерелье и серьги — собственность модели
эксперт
Ольга Хорошилова
Историк моды, арт-критик, кандидат искусствоведения, автор книги «Костюм и мода Российской империи. Эпоха Николая II» написала пять глав нашего фундаментального исследования главных периодов русского стиля.
Говорят, русская аристократия обожала парижские платья. Говорят, русская мода была европейской и презирала доморощенный стиль. Про русскую моду вообще много говорят, но мало в ней понимают. Русское дворянство никогда не забывало о своих корнях — ни при англомане Петре I, ни при пруссаке Павле I. Ни при ком. Говорили отменно по-французски, но мыслили и ленились по-русски. И по-русски одевались, отдыхая в поместьях, охотясь на медведя, отправляясь в далекое путешествие. Народный стиль дворяне берегли для частной жизни и комфорта. В их богатом гардеробе самым русским видом одежды была шуба. Огромная, монументальная, непременно из дикого меха: медведя, волка, лисицы. Она не только спасала от холодов — она была визитной карточкой, символом финансового благополучия. В таких шубах любили сниматься в модных фотоателье. Даже самые ярые западники не могли обойтись без русских шуб. Они имелись в гардеробах Чаадаева, Пушкина, Тургенева, Николая и Антона Рубинштейнов. С ними носили стилизованные ермолки, а также высокие «боярские» шапки — с меховой опушкой и мягким бархатным верхом. Женщины не отставали, тоже рядились в меха: шубы, пальто, ротонды. В 1860-е в моду вошел широченный (под кринолин) русский салоп — бархатный, на меху. Пушнина покорила Европу. Все, что имело хоть клочок русского меха, называлось а-ля рюс и а-ля московит. Меховые шубы носили, к примеру, драматург Оскар Уайльд и актриса Камилла Клиффорд — та самая «девушка Гибсона». В 1870-е годы стали модными кустарные промыслы. Дворянки запросто на чистом русском языке торговались с уличными торговками при покупке домотканой блузы или вышитых рушников. Самодельными кружевами украшали не только белье и домашние костюмы, но и прогулочные туалеты. Высокопородные господа тоже любили русское. Охотились в мужицких тулупах, валенках и рукавицах, а дома ходили в сорочках, украшенных узорчатой бейкой. На вечерах и в театре щеголяли народными аксессуарами: галстучными булавками, брелоками и массивными, с хороший поднос, запонками, расписанными под хохлому. Дворянские гнезда были разорены революцией, но не забыты. В 1965 году в прокат вышел фильм Дэвида Лина «Доктор Живаго», который сделал несчастных русских дворян новыми иконами стиля. Возник Живаго-лук, сочетающий европейский крой, обилие русского меха и папахи из каракульчи. В начале 1970-х появился Ниночка-лук: длинные цыганские юбки, короткие шубы из шерсти ламы, турецкие жакеты-чепкены. С 2007 года эти «русские» стили звучат в коллекциях Марка Джейкобса, Майкла Корса, Оскара де ла Ренты, у Marni, Chanel.
Комментарии (0)