Иван Артюхов

Как вам пришла идея создания памятника?
Я вдохновился университетом Диккенса в США, и у меня родилась идея вовлечь студентов, выпускников, попечителей, руководство в культурно-духовное развитие нашего вуза. Наша миссия — создать храм науки, образования и культуры. После поездки в Германию мне захотелось создать что-то уникальное, и появился купол университета как символ развития и медицины будущего. Мы построили его, по сути, без разрешения — хотели успеть к семидесятилетию академии, но только за пять дней до праздника нам дали разрешение. Купол появился раньше, чем было дано добро на него. Я тогда, помню, сказал, что в случае чего приму весь удар на себя. Следующим шагом стало присвоение университету имени Феликса Войно-Ясенецкого. И, наконец, памятник святому, хирургу, профессору, который в годы Великой Отечественной войны преподавал первым студентам вуза.

Присвоение имени архиепископа Луки университету было непростой задачей?
С такой инициативой в свое время выступила доцент Тамара Константиновна Турчина, хотя некоторые говорят, что первым был я (смеется). Министерство здравоохранения год или полтора не давало нам никакого ответа относительно процедуры присвоения имени. Тогда я пошел к нашему владыке Антонию, с которым дружен. Он посоветовал написать письмо патриарху Московскому и всея Руси. И меня позвали на встречу. Никто не инструктировал, как нужно идти на прием, какие документы брать. Прихожу — огромный кабинет, на столе телефоны, на одном из которых написано: «Путин». Я изложил суть своего визита, а потом подумал, что сейчас меня могут одним звонком просто уволить — тогда как раз вступил закон «увольнение без объяснения причины». Я взмолился, а патриарх сказал: «Зачем пришел тогда?» «Благословения просить», — был мой ответ. Тогда он взял копию моего письма в министерство и на нем написал: «Благословляю». Через неделю университету было присвоено имя Феликса Войно-Ясенецкого.

Вообще, можно сказать, что медицинская академия тесно связана с историей жизни Войно-Ясенецкого?
Да, у нас даже есть собственный храм, в котором находится икона с частицами мощей святого, которую мне подарил владыка Антоний. Вторая часть мощей, кстати, хранится у меня дома. Выпросил практически у митрополита Симферопольского и Крымского Лазаря. Еще мы на истории медицины рассказываем студентам о святителе Луке, организовали премию его имени и создаем общество православных врачей. Также на территории университета есть музей Войно-Ясенецкого.

Увлекаетесь артефактами?
Дома у меня свой музей. Я собирал все, что старше меня, практически по помойкам, что-то покупал, обменивал. Председатель постоянной комиссии по здравоохранению Натаров подарил картину авторства, скорее всего, Войно-Ясенецкого. Мне, конечно, надо было изучить этот вопрос, я по части истории очень заводной человек. Сначала позвонил ректору художественного института Александру Покровскому, он познакомил меня с реставратором, который привел картину в порядок. Затем я пропустил ее через компьютерный томограф и растровый микроскоп — искали хоть микроскопическую надпись, но ничего не нашли. Все эксперты сошлись на том, что эта картина действительно написана Войно-Ясенецким, но документальных подтверждений этому у меня нет.

Вы росли в религиозной семье?
В Советском Союзе царил навязчивый атеизм. Однако в нашем доме всегда висели иконы, а назвали меня в честь Иоанна Крестителя. Самого меня крестили, когда мне было шесть лет. Тогда мой отец умер, мы из деревни переехали в Иланский, и наш сосед дядя Вася, который, не могу сказать, что
был верующим, убедил мать крестить меня. Крестик я не носил, но стоило мне сказать что-то нехорошее, как мать говорила: «Бог накажет». Сейчас в моей жизни есть противоречия, которые ничем не объяснимы — ни книжными, ни господскими истинами. Некоторые грехи не отмолю до конца жизни. Вообще, покаяние — дело важное. У меня есть свой домовой храм, в котором пятьдесят-шестьдесят икон.

Не задумывались о передаче своего жизненного опыта юному поколению?
Я пишу книгу «След по жизни». В школе, когда мне было лет двенадцать, понял, что каждый хочет оставить после себя что-то. Тогда мы учили произведение, какое, не вспомню, где была эта мысль. Мы пацанами лазили по стройке, я прыгнул в бетон, отошел — след. Утром иду, он на месте. В тот момент я решил, что это и есть мой след на века. Кстати, когда приезжал двадцать лет спустя, он по-прежнему был на месте. Еще я задумал написать книгу «Медицинское наследие святителя Луки». Каждое утро молюсь, прошу здоровья своим родным и близким.

Можете назвать себя фаталистом?
Нет, я даже абсолютный прагматик. Без фактов не делаю ни одного вывода, я же все-таки ученый. Этому научило меня и составление моей родословной. Кстати, когда я начал этим заниматься, супруга сказала мне: «Чем больше у тебя родственников, тем больше обязательств». Но я поддерживаю отношения со всеми, никому не отказываю в помощи. Хоть своим трудом, потом и кровью заработал кандидатское, докторское и ректорское звание, все равно придерживаюсь принципа: «Даром получили, даром отдавайте».

Иван Артюхов родился в селе Романовка Нижнеингашского района. В его семье не было медиков. В 1982 году окончил Красноярский государственный медицинский институт, получил диплом с отличием. Бросил курить на первом курсе 27 апреля. Иван Павлович — автор двухсот десяти научных трудов, десяти монографий, двадцати учебно-методических пособий. Составил свою родословную до 1762 года — тринадцать поколений.

Текст: Татьяна Зиза. Фото: Глеб Виноградов