Марина Добровольская

Почему вы решили поддержать премию?

Мне интересны события, которые объединяют людей со значимыми достижениями. Премия «Призвание — врач» позволяет сказать спасибо тем, кто ежедневно спасает жизни, поэтому это одно из немногих мероприятий, где можно меня увидеть. Не люблю пустые парады костюмов и бриллиантов: как-то оказалась на презентации авто и убежала через десять минут. На светскую мишуру жалко времени и сил. 

На что вы тратите их без сожаления?

Занимает проблема семьи. Ужас берет, когда я вижу, что многие дети прогуливают школу, привыкают лежать на диване, смотря телевизор, или сидеть за компьютером. Их родители индифферентно относятся к воспитанию простых человеческих качеств — уважения и стремления к труду. Они рассчитывают на учителей и пособия, воспринимают поддержку государства не как помощь, а как способ решить абсолютно все проблемы. Почему так происходит и кто придет завтра нам на смену — неужели только маргиналы и потребители? Вот в чем я хочу разобраться, бегая по кабинетам коллег-чиновников, заседая в комиссиях или выдвигая новый законопроект. 

А каким было ваше детство?

С первого класса музыкальная школа, студия чтецов, хор, театральная студия. Когда в восемь лет я стала вести телепередачу, полностью погрузилась в этот удивительный мир и видела себя только в этой сфере. Однако родители считали, что журналистика — это просто хобби, и советовали искать серьезную профессию. Сестра работала в милиции, тетя в прокуратуре — и я пошла на юрфак. Так и сложился отличный симбиоз двух областей деятельности, который позволил мне заявить о себе. 

Вы рано начали работать?

Первая трудовая книжка появилась в четырнадцать лет — работала вожатой в пионерлагере. Мне всегда хотелось обеспечивать себя. Правда, деньги я тратила не на одежду и косметику, а отдавала маме «на хозяйство». Однажды, будучи студенткой, привела в нашу двухкомнатную «хрущевку» двух иногородних подруг с курса, заявив, что они будут жить с нами. Считала, что, отдавая свою зарплату маме, могу обеспечить не только себя, но и подруг. К концу учебы узнала, что тем сокурсницам родители присылали деньги на жилье, а они тратили их на себя. Задел не сам факт обмана, а то, что они посмеялись над моей доверчивостью. Это было первое предательство. Было так больно, что я неделю не могла говорить. Зато с тех пор научилась держать удар.

Что помогло?

Работа. Так совпало, что в то же время расстроилась помолвка с любимым. Я попросилась по распределению туда, куда никто не едет. И попала в Якутию, на должность заведующей юридической консультацией. Мне был двадцать один, и я впервые оказалась далеко от родных, к тому же в первый день кто-то украл все подъемные. Но когда полгода спишь на скамье подсудимых, ибо больше негде, а потом живешь в чуме и у тебя начинается цинга; когда никто вокруг не говорит по-русски, ты мало ешь и мало спишь и при этом стойко все переносишь — тогда уже ничего не страшно. Рада, что не было денег дать телеграмму и попроситься обратно. Не пережив это все, я бы не стала собой. 

Бойкий характер у вас тоже с малых лет?

Наверное. Это как с музыкальным слухом — ты либо рождаешься с ним, либо нет. Помню угол около печки, в который меня частенько ставили за то, что я не стеснялась говорить. Родители были против любых конфликтов, мне же сызмальства важно было разобраться во всем, не задумываясь о последствиях. Правда, со временем научилась направлять свою горячность на добрые дела. Мама, конечно, переживает мои «выступления». Говорит, когда же ты остепенишься, в пятьдесят три просто смешно бегать по городу и что-то выяснять. 

Что изменилось, когда вы поменяли четвертую ветвь власти на первую?

Сейчас я делаю больше, просто это не так заметно. Когда из-за твоей программы снимают трех прокуроров, четверых судей и председателя краевого суда, об этом говорит весь город. Зато теперь у меня семьсот обращений за полгода, и за каждым стоит чья-то судьба. Работать стало сложнее: если раньше я могла готовить передачу несколько месяцев, то сейчас на решение одной проблемы отведено намного меньше времени. А главное — депутат, в отличие от журналиста, не может отступить. Неизменным осталось одно: меня по-прежнему не останавливают ни должности, ни регалии. Могу позвонить министру здравоохранения в десять вечера: ребенка забрали у мамы, срочно нужно ехать в больницу. 

Семья или карьера — каков ваш выбор?

С годами стала уделять семье все больше значения. После интервью вернусь на сессию, а потом в девять вечера пойду домой и не лягу спать, пока не приготовлю обед на завтра. Я уверена: в доме должно быть чисто, уютно и пахнуть пирогами. 

А что касается ухода за собой?

Воспринимаю этот процесс как труд. Ненавижу физкультуру, но минимум дважды в неделю занимаюсь спортом по утрам. Косметолог после тридцати тоже необходим. Нехватка денег — это отговорки, нужно просто меньше покупать свиных лопаток или масла с сыром. И если мои ровесницы жалуются «в наши-то годы…», я сразу вытаращиваю глаза и говорю: «Это в какие годы? Я еще жить не начала!»

Марина Ивановна родилась в семье машиниста локомотивного депо и работницы детского сада. Среди более двух десятков профессиональных наград — премия Галины Старовойтовой «За мужество», премия Сороса «Журналисты против коррупции», дипломы конкурса Артема Боровика. Трижды финалист «ТЭФИ», дважды победитель «ТЭФИ-регион». Одиннадцать лет была корреспондентом программы «Человек и закон». Состоит в браке уже двадцать четыре года. 

Текст: Дарья Баханова. Фото: Руслан Соколов