Сестры Герман с детства были полными противоположностями: будущая актриса Дарья на правах старшей пыталась смыть в школьном туалете макияж младшей, Алины, – тогда еще не дизайнера, а бунтарки и разбойницы. Со временем все встало на свои места, теперь девушки занимаются бутиком «Икра» и реализуют творческие проекты сообща.
О детстве
Дарья: Мы с самого детства были модницами, правда, ходили как близнецы: в одинаковых футболках с пароходиками, в розовых комбинезонах, а на ногах у нас были туфли-«мыльницы». Этот трофей мы привезли из Керчи, куда ездили к бабушке на все лето. «Мыльницы» – это резиновые балетки, в которых страшно потели ноги, но они очень подходили к нашим нарядам. Дизайнерские способности Алины проявились уже тогда: ее гардероб всегда был в одной гамме, максимум в сочетании с еще одним базовым цветом. Зеленая резинка для волос, белая кофточка, зеленый шарф, зеленая юбка, белый пояс, белые колготки и зеленые туфли – только так. Если что-то не сочеталось, это была трагедия. Я называла сестру color crazy, повернутой на цвете. В прическе из двух хвостиков на одном была белая резинка, а на другом – зеленая.
Алина: Однажды со мной произошла курьезная история. Я училась играть на скрипке. И как-то в феврале – а мы жили в Приморье, где в это время довольно холодно, – я оделась на урок так: белые капроновые гольфы с синими полосками, синие ботинки с белыми полосками, синяя гофрированная юбка, болоньевая бело-синяя куртка, белая кофта, к которой была приколота голубая конфета. Ноги, естественно, голые, зато по цвету все подходило идеально. Смущала только одна деталь: чехол для скрипки, который мне сделал папа, был зеленым. Я не могла взять его с собой. Я долго думала, что же делать, плакала – у меня был настоящий шок, но идти было надо. Я чудом отыскала голубой пакет, запаковала в него скрипку и пошла. Когда учительница увидела меня, то бросилась звонить маме, чтобы та принесла какие-нибудь панталоны.
О родителях
Дарья: Трепетное отношение к вещам мы унаследовали от мамы. Когда мы были детьми, она шила нам одежду, но сама всегда обращалась к портнихе. Мама по профессии архитектор, проектировала стадион во Владивостоке, папа – начальник разведки Приморской флотилии в отставке, играет на нескольких инструментах и рисует. Они очень творческие люди, но к своим хобби относились всегда как к приложению к карьере.
Алина: С нами им было тяжело, они только сейчас смирились с нашей экстравагантностью и образом жизни.
О контрастах
Дарья: Я всегда была правильной, любила все девчачье. На выпускной вечер я надела синее платье с клиньями годе, вручную расшитое цветами. К нему я по совету сестры накрасила губы черной помадой, и на вручении аттестата классная руководительница меня не узнала. Платье хранилось как реликвия, но однажды я увидела у Алины фотографии, где она позировала в лесу: она все-таки стащила его и устроила фотосессию.
Алина: Мы учились в разные смены, но Даша меня периодически отлавливала, смотрела, накрашена я или нет и во что одета, и вела в туалет смывать макияж. А еще она запрещала мне носить лифчики, которые я, естественно, тоже заимствовала у нее. Мне всегда нравились парни с мелированными волосами в желтых очках, с сумками-«почтальонами» и с проколотой кепкой или ухом. Так мы стали «кислотницами»: поехали в Москву, узнали, что есть рейверская тусовка, купили себе джинсы, я – зеленые, Даша – оранжевые, разного неонового трикотажа, значков-пацификов, оранжевые ботинки на высоченной платформе. Когда вернулись во Владивосток, то стали настоящими трендсеттерами: на нас оборачивались все.
О творческих поисках
Алина: У нас всегда были разные компании. Даша была первой красоткой в городе, и у подъезда всегда толпились ее воздыхатели, а я с подружками проходила мимо, чтобы старшеклассники и на нас взглянули. Даша создала музыкальную группу «КГБ», которую сама и продюсировала, они даже записали пластинку на студии. Тогда она одевалась в голубой латекс и береты и выглядела как настоящая инопланетянка. Однажды группа выступала перед ректором университета, причем в очень смелых нарядах, сшитых из минимума ткани. А у меня в это время был период японского инфантилизма: я носила объемные розовые вязаные кофты, розового зайчика Али, красила волосы и губы в розовый цвет.
Дарья: А потом Алина стала панком, прическа ее была всех оттенков – фиолетового, зеленого, синего. Она разрезала джинсы сверху донизу, скрепляла два полотнища булавками и шла в школу. Высшей целью было ухитриться не вылететь с урока. Я решила, что, раз у меня есть музыкальная группа, у Алины должна быть танцевальная. Организовала ее подруг, получилось трио «Трикан». Я проводила репетиции, девочки строчили по ночам испанские юбки и костюмы моряков для выступлений, но потом стали прогуливать репетиции, и вся затея провалилась. Так было всегда: я – стопроцентный «плюс», Алина – наперекор – абсолютный «минус».
Об учебе
Алина: Даша поступила в институт и вскоре переехала жить в Нью-Йорк, а я год жила в Японии. Всегда хотела быть политическим журналистом, этаким Познером в юбке. Собралась поступать на журфак, приехала в Петербург, но карьера серьезного обозревателя никак не сочетается с семейным бытом, а я уже в шестнадцать лет встретила своего будущего мужа – клипмейкера Александра Игудина. Почти сразу же начала работать с ним на съемках, сперва – как стилист клипов. Впоследствии, когда я увидела, насколько мои идеи востребованы, стала развивать дизайнерское направление. Тем временем Даша закончила факультет международных отношений и получила красный диплом. Однако от духа провокации так просто не отделаешься (смеется): с красным дипломом по серьезной специальности на руках сестра пошла в модельный бизнес, а сейчас выстраивает актерскую карьеру. Когда я продумывала концепцию собственного бутика «Икра», то лицом марки видела только Дашу. На сегодняшний день она является еще и байером «Икры». Я же, как и положено владелице, занимаюсь общим стилем, индивидуальными заказами и новыми коллекциями.
О работе
Алина: Самое сложное в моей работе – это девятнадцатичасовой рабочий день. Первый мой фильм – «Час пик» режиссера Олега Фесенко – был непростым, но именно потому, что мне все было в новинку. Второй полный метр – «Стритрейсеры». Почему-то продюсеры из всего финансирования на костюмеров выделили сравнительно небольшой бюджет, и у меня была лишь одна помощница. Снимали на старом заброшенном аэродроме, я одевала всех главных героев. График съемок был перенасыщенным, и сразу по окончании работы над картиной я уехала в долгосрочный отпуск. Когда же вернулась, меня ждал «сюрприз» из университета: меня исключили. Зато с актерами фильма – Алексеем Чадовым и Мариной Александровой – мы стали одной большой семьей. Считаю, это достойная компенсация.
Комментарии (0)