«Вы с кем-нибудь из своих бывших больных общаетесь?» – «Нет, вы знаете, они поступали ко мне в состоянии, которое к общению едва ли располагало – их надо было спасать. С бывшими коллегами-врачами общаюсь: я за многое им благодарен». Медицинским спокойствием начал со мной разговор специалист анестезиолог-реаниматолог, участник команды «КВН» 1-го Ленинградского мединститута и московский телеведущий с петербургской пропиской Михаил Шац.
– Всегдашним своим спокойствием я обязан именно медицине. Анестезиология – хорошая школа, которая учит тому, что важные решения надо обдумывать. Сделать это толково можно только в спокойном состоянии. Техниками йоги не пользуюсь, помогает накопленный опыт.
– Но есть же все таки нечто, что может вывести вас из себя?
– Необязательность людей, не умеющих отвечать за свои слова. Сам я и обязателен, и пунктуален. Кроме того – предательство. О чем говорить, и у меня, конечно, случаются эмоциональные взрывы. Просто я стараюсь не направлять волны на окружающих.
– Ваша фамилия вполне бы подошла какому-нибудь герою «Двенадцати стульев» или «Золотого теленка». Она настоящая или псевдоним?
– Настоящая, других вариантов не было. Короткая и немецкая, в переводе означает – «сокровище». Поэтому вы, наверное, и связали с «теленком». Забавно: в «Телефонном справочнике» Ленинграда за семьдесят какой-то лохматый год я обнаружил еще шесть Шацев. Они не родственники, но с некоторыми из них я даже повстречался. Один был журналист, а другой, как ни странно, врач-анестезиолог, работал за Уральским хребтом.
– То, чем вы занимаетесь сейчас, вам не надоело?
– Главное, чтобы у зрителей не возникало такого ощущения. Что касается нас, то если мы чувствуем, что начинает надоедать, стремительно готовимся к новшествам. Например, «ОСП студия» в своем нынешнем виде существует последний год. Скоро у нас будет обновление. А вообще этот год был неплох, начался с получения «Тэффи», мы эту награду долго ждали.
– Вы делаете телепародии. Что вас самого на нынешнем телевидении более всего раздражает?
– Отсутствие творческого поиска. Я понимаю, что телевидение – это пережеванный продукт, адаптированный для зрителя. А война за рейтинг, увы, приводит не к улучшению, а к копированию программ. Поиск нового – редкое явление. Такое положение дел меня и раздражает. Хотя обвинять телевидение целиком, конечно, нельзя. Я, например, очень уважаю Гордона с его упрямством, достойным, быть может, лучшего применения. Мне от его бесед спокойнее становится и интересно, даже несмотря на то, что он порой звучит несколько убаюкивающе.
– Чего вы боитесь?
– Наверное, того, что буду не готов к тому, что может произойти. Например, боюсь, что потеряю близких, чувство юмора. Если говорить о профессии – чувство вкуса. Ведь очень велика опасность поставить свое искусство на конвейер. Хоть телевидение и есть конвейер и предполагает усредненное качество, но все же.
– Вы когда последний раз дрались?
– Давно, еще в школе. Я, кстати, боксом занимался в «Спартаке». Не очень долго, но в меня многое успели «вложить». А за учинение драк в школе наказывали, и как боксер не имел на них права на кодексу чести. После школы таких ситуаций уже было меньше. Моя нынешняя профессия может ранить человека словом, чем мы частенько пользуемся.
– По Петербургу скучаете?
– Скучаю, всегда с удовольствием возвращаюсь, гуляю. Этим Питер, кстати, от Москвы и отличается – по нему можно пройтись пешком. В столице бешеный ритм, особо не побродишь. В Петербурге провел тридцать лет своей жизни, всю юность, зрелые годы. Петербург как каминный зал в богатом доме, а Москва – это офис или гостиная, со своими клубами, ресторанами и прочими местами, где можно провести время. Эти города разные по предназначению и каждый живет своей жизнью. Поэтому я считаю, что история их соперничества надуманна, это легенда, которую подпитывают на пустом месте.
– А где вы в Петербурге жили?
– На Моховой.
– В «театралку» не было соблазна поступить?
– Нет, хоть и рядом находилась, но соблазна не было. Я изначально шел в медицинский и поступил со второго раза. План был четко продуман. Без вариантов. Я уверенно решил, что буду поступать в мединститут. Здесь сыграло свою роль еще и то обстоятельство, что моя мама врач. А в театральный не хотел.
– Но ведь вы же сейчас играете…
– Да, играем. Мы – бывшие кавээнщики и ни в коем случае не профессиональные актеры. Не хочу никого обидеть, но жанр, которым занимаемся, не требует актерского образования. Дело в том, что мы по-разному воспринимаем задачи.
– Михаил, что вас ожидает впереди?
– Впереди много интересного, это я точно знаю. Когда останавливаешься и оглядываешься, начинаешь строить планы, вдруг понимаешь: жизни на все просто не хватит. Но я оптимист. И всегда важно, чтобы тебя окружали оптимисты.
Комментарии (0)