Даниил Ахмедов

Как оцениваете свои шансы на победу в «Золотой Маске»?
Личного прогноза у меня нет. Я отношусь к номинации не как к лотерее. Попасть в число номинантов — это уже большая честь и престиж. Со мной в списке выдающиеся люди, например, режиссер, сценограф и драматург Роберт Уилсон — величина мирового масштаба. Мы не сравниваем шансы, и, как бы банально это ни звучало, в «Золотой Маске» главное не победа, а участие.

«Биндюжник и Король» — спектакль музыкального театра. Отличается ли работа над этим жанром и над драматическими постановками?
В музыкальном театре главное все же композитор и вокал артистов. Задача художника здесь — не помешать им, а подчеркнуть своей работой музыку. В драме визуальной части все же отдается больше места. «Биндюжник и Король» — мой второй опыт в музыкальном театре, до этого я делал «Ромео и Джульетту» в Барнауле. Конечно, мне интереснее работать в драме, но еще сильнее меня привлекает театр художника — визуальный театр. В этом жанре был сделан наш спектакль «Алиsа», за который театр получил специальную премию«За яркий образец спектакля-феерии» от жюри «Золотой Маски — 2016». Мне было бы интересно развиваться в этом направлении, и мы уже задумали новый визуальный проект.

Вы изучаете опыт европейских театров, есть любимые режиссеры-визионеры?
Конечно, художник вообще должен постоянно смотреть: на людей, архитектуру, ландшафт, хоть на картинки в Интернете. Я стараюсь выбираться в Европу, вдохновляться ею. Заграничный опыт можно и нужно перенимать и интерпретировать в наших реалиях. Люблю представителей нового цирка: режиссеров-визионеров Филиппа Жанти, Джеймса Тьерре, Робера Лепажа. Скоро, кстати, полечу в Берлин, в театр Schaubuhne, хочу посмотреть спектакль «Мнимый больной».

Современные технологии упрощают работу художника в визуальном театре?
Даже не упрощают, а дают больше возможностей, позволяют мыслить шире. От молодых студентов я уже отличаюсь, они более свободны в сфере гаджетов, света, компьютерных технологий. Мне это дается не просто, я не готов к такому стремительному развитию. Приходится читать в Интернете, изучать те же 3D-проекции, голограммы, видеомэппинг и думать, как их можно использовать.

В ТЮЗе часто выходят премьеры, тяжело постоянно находиться в процессе непрерывной работы?
Лучше постоянно быть в тонусе. Мне интересно все новое — то у тебя был визуальный театр, то музыкальный, то драма. У нас как в спорте — надо непрерывно работать, не бывает так, что год ничего не делал, а потом вернулся. Для театра, артистов, композиторов, художников по свету такой ритм полезен. Конечно, не стоит гнаться за количеством спектаклей, но умеренно выпускать премьеры в течение года необходимо.

Вы начали работать в театрах еще до окончания института, как вам это удалось?
По первому образованию я переводчик. Только в двадцать семь лет поступил в ГИТИС, а задолго до этого попал в театральную среду. Моими друзьями, компанией были студенты театральных институтов, да и сам я очень любил театр, часто его посещал, но как зритель. Зная, что я рисую, приятели попросили однажды моего совета относительно оформления спектакля. Потом я еще участвовал в их дипломных работах. Затем мы встретились с Романом Феодори. Он как раз делал свою выпускную постановку в Выборге. После окончания института его карьера стала развиваться, он приглашал меня в профессиональный театр. Сделав пару спектаклей, я понял, что мне это интересно, включился в работу. Именно в тот момент решил, что мне не хватает базы в профессии сценографа и поступил на курс Сергея Михайловича Бархина.

На ваш взгляд, не окончив ГИТИС, вы были бы столь успешны? Для художника важно образование?
Тут все очень индивидуально. Мне нужен был институт для уверенности в себе. В Европе считается: сделал один спектакль — значит, театральный художник, выпустил одну коллекцию одежды — модельер. Все зависит от того, насколько ты смел. У меня много знакомых в Москве и Петербурге без профессионального образования, но это им не мешает. На меня отсутствие базы давило психологически, мне нужен был этот диплом.

Почему сразу после окончания школы вы не поступили на сценографа?
Я вырос в семье художников, папа очень хотел, чтобы я пошел по его стопам. Но я принял решение поступать на иняз: языки точно никогда не помешают, и выбрал профессию переводчика. Однако кругами и окольными путями все равно пришел к профессии художника.

Вы рисуете постоянно?
Я всегда вожу с собой блокнот, делаю наброски, фиксирую приходящие в голову идеи. Получается своего рода багажник, из которого потом можно что-то достать и использовать в новом спектакле. Есть вещи, которые я придумал еще лет пять назад, но в момент создания им не нашлось воплощения и применения. А тут вдруг — и возникла потребность. Тогда и достаю их из чертогов своего разума.

Даниил Ахмедов родом из Чеченской Республики, пережил две военных компании. Окончил художественную школу в Грозном. Живет в Красноярске и работает в театре юного зрителя, с 2016 года заместитель художественного руководителя ТЮЗа. Как художника по костюмам Даниила вдохновляют дизайнеры первого эшелона: Джон Гальяно, Александр МакКуин, Карл Лагерфельд и Жан-Поль Готье. В спектакле «Мухи» будет много игры с пространством сцены и зала и видеопроекции. Премьера в мае.

Текст: Татьяна Зиза. Фото: Юлия Беляева