Катя Гордон

Режиссер, радиоведущая, писатель и куратор благотворительных проектов стала повсеместно известна вовсе не благодаря своим романам и кинофильмам. Ее прославил скандальный эфир с Ксенией Собчак, после которого Катя потеряла работу. Журнал «Собака.ru» встретился с бывшей ведущей и узнал, как это – жить после такого.

Как жизнь, Катя?

Честно ответить или дежурно сказать, что все классно?

Честно.

Знаете, периодически очень хреново.

То есть правда, что вас теперь на работу никуда не берут?

Не скажу, что я нарасхват. Для меня изначально существует проблема с работой, потому что мне не хочется быть заложником формата. Продюсеры ведь тоже мыслят клише. Брать меня как блондинку – так я не подхожу: рот открою – и вроде как уже не блондинка. Брать меня как интеллектуального человека тоже странно: зритель видит во мне блондинку. Я – шизофрения современного общества. Может, перекраситься? (Смеется.)

Почему «шизофрения»? Разве вы не ощущаете себя интеллектуальным секс-символом?
Меня одна журналистка назвала интеллектуальным секс-символом страны, и это стало поводом для стеба. Тут же возникла толпа людей, вероятно претендующих на этот титул, которые стали на меня кричать: «А-а-а, она сама себя называет интеллектуальным секс-символом!» Никогда в жизни я этого не делала. Я просто повесила ту заметку у себя в блоге – приятно, мило, трогательно, но это стеб. Интеллектуалы никогда в жизни не назовут себя интеллектуалами, они сидят на своей кухне, и им плевать на то, кто их как называет.

А псевдоинтеллектуалы?

Я не знаю, что это такое. Абсолютно бредовая формулировка. Я готова обсуждать мысли философов и умных людей, а высосанные из пальца слова – не готова.

Тогда позвольте цитату из вас же: «Я умнее среднестатистической телки на планете Земля».
Понятно, что это стеб. Когда тебя мало кто знает, ты позволяешь себе разные провокации. Сегодня я отношусь к словам щепетильнее и аккуратнее. А тогда мы с подругой сняли ролик на дружественном интернет-телеканале ради провокации и поспорили, что он будет иметь высокий рейтинг. Впрочем, если не лукавить, то у меня действительно светлая голова – меня часто привлекают в разные проекты, где нужно именно придумать, позиционировать, удивить… И, судя по результатам, я действительно умнее среднестатистической бабы в России. Но я живой человек, иногда пишу и говорю глупости. «Какая я была дура», – могу я сказать завтра про себя сегодняшнюю. Но зато я могу быть интересной умнейшим мужчинам страны. Как минимум шесть с половиной лет. (Смеется.)

Это вы о журналисте Александре Гордоне? Кстати, почему он вас публично не поддержал?
Вы знаете, рядом со мной люди, которые считают неприличным ввязываться в склоку двух барышень. Когда после склоки Ксенины друзья начали меня травить – от писателя Сергея Минаева до телеведущей Тины Канделаки все завопили, что меня надо сжечь по весне, как соломенную куклу, – мои друзья просто поддержали меня советом и присутствием. И ни Гордон, ни музыкант Александр Ф. Скляр, ни, поверьте мне, целая масса известных людей, которые были на моей стороне, в силу воспитания и принципов не позволят себе влезать в чужой конфликт, да еще в оскорбительной форме публично выражать свое мнение о женщине.

Да, похоже, вокруг вас и вправду целая коалиция сформировалась.

Безусловно, есть некая коалиция, она связана с нашим отечественным кондовым гламуром, завязанным на деньгах. Когда начинают подрывать эту идеологию, тут же все нацеливаются на виновника. А за ним может оказаться большая аудитория, готовая поддержать другое направление и сократить бюджеты нашего лжегламура. Они борются за бабло, а я – за себя. Неравный бой. И можно меня бесконечно долго оскорблять, обзывать, смеяться над тем, что я занимаюсь бездомными животными, и говорить, что я и страшная, и завидую Собчак, но я ничего не могу сделать. Я физически не могу поменять свое отношение ни к ним, ни к своей жизни. Я была бы счастливым человеком, если бы придумала себе цель, как они, в виде гигантского бабла, которое нужно заработать. Но меня это не прет. Мне не хватает этого для счастья. Это мое несчастье.

А чем вы сейчас занимаетесь?

У меня есть несколько проектов. Вместе с актером Сашей Носиком мы готовим серию документальных фильмов. Это будут разоблачения легенд, проверка исторических фактов на прочность. Например, мог ли Дантес с такого-то расстояния убить Пушкина? Это не Первый канал, но один из центральных.

Кстати, что это за история, что якобы сразу после того скандального эфира вас пригласили ведущей на Первый канал?
Мне позвонил режиссер Первого канала Андрей Болтенко и сказал: «Слушай, Кать, надо поддержать проект “Городские пижоны”», но это не была роль ведущей. Собирались известные люди и агитировали за тот или иной сериал. Пару недель я поагитировала за хорошее кино, а потом ушла. А пресса, ни в чем не разобравшись, подала это как некое событие.

