Анна Груздева

С чего началась «Сибирь и точка»? 

Это мой авторский проект в интернет-журнале «Сибурбия». В какой-то момент стало очевидно, что ни я, ни мои друзья, ни многие сибиряки ничего не знают о месте, в котором мы живем. Так появилась идея ездить по разным уголкам нашей земли, исследовать их и рассказывать об этом на «Сибурбии». Мы с командой побывали уже в куче мест: от Дудинки и Ванавары до Енисейска и хакасских пещер. Постепенно поняли, что было бы здорово разделить с читателями опыт путешествия. Организовали конкурс и предложили присылать нам рассказы о поездках или фотоотчеты. Скоро отправимся с победителями в Иркутск и Чарские пески.

С Иркутском все понятно, а что такое Чарские пески?

Это небольшая пустыня в Забайкальском крае. Она абсолютно уникальная: ее окружают болота, реки, леса, тут же открывается вид на мощный хребет Кодар, а в самом Кодаре есть заброшенный урановый рудник, на котором работали заключенные ГУЛАГа. Поход в Чарские пески довольно трудный, но впечатлит даже бывалого путешественника: здесь и живое, не книжное, прикосновение к истории ГУЛАГа, и прогулки по пустыне с настоящими барханами, и возможность полюбоваться горными пиками. Тот, кто побывает в Песках, утрет нос любителям Таиланда и Турции.

Пустыня в Сибири — это, конечно, удивительно. А куда еще стоит съездить?

Рекомендую деревню Барабаново недалеко от Красноярска, где сохранилась старинная церковь Параскевы Пятницы — редкий памятник деревянного зодчества в Сибири. А в Тыве есть крепость Пор-Бажын, которая стоит на небольшом острове посреди озера. Выглядит просто космически!

Как вы переносите долгую дорогу? Были моменты, когда хотелось развернуться и отправиться домой?

Я с детства привыкла к полевым условиям: горы, сплавы, пещеры, автостоп, бесконечные поезда, долгие месяцы в тайге на археологических раскопках. Мне нравится ощущение дороги, нравится не краситься по утрам и ходить в растянутых футболках. Но, конечно, случались моменты, когда хотелось домой. В хакасских пещерах было очень страшно: нужно было спускаться на двадцать метров по веревке в полной темноте. Колени тряслись, и хотелось только одного: выбраться на свет и добраться до домика с печкой.

Какое путешествие было самым опасным?

Поездка в Тунгусский заповедник, над которым в прошлом веке пролетел тот самый метеорит. Мы с инспекторами Сашей и Ваней отправились на буранах по реке к Тропе Кулика — дороге, которой шел первый исследователь «тунгусского чуда». Лед был рыхловатым, и местные рыбаки предупреждали: не суйтесь. Они были правы. Саша забуксовал на первом же повороте и вернулся на кордон, а мы с Ваней решили рискнуть. Едем, а рядом чернеют полыньи и видно воду. Проехать нужно было сорок километров, и если бы мы провалились, в лучшем случае пришлось бы идти промокшими по зимней тайге, где полно дикого зверья.

После турпоходов город не раздражает?

Скорее вводит в ступор. Зачем столько еды в супермаркетах? Почему нужно проверять электронную почту? Откуда столько людей? Есть путешественники, которые после похода с облегчением говорят: «О, цивилизация!», в первый же вечер надевают любимые наряды и идут в бары и кофейни. А мне нужно время, чтобы заново привыкнуть к городу.

Вы ездили автостопом до Москвы. После этого отношение в стране не поменялось?

У меня никогда не было иллюзий о России, поэтому не поменялось. Скорее оно оформилось во что-то более цельное: я поняла, насколько у нас пестрая и разная Родина. А еще постоянно удивлялась, когда подтверждались стереотипы: «О, дороги и правда ужасные!», «Страна и впрямь огромная!», «Люди действительно добрые!»

Вы считаете себя патриотом?

У понятия «патриотизм» в России очень мощный советский код, от которого сложно абстрагироваться. Признаться, меня пугает само это слово: я не вижу в нем ничего искреннего и живого. Поэтому не разбрасываюсь фразой «Я — патриот», но не стесняюсь говорить, что люблю Россию, люблю Сибирь и Красноярск, люблю свой родной город Шарыпово. Для меня любовь к стране — это как любовь к семье, которую принимаешь со всем прекрасным и уродливым, что в ней есть.

Мужу не жалко надолго отпускать вас в походы? 

Конечно, жалко. А мне каждый раз жалко уезжать, потому что я не Федор Конюхов, мне важно проводить время дома — варить борщ, валяться на диване и смотреть фильмы. Мой Андрей поддерживает проект и исследование Сибири, но наверняка настанет время, когда он не будет отпускать меня в походы. Долгая разлука — это суровое испытание.

Зачем вам нужны все эти путешествия? В чем главный кайф?

Я стараюсь не отвечать себе на этот вопрос до конца, потому что тогда можно потерять внутренний драйв. Есть документальный фильм «Человек на проволоке», в котором рассказывается о Филиппе Пети — канатоходце, который прошел без страховки между башнями Всемирного торгового центра в Нью-Йорке. Журналисты спрашивали, зачем он это сделал, а Пети ответил им: «Почему вы во всем ищете причину?»

Анна окончила филологический факультет СФУ. Ее любимая походная еда — овсяная каша с черникой. В дорогу всегда берет с собой блокнот с ручкой, диктофон и шерстяные носки. Мечтает пожить на Диксоне и совершить восхождение на Белуху. Чтобы скоротать время в дороге, слушает музыку, читает травелоги и работает над будущими статьями.

Текст: Александра Ояберь. Фото: архив героя