Дейв Гаан: «Мы в Depeche Mode до сих пор не чувствуем себя популярной группой»

В принципе, ради интервью с Дейвом Гааном (и бонусом — с клавишником-басистом Энди Флетчером) я была бы готова отправиться туда пешком, и не говорите, что вы бы на моем месте так не поступили. У группы есть традиция: выпуская новый альбом (примерно раз в четыре года), они собирают пресс-конференцию в одном из европейских городов. Кажется, просто для того, чтобы весело провести время.

«В Милане все эти классные магазины, которые обожает моя жена, и еще мы здесь все время едим — просто восторг какой-то!» — говорит Флетчер. На официальной конференции, где музыканты все время шутили, а Дейв задирал ноги в золотых ботильонах на каблуках (кажется, от Сен-Лорана), проиграли свежий сингл Where's The Revolution, кстати, черно-белое видео на эту песню от бессменного клипмейкера группы Антона Корбайна недавно появилось в Cети. Но самое интересное было на следующий день: меня ждали два эксклюзивных интервью с Дейвом и Энди (по отдельности).

Естественно, по красоте — встречу назначили в миланском Four Seasons, строго-настрого запретив выдавать пароли и явки кому бы то ни было, а в идеале вообще съесть письмо с инструкциями. Небольшая партия допущенных до «депешей» журналистов наутро заняла пару диванов в лобби отеля, некоторые подбешивали тем, что все время нервно ходили туда-сюда. Потому что тоже хотелось. Параллельно в отеле шел кастинг мужских моделей для какого-то показа. Голубоглазый брюнет, каких не бывает, через гостиную задумчиво читал английское издание «Прозрачных вещей» Набокова. Как прикажете работать в таком бардаке?! Да еще и организаторы предупредили, что задавать вопросы про новый альбом нельзя. Хорошо, подумала я, тогда просто выпью с ними чаю. Англичане они или нет, в конце-то концов.

Первым по плану меня отправили к Флетчеру, он поинтересовался, из какого я города, и выдал: «Петербург — фантастический город! К счастью, у нас с женой была возможность провести в нем довольно много времени. Мы старались отправиться на все возможные экскурсии: обошли все дворцы и объехали загородные резиденции. А Петр  Первый! Построил современный флот, а потом целый город на ровном месте. Нет, мы решительно предпочитаем Петербург Москве. Она странная какая-то».

«Обожаю британскую вежливость», — подумала я и поинтересовалась, чем он по-настоящему гордится.

«Моей семьей. Наши дети, кстати, часто отправляются с нами в туры — и получают от этого большое удовольствие. То, что я не фронтмен, дает мне право на личную жизнь. В Лондоне я преспокойно иду в паб, кино или ресторан — и никто не кидается ко мне с камерой в айфоне наперевес. А каждые четыре года в туре у меня есть возможность отработать сумасшедшие концерты и испытать славу рок-звезды, купаясь во внимании. Знаете, это просто отличный образ жизни! Про достижения в музыке мне говорить сложнее. Наверное, я горжусь тем, что мы сделали электронную музыку популярной для масс (Music for the Masses — один из альбомов Depeche Mode. — Прим. авт.). Секрет нашей популярности в том, что мы пишем песни о жизни, отношениях, любви и сексе. В новом альбоме мы обратили внимание на глобальные проблемы. Раньше мы старались избежать пафоса, потому что не думали, что можем изменить порядок вещей в мире, все-таки мы не Боно. Но вот решили попробовать заставить наших слушателей задуматься, поэтому, кстати, мы и выбрали название Spirit. Для концертного тура мы выстроим программу как мюзикл — там будет подборка из быстрых и медленных композиций, высоких и низких нот и, конечно же, грандиозная концовка! Мультимедийные видео для шоу нам снимет фотограф Антон Корбайн, для чего мы отправимся на неделю-другую в Майами. Кажется, я сам себе начинаю завидовать».

Ассистентка начинает шуршать, что в переводе означает «ваше время истекло», и я отправляюсь к Дейву Гаану.

***
Он встречает меня в узком пиджаке лавандового цвета и улыбается как Чеширский кот. Я делаю вид «подумаешь, музыканты, я так каждый день», но получается не очень убедительно. Он очень пластичен, у него бархатный голос, а еще он делает знак ассистентке, и она выскальзывает за дверь. Мы с Дейвом в сьюте Four Seasons остаемся вдвоем. Я стараюсь убедить себя, что я — профессионал.

Вы, дизайнер по профессии, до сих пор в ответе за визуальные коды группы. Что вы считаете по-настоящему красивым сейчас?

Энергию! И самый простой способ ее почувствовать — отправиться на дикую природу. Я очень люблю бывать у океана, на самом востоке побережья Америки. Там еще можно уловить в воздухе ощущение какой-то первобытной опасности. Что-то магическое манит меня туда и независимо от времени года вдохновляет и умиротворяет. Еще один мощнейший источник энергии — океан. Визуальный импульс мне дает, скорее, урбанизм. Особенно Нью-Йорк, где у меня много друзей из мира искусства: артистов, художников, фотографов. Я частенько отправляюсь прогуляться по арт-галереям вокруг моей маленькой студии в районе Челси.

А искусство коллекционируете?

