Максим Кантор: «Люди не помидоры, чтобы их любить»

Художник, чьи работы попали в собрания Британского музея и Третьяковской галереи, и писатель, роман которого «Красный свет» вошел в шорт-листы «Нацбеста» и «Большой книги», перешел в онлайн-режим: со своей страницы в «Фейсбуке» он свысока взирает на склоки левых и правых, почти всегда оставаясь над схваткой.

Вы можете сформулировать, зачем вам требуется ежедневно транслировать свои мысли посредством постов в «Фейсбуке»?

Всякая газета сегодня представляет тот или иной лагерь, общество разделено на «либералов» и «патриотов». Но я не считаю эти группы антагонистичными, напротив, полагаю, что современный русский государственный национализм родился из воровского либерализма, — и потому участвовать в этом противостоянии не могу. Помимо прочего я природный индивидуалист, брезгую любой партийностью. В силу этого публикую тексты частным порядком. Думаю, что периодам тотального сумасшествия надо противопоставить частный независимый разум. Это логично.

Как вам удается вести диалоги в комментариях с собеседниками, которые априори не хотят достичь компромисса?

Если я отвечаю «оппоненту» — часто неумному и агрессивному, — то, разумеется, не затем, чтобы его убедить. Но затем, чтобы кто-то далекий, кто сталкивается с таким же уровнем аргументации в своей жизни, получил оружие: как отвечать, как устроена логическая цепочка и так далее. Это лекторий.

Интернет-троллинг — это некий новый психотип, возникший вместе с Сетью?

Видимо, это черта характера русского человека, которая толкала его строчить доносы — или прокламации. Прокламации пишет один процент, доносы — девяносто девять процентов. Но это тот же самый социальный ген.

В 2011 году в том же «Фейсбуке» вы предрекали грандиозные проблемы, в которые Греция может ввергнуть экономику еврозоны. Какие еще из ваших пророчеств сбылись?

В 2006 году, в «досетевой» период, в романе «Учебник рисования» я писал о приходе президента, называя его «рыбоволком», который возродит национализм, и подробно описывал процесс. А еще в 1995 году заявлял, что либерализм — в той мере, в какой он не подтвержден общими законами, а является образом жизни привилегированных мошенников, — провоцирует фашизм. Что здесь особенно пророческого? Но это воспринималось как диверсионное мышление, интеллигенты негодовали. Я предсказывал, что на смену либеральному ворью придут национал-фашисты, что социальный, эстетический, идейный релятивизм интеллигенции может кончиться лишь фашизмом. Все это я говорил уже десять и даже пятнадцать лет назад. Выступал против сервильного, гламурного современного искусства, против гламурной интеллигенции, которая продалась богачам и забыла свою роль «колокола на башне вечевой». Это даже не предсказания. Все эти «предсказания» были просто констатацией очевидных фактов.

4 августа в своем посте «50 оттенков быдла» вы написали: «Два года назад, когда патриотической истерики еще не было; когда не посылали диверсионные группы бородаев/ моторол в Донецк; когда продукты не жгли; когда толпы дегенератов не славили империю, — в то время было все наоборот: я выступал против неолиберального лизоблюдства, против компрадорской интеллигенции». Значит ли это, что вы поменяли свою точку зрения на противоположную образцу 2013 года?

Так удобно теперь говорить — всякий журнальный планктон так живет, — что я поменял мнение. Но это ложь. Я свою позицию не менял никогда. Возможно, кто-то не понимал того, что я говорю, но это его проблема, а не моя. И как, подумайте сами, можно изменить позицию? Моя позиция состоит не в том, что я люблю или не люблю Путина (я всегда писал, что он мне несимпатичен, — еще с момента его избрания, в то время, когда сегодняшние оппозиционеры ему умилялись). Моя позиция в том, что я люблю Микеланджело, Шекспира, Канта. Скажите, как это может поменяться? Что за ерунда? Но сообразно с этими базовыми вещами я высказывался по поводу текущих дел. Я давно и твердо говорил, что не люблю неолиберальное воровское компрадорство за то, что это не имеет ничего общего с реальным либерализмом, с трудами Монтескье о законах. Много раз предупреждал, что на плечах развращенного либерализма придет фашизм. Я предупреждал, что нельзя унижать народ, — народ отдаст свои чувства другим, столь же неморальным и страшным, но не ангажированным. Так все и случилось.

Произошла ли в связи с этим постом ротация читающей вас в Сети публики?

Полагаю, что да. Патриотическая публика прошлых лет думала, что я патриотический служака, потому что я критиковал либерализм. Суетились, приходили в мастерскую, потом разочаровались, обиделись, регулярно пишут угрожающие письма.

Судя по всему, вы не питаете иллюзий относительно возможностей большинства населения страны? «98% пишущих здесь, в „Фейсбуке“, патриотов действительно никому не нужны; у них нет никакой специальности, они дети путинской эпохи воровства и холуйства. Что вы умеете? И выясняется — что ничего никто не умеет. Совсем ничего». Или все же можно изменить людей?

Нет, переучить народ и изменить его культуру нельзя. Нельзя научить сильно пьющего человека не пить вовсе. Его можно лишь обучить пить меньше. Но этим путем никто не шел. Россия — не республика, Россия — сатрапия. Исходя из этого надо строить любую футурологию.

А глобально — вы любите людей?

Люди не помидоры, чтобы их любить. Странно любить биологический вид. Я люблю благородных людей — не трусов, не слуг, не холопов. Люблю подлинных интеллектуалов, не служилых интеллектуалов, а свободных людей. Люблю стариков. Люблю детей. 

Текст: Наталья Наговицына