Русские модели

На закате СССР манекенщицы сделали больше, чем послы и консулы вместе взятые: доказали, что Россия – страна вполне западная и современная. По крайней мере, именно благодаря им создавалось такое впечатление. О том, какой ценой дались эти дипломатические  успехи, – в двух главах новой книги Кати Васильевой, которые публикует журнал «Собака.ru».

Татьяна Сорокко

Шел 1989 год. Мир менялся: рушились империи, целые государства надеялись изменить свою судьбу. Джордж Буш и Михаил Горбачев объявили об окончании холодной войны, китайские студенты начали революцию на площади Тяньаньмэнь, Иран разорвал дипломатические отношения с Великобританией из-за публикации романа Салмана Рушди «Сатанинские стихи», а в Берлине для свободного прохода открылись Бранденбургские ворота.

На фоне этих глобальных событий никто не обратил внимания на молодую девушку, которая пересекла несколько границ и приехала в Париж принять участие в показах Недели высокой моды. На первый взгляд в этом не было ничего удивительного: тысячи красивых женщин ежедневно приезжают в Париж, сотни из них связаны с миром моды и очень многие работают именно моделями. Но на этот раз ситуация выглядела несколько необычной. Девушка, о которой идет речь, приехала из Советского Союза – страны, про которую во Франции точно было известно только то, что там правят коммунисты, по улицам ходят медведи и почти круглый год лежит снег. Ее звали Татьяна Сорокко, ей было семнадцать лет. В Париже она готовилась принять участие в показе коллекции haute couture модного дома Yves Saint Laurent.

Сказать по правде, Татьяна Сорокко была далеко не первой русской, принимавшей участие в показе знаменитого западного модельера. Такие истории случались и до нее. Но подавляющее большинство русских манекенщиц за границей до появления Татьяны были или иммигрантками, или приезжали на Запад в составе специальных делегаций для демонстрации коллекций советских модельеров.
К первым относились такие легендарные героини, как Наталья Медведева. В 1974 году в свои неполные семнадцать лет она уехала в Америку. На протяжении 1970-х работала там манекенщицей, а в 1980-е, продолжая работать с миром моды, писала статьи и репортажи для журнала Madame Figaro. Другой легендарной русской манекенщицей, снимавшейся для Vogue, была Галина Миловская. В числе тех, кто появлялся на западных подиумах, оставаясь гражданином СССР, была знаменитая манекенщица Московского дома
моделей Регина Збарская. В 1960-е годы журнал Paris Match называл ее «самым красивым оружием Кремля». Она была из тех, кому доверяли: за границу выпускали только благонадежных. Кстати, хорошо известен тот факт, что за все время выездов советских моделей на показы на Запад не сбежала ни одна модель.

Людмила Романовская – обладательница звания «Мисс Россия – 1967», часто выезжала за границу с показами Московского дома моделей на Кузнецком мосту. Позже в одном из своих интервью она рассказывала, как ее вызывали на специальные беседы, как задавали вопросы о поездках и друзьях. Избавиться от этих встреч удалось благодаря совету, который дал Миле ее муж Владимир. Он сказал: «У тебя один выход – притвориться глупенькой. Хихикай, делай вид, будто ничего не понимаешь, интересуешься только тряпками. Разыграй красотку манекенщицу». Но в конечном итоге Людмила Романовская все равно уехала из Советского Союза. Она эмигрировала вместе со своим вторым мужем Юрием Купером.

Наша героиня, Татьяна Сорокко, появилась во Франции совсем в другое время и в других условиях: уже вовсю шла перестройка, в Европе учили слово «гласность», а для поездок за границу больше не требовались специальные разрешения. И все же появление Татьяны на Неделе высокой моды было по-своему необычным. Она была одной из первых, чей приезд в Париж был организован при поддержке западного модельного агентства. Им стало французское Marilyn, для оторого участие Татьяны в показе Yves Saint