Да, но очень выборочно. У меня есть работы нью-йоркской художницы Мэрилин Минтер, которая к тому же мой близкий друг. Я давным-давно стал покупать ее вещи, а теперь она настоящая знаменитость. Мне нравятся спиритуальные работы, например, Бетти Саар, которая опирается на традиции вуду, мистичные и духовные. Это захватывающий микс ритуальной практики и целительного процесса. Кстати, именно это мне и нравится в океане! Я чувствую себя в каком-то смысле очищенным.

Вам приходится справляться с огромным потоком внимания. Как вы сохраняете баланс?

С некоторыми людьми я чувствую себя комфортно, как с тобой например. Вот чувствуешь, какая между нами энергия? (Дейв берет меня за руки, я примерно в обмороке, но продолжаю сохранять крайне заинтересованный вид. — Прим. авт.). А с некоторыми — нет. Без обид, но с предыдущим журналистом все было совсем наоборот. Слишком интенсивная связь для меня дискомфортна, так же как и переизбыток общения. Тогда я беру паузу: занимаюсь йогой, дыханием и, что самое сложное, соблюдаю тишину. Канал открывается только в такие моменты. Если не помолчать, то и ответов не получить. (Enjoy the silence — проносится у меня в голове. — Прим. авт.). Когда мы выступаем перед тысячами зрителей, то не только выкладываемся по полной, но и получаем сильнейшую волну энергии. И тут такой момент: ее нужно и сдерживать, и отдаться ей, отказавшись от контроля. Просто позволить переполнить тебя, прочувствовать ее. Она ведь и заряжает, и истощает. Это похоже на занятия серфом: вот наконец ты поймал волну, чувствуешь себя в ее власти, несешься на ней, но понимаешь, что неизбежно упадешь. И снова взобраться на доску потребует от тебя усилий.

Музыканту нужно быть медиумом. Как настроиться на волну?

Я пытаюсь найти место, где я по-настоящему глубоко могу прочувствовать музыку. В идеале — это путешествие внутрь себя. Во время концертов или при записи альбома я стараюсь направить всю свою энергию в то, что я исполняю. Опасность в том, что можно перестараться в погоне за идеалом и потерять естественность, то есть правдивость. Поэтому перфекционизм, скорее, вреден. Это опять же вопрос баланса.

Вы двигаетесь на сцене как шаман. Брали уроки танцев?

Нет! (Смеется.) Это естественная для меня пластика. Не то чтобы я все время ходил пританцовывая (но именно так Дейв и ходит! — Прим. авт.), но в танцах есть нечто освобождающее. Когда мой голос работает хорошо, когда я абсолютно уверен в своем инструменте, то могу расслабиться, просто дышать в музыку и следовать за ней телом. Иногда даже маленькие жесты создают большие волны. Религиозный момент в этом определенно есть — я же пытаюсь мелодией идти из сердца, неважно, с какой эмоцией — злостью, грустью или радостью.

Вашу музыку можно назвать как цикл Уильяма Блейка — «песнями невинности и опыта». Как вам удается сохранять такую чистоту?

Это прозвучит странно, но мы до сих пор не чувствуем себя популярной группой. Скорее, командой, объединенной каким-то общим секретом. Но мы стали частью поп-культуры в андеграундной версии.

Это вопрос глубины? Ведь поп-звезд делает продюсер?

Отчасти. Поп-исполнители не могут показать, скажем так, нелакированные эмоции. Но именно твоя сломанная часть — реальная и уязвимая — источник подлинных чувств, творческого начала. Я могу открыть в своей музыке то, что я подавлен, могу нырнуть в темные глубины. Наверное, такая честность и есть залог чистоты.

В своем первом интервью 1981 года самым большим достижением вы назвали попадание песни Depeche Mode в чарт BBC Radio. А что бы вы ответили сегодня?

Забавно, как все изменилось! (Смеется.) Что и говорить, мне очень повезло. Я пишу музыку, встречаю замечательных единомышленников, таких, как Рич Мачин из группы Soulsavers. Главное, что сейчас вместо того, чтобы бояться пробовать что-то новое, я просто это делаю. Раньше я пытался куда-то вписаться, чему-то соответствовать, но теперь все это мне неважно. Мое самое большое достижение — это свобода».

***
У меня было еще сто вопросов, но вплывший ассистент дал понять, что «ваше время истекло — 2». Вдруг меня осенило, что Милорадовская отправила меня с четким заданием добыть селфи, которое я так и не научилась делать. «Лучше горькая правда», — подумала я — и выпалила: «Дейв, мне запретили возвращаться без фотографии с вами, но я не умею делать селфи». Вы бы слышали, как он смеялся.

«Без вопросов, сейчас мы попросим мою помощницу». И, как в самых дурацких ситкомах оказалось, что в моем телефоне закончилась память. «Вот это провал», — сказала я, но немного другими и чуть более выразительными словами, и на самом деле разволновалась. Кажется, у меня даже слегка затряслись руки. «Ну вот только не начинай, — снова засмеялся он, — сейчас мы все сделаем». И мы сделали. А потом он меня поцеловал. Два раза. Как поется в хорошей песне: Dream On, Dream On.

Петербургский СКК, 13 июля

Билеты на концерт: kassir.ru

Благодарим корпорацию PMI за помощь в организации интервью