Даша Малыгина: «От папы мне досталась внешность и любовь к кинзе!»

Как человек, наделенный привлекательной внешностью, что вы думаете о своей красоте сейчас?

Я часто задумывалась, как буду выглядеть в тридцать и сорок лет, и мне кажется, взрослеть и стареть интересно: на лице появляются красивые морщины, взгляд становится более мудрым и сильным. Я всегда очень много улыбаюсь и смеюсь, поэтому по моим морщинам наверняка видно, что я очень счастливый человек.

А какое у вас было отношение к собственной внешности в подростковом возрасте?

Мои родители всегда говорили мне, что я самая красивая и замечательная. Поэтому с детства верила, что я классная. В два года упала с качелей, и мне зашивали щеку, с тех пор у меня очень заметный шрам. В возрасте тринадцати лет мама меня повела в клинику, чтобы удалить его, но я уже тогда понимала, что обожаю все шрамы на моем теле. Стеснялась я только своего правого уха, сейчас абсолютно не понимаю почему. Всегда была пацанкой и хулиганкой, но когда смотрела на маму, мне хотелось поскорее вырасти и помочь ей в том, что она делает.

Вы ведь рано начали самостоятельную жизнь?

Поскольку я росла в большой любви со стороны родителей, то довольно рано научилась любить и сама. Меня любовь всегда переполняет, и я часто признаюсь в чувствах даже к своим друзьям. В тринадцать лет у меня были первые серьезные отношения, довольно длительные, я даже уходила тогда из дома. Кроме того, наблюдая за тем, как много мама работает и делает для меня, я генерировала огромное количество энергии: училась на художника и занималась музыкой, мне хотелось все знать, все изучить, попробовать сделать все самой, обеспечивать себя и кого-то еще. Я никогда особо не ценила деньги, но мне нравилось тратить их на всех, кого я люблю. Это очень круто — уходить от родителей в совсем юном возрасте: во-первых, вы живете уже свою жизнь, а не их, а во-вторых, возникают обстоятельства, при которых вам просто нужно быстро повзрослеть.

Что в вас от мамы, что от папы?

От папы, Валерия Агафонова, мне досталась внешность. Он всегда очень круто готовил и везде добавлял кинзу, так что я ее очень люблю. Когда я была ребенком, он постоянно играл в «Герои меча и магии», и у меня на компьютере до сих пор установлена эта игра. А мама, Евгения Малыгина, дизайнер и создательница бренда Pirosmani, показала мне пример сильной, самостоятельной женщины, но в то же время хрупкой и женственной. У нас с ней идеальные взаимоотношения матери и дочери. Думаю, у меня с собственными детьми не будет проблем и мы с ними тоже будем очень близки.

Опыт родителей повлиял на ваше восприятие отношений?

Они разошлись, когда мне было два года, но остались ближайшими друзьями, даже жили в одной квартире, а потом на разных этажах, но в одном подъезде. Они оба были очень юны, им исполнилось по двадцать лет, когда я родилась.

Говорят, девушки всю жизнь ищут для отношений мужчин, чем-то похожих на их отцов. А на что вы реагируете сильнее всего, что для вас важно?

Меня, наоборот, вдохновляют люди, у которых есть что-то, чего нет у меня. Я научилась любить людей такими, какие они есть. Нужно не мешать друг другу, вдохновлять друг друга. Развиваться вместе и по отдельности. Если человек не может дать мне никакого развития и вдохновения, я ухожу.

Вы все время меняетесь — и не боитесь это делать, в отличие от многих других. Такова семейная установка или вы научились этому сами?

Мне кажется, что мы все очень ленимся, а могли бы добиться намного большего. Когда я посмотрела научно-фантастический боевик Люка Бессона «Люси» со Скарлетт Йоханссон, в котором говорилось, что человек использует лишь десять процентов возможностей своего мозга, меня как будто прорвало. Нужно заниматься тем, что действительно интересно, не ради денег. Главное — начать. Я просто не понимаю, как можно сидеть на шее у родителей или у своего мужчины и ничего не делать. Тем более что женщинам намного проще добиться чего угодно. Примером, конечно, была мама, которая всегда занималась творчеством. У меня в голове очень много идей, и скоро я реализую еще одну свою мечту.

Что вы поняли про себя за последний год?

Что я упустила множество крутых возможностей из-за своей привязанности к Москве. Именно поэтому сейчас отказываюсь почти от всех работ в России и соглашаюсь на проекты в Европе и Америке. Сегодня я делаю все то, что люблю. Обе мои работы — моделинг и диджейство — приносят мне огромное удовольствие. Я делюсь с людьми музыкой и вижу, как их вдохновляю.

Вы сталкивались со стереотипами, которые доставляли вам неудобства?

За мной активно наблюдают в Интернете, поэтому многие считают, что понимают обо мне достаточно, чтобы вмешиваться в мою жизнь и давать советы. И это, честно говоря, совсем не нравится. Люди додумывают что-то про меня, меня не зная, а потом сами же дико удивляются, что я абсолютно другая.

Какие страхи и комплексы вам удалось в себе победить?

До недавнего времени у меня их не было. Но после того как сбили малайзийский «Боинг», я стала бояться летать на самолете. А ведь моя бонусная карта «Аэрофлота» подсказывает, что в прошлом году у меня было сто сорок перелетов. В воздухе мне постоянно снится, что самолет разбивается.

Самый главный вызов в вашей жизни сейчас?

Я решила переехать в Нью-Йорк. Но получилось у меня это пятьдесят на пятьдесят. Я катаюсь туда-сюда, потому что работа и сеты не отпускают ни там, ни там. А жить комфортнее в Москве. Однако я поставила перед собой цель добиться в этом году огромного успеха в Америке! Я всегда составляю для себя на год план, чего хочу достичь.

У вас была неудача, которая многому научила и в результате изменила вашу жизнь к лучшему?

Когда мне было девятнадцать лет, я проспала на самолет в Нью-Йорк и из-за этого сменила модельное агентство — Supreme на Next. В первом было ужасно, а с Next я сделала Victoria's Secret и Victoria's Secret Pink.

Что вы сегодня можете сказать по поводу любви?

Для меня любовь — это вера. И пока я верю в нее, она будет.

Фото: Данил Головкин
Стиль: Гоша Карцев
Визаж: Krygina Studio