Певец Дима Билан дебютирует в кино в костюмной драме «Герой», посвященной вековому юбилею первой мировой войны. Автор сценария и писатель Ольга Погодина-Кузмина поговорила с исполнителем сразу двух главных ролей.
Это ваша первая большая роль в полнометражном фильме, и сразу— такая сложная задача: центральный персонаж в исторической драме. Как получилось со всем справиться?
Было тяжело, не стану скрывать. Но это для меня не в новинку. И каждый концерт — махина, которую всякий раз поднимаешь на пределе возможностей. Меня начали спрашивать:«Зачем ты пошел в актеры? У тебя же нет специального образования». Я отвечал: «Вы же не спрашиваете, зачем актеры поют». Они же не все учились вокалу. Вообще, мне кажется, что в шоу-бизнесе стираются профессиональные границы. Сегодня чем больше умеет артист, тем он интереснее. Ну и, закрывая вопрос, зачем я пошел в кино, скажу просто: от таких предложений не отказываются.
Как звучало это предложение?
Мы встретились с продюсерами и с режиссером. Мне рассказали историю. Дворянская усадьба, 1914 год, молодой офицер встречает девушку, потом начинается Первая мировая война, они расстаются. Я давно мечтал поработать в большом кино, но сниматься в глупых комедиях не хотел. А тут не просто главная роль — сразу два героя, один из которых — офицер императорской армии, георгиевский кавалер. Другой персонаж — его потомок, наш современник. Конечно, меня это сразу зацепило. А когда я начал читать сценарий, вдруг почувствовал, что перемещаюсь в прошлое. Наверное, я впервые по-настоящему почувствовал, что те люди со старых фотографий, из старой кинохроники, из книжек на самом деле существовали. Они, как и мы, мечтали о разных прекрасных вещах, любили, ненавидели, им тоже было жарко, или стыдно, или неудобно в тесных ботинках. Я вдруг ощутил, что прошлое — это не выдумка, а настоящая жизнь, очень важная для меня. Но по-настоящему меня накрыло, когда уже начались съемки. В павильоне была построена улица Петрограда — март 1917 года, отречение царя, беспорядки на улицах, бандиты нападают на семью купца, я ее спасаю. Это был третий день съемок, в павильоне очень жарко, а на мне — шинель, сапоги, вся амуниция. Нужно бить шашкой — и не лезвием, а гардой. Нужно разговаривать так, чтобы люди слушались твоих приказов.
Правда, что ваши предки— из боевого казачества?
Да, я давно знал об этом, но по-настоящему стал заниматься этим вопросом во время съемок. Позвонил родным, стал расспрашивать о прадедах. Попросил дядю,который лучше всех знал историю нашего рода, написать все, что он помнил по рассказам дедушек и бабушек. Брат моего отца, Александр Сухов, поведал много такого, чего я не знал раньше. Оказывается, наш предок Павел Иванович Дементьев, родом из Павлодолья, был заслуженным казаком, служил в царской сотне. У него были братья и сыновья, которые тоже служили в охране императора. Кто-то из них обучал царских детей верховой езде. В 1912 году Дементьев лично встретился с Николаем II и попросил закрепить за его семьей землю, на которой они работали. Его именем был назван хутор в Ставропольском крае. Есть предание, что когда в 1917 году распустили царскую охрану, Дементьевы остались верны присяге и какое-то время сопровождали царскую семью в ссылку. Сундук с казачьими вещами до сих пор хранится в нашей семье. Еще один наш предок, Георгий Никифорович Дементьев, тоже казак, во время Великой Отечественной войны служил в кавалерийской дивизии, имел награды, погиб в марте 1945 года.
Какая часть съемочной работы оказалась самой тяжелой?
Труднее всего было построить отношения с партнерами по съемочной площадке, с постановщиком, с оператором. Юрий Васильев — интеллигентный, деликатный человек, но очень требовательный режиссер. Мне было сначала непривычно, что он так жестко одергивает меня, повышает голос, требует предельной точности образа. Я к этому не привык, был даже момент, когда хотел все бросить, развернуться и уйти. Но потом мы сели вдвоем в ресторане, поговорили и поняли друг друга. Сложно было сработаться и с Александром Балуевым, который в фильме играет отрицательного героя. Он мощный актер, у него невероятная харизма. А я должен соперничать с ним, подчинять себе. Помню сцену, когда я приказываю ему принять в свой вагон женщин, застрявших на линии фронта между белыми и красными. Мне казалось, у меня не получится сказать фразу так, чтобы меня послушались.
Кроме войны и революции, в фильме есть и любовь. Как складывались ваши отношения с партнершами?
Есть артисты, которые играют не только «за себя», но могут создать легкую, товарищескую атмосферу на площадке. С Юлией Пересильд у нас получилась, мне кажется, нежная, трогательная и грустная сцена: она спасает меня от смерти, а я лежу в бреду и повторяю имя другой женщины. Эту другую играла Светлана Иванова. Света — рациональный человек, с математическим умом. До встречи с ней мне казалось, что актер должен все время в себе расшатывать эмоции, играть на оголенных нервах. Но Света делала все очень сдержанно и просто — и в то же время точно. Она всегда поддерживала меня в кадре, помогала создать нужное настроение. Когда мы отмечали «шапку съемок»— так киношники называют окончание какого-то этапа, — мы дурачились, веселились как два школьника. Летняя ночь, Вильнюс, тепло. Я говорю Свете: «Давай ляжем на проезжую часть» — как не помню, в каком фильме. И мы лежали на дороге и смотрели в небо. Хорошо, что там не было машин и журналистов.
Вы изменились после этого фильма?
Кроме того что сбылась колоссальная мечта моей жизни, я присвоил себе новую судьбу. Андрей Петрович Долматов — это теперь еще одно мое имя, я им иногда подписываюсь, я его чувствую. И наверное, в жизни каждого человека наступает период, когда тебе необходимо заручиться памятью рода. Понять, что ты не с Луны прилетел. Что у тебя есть корни, за которые можно цепляться в трудную минуту. Иногда я думаю: история, которая рассказана в фильме, произошла всего сто лет назад, но мы так сильно изменились за это время. Героизма нельзя требовать от людей. Но в фильме есть обычные человеческие поступки, которые уже сейчас многим кажутся непонятными. К сожалению, сейчас для многих подлость и обман — норма жизни. Ну и главное— отсутствие твердой опоры под ногами. Ведь если ты не знаешь свои корни, тогда кто ты такой?
 |
Ольга Погодина-Кузмина, писатель, автор сценария фильма:
|
Есть простая идея, лежащая в основе фильма и книги. Мы, сегодняшние, связаны с прошлым узами крови, родства. Наверное, самая большая трагедия нашего народа состоит в том, что война и власть вторглись в самую сердечную, глубинную часть человеческой жизни — в семью. Люди прятали и уничтожали альбомы с фотографиями, подвергались цензуре семейные легенды и предания. Меняли фамилии и отчества, чтобы скрыть свое происхождение. Важным персонажем советской мифологии стал Павлик Морозов — символ отречения от рода. Но сегодня мы возвращаем себе историческую память родства с героями и жертвами Первой мировой и Гражданской. Может быть, эта политая кровью почва даст нам новый миф о русском мире. Ведь миф — наш главный инструмент для понимания истории».
Комментарии (0)