А еще я где-то читал, что скоро выйдет ваша книга «Убить Интернет». О чем она?
Да. Когда у меня был стрессовый период, я стала писать блог, завела себе аккаунты во всех социальных сетях, влезла в Интернет по самые уши и стала чувствовать, как он отбирает у меня энергию, время, силы и ничего не дает взамен. Я поняла простую вещь: вечно настоящее время Интернета сжирает жизнь, и спасение от реальности в Сети – это иллюзия. Поэтому я написала книгу «Убить Интернет», где главный герой попадает в виртуальный мир, получив по башке клавиатурой, и его задача – вернуться в реальность. Но в реальности мало доказательств его существования, потому что он в ней ничего не сделал. И вот герой путешествует по Интернету в поисках себя реального. Описана обратная сторона несчастных людей, которые сидят в Сети. В октябре, в день выхода книжки, я раз и навсегда закрою свой блог, уберу аккаунты, убью себя в Интернете публично. Навсегда.

Смело! А потом что? Не думаете продолжить режиссерскую карьеру? Вы же сняли уже один фильм – «Море волнуется раз…».
Да, сейчас я наконец занялась своим собственным фильмом. Мы с блогером goblin_gaga добиваем сценарий. Уже есть заказчик, и я буду снимать приключенческий фильм о том, как один маленький человек победил большую корпорацию. Вот такой конфликт личности и огромного космического механизма: либо ты его, либо он тебя.

Ходят слухи, что вас саму позвали сниматься в кино.

Это правда. Вчера у меня были съемки с актером Костей Крюковым, эпизодическая роль журналистки в фильме «Пикап» компании «Рекун-фильм». Меня часто в последнее время зовут в кино, не знаю почему. Но все-таки мне интереснее его снимать.

А если завтра позвонят с «Маяка» и скажут: «Давай возвращайся»?

Думаю, не вернусь. Если бы я еще чуть-чуть там посидела, мой мозг заплыл бы жиром. Все меньше тем для обсуждения, все больше позитива, все меньше меня. Я думаю, что ангелы, которые меня любят, но никогда не помогают, сыграли эту шутку мне во благо. На сегодняшнем «Маяке» мне нечего делать.

До сих пор стыдно за ту склоку?

Самое пошлое, за что мне стыдно в моей жизни и за что я буду долго отрабатывать в медиа и перед ангелами, – это склока с Собчак. Лучше было бы просто потерять работу и покинуть эфир. А я замаралась. Это был мой «Дом-2» длиною в неделю. Делать из этого профессию и делать это каждый день я не собираюсь ни за какое бабло. Меня ведь тогда тут же позвали вести нечто похожее. Но мне это стыдно. А еще я была не готова к поведению коллег.

Кстати, что с вашим партнером Митей Глуховским? Вы сейчас общаетесь?
Митю Глуховского я привела на «Маяк» и считала другом, а он, пока я была отстранена от эфира, пошел к начальству и попросил себе другую пару, потому что я его в эфире «забивала». Прислал мне какую-то эсэмэску: «Катя, пойми, просто я устал. Моя совесть чиста». Вот это для меня был удар. Я уже молчу, что в том эфире мы были вдвоем, и будь он мужиком и профессионалом – закончил бы бабскую склоку. Там много, если честно, было некрасивого: какие-то бабы сплотились в коалицию – подливали масла в огонь, интриговали…

Вы говорите, что были связаны эфиром и не могли достойно ответить Ксении Собчак. А если вас посадить с Ксюшей на кухне, то что, Собчак конец?
А я не позову ее на кухню. Я вообще отказываюсь отныне вступать в разговоры с людьми подобного плана. Не потому, что они хуже или лучше. Мы с разных планет, из разного вещества, мы не найдем общих точек. Я не хочу вступать ни в какой контакт ни с Тиной Канделаки, ни с Ксюшей, ни с Минаевым. Они имеют право на свою жизнь, я – на свою.

Не было попыток пообщаться с Ксенией после этой истории?

Вы знаете, я думала, что есть Собчак – проект, пусть вульгарный, гротесковый, совершенно мне не близкий, но ладно жанрово слепленный, Пэрис Хилтон отечественного разлива, и есть реальный человек, которого я без задней мысли позвала в эфир обсуждать новости политики. Оказалась, что есть просто Ксения Собчак, – и мне больше неинтересно. А я если с кем-то общаюсь, то делаю это искренне, с любопытством, – и, кстати, не считаю стыдным эмоционально реагировать как на хамство, так и на тупость. Я живой человек на территории медиа, допускающий ошибки, переживающий, развивающийся. Но общение живого человека и бизнес-проекта невозможно. Кстати, после эфира мы продолжили склоку: Ксения организовывала круглые столы, я на эмоциях говорила и писала вещи, за которые мне теперь стыдно. А потом мы говорили по телефону, решив прекратить этот бред, поскольку он затронул третью сторону – наших общих знакомых. Попытка Ксении и свой ляп превратить в идеологическую битву мне кажется смешной: я слишком хорошо знаю, что и она, и я растерялись в этой шумихе.

(Звоню Собчак.) Алло, Ксения? Это журнал «Собака.ru». Нет ли у вас желания пообщаться с Катей Гордон? Мы вот решили вас примирить.

Ксения: А я с ней и не ссорилась. Это был концептуальный мировоззренческий спор. Все, что я хотела ей сказать, я сказала.

Катя, может, вам книжку об этом конфликте написать? Главный редактор журнала GQ Николай Усков в своем ЖЖ уже и название придумал: «Антиsobchak».
Нет. Я вообще больше не хочу посвящать этой теме свое время. Мы с этой компанией с разных планет, и даже если моя во сто крат меньше, она остывает дольше и на ней еще есть жизнь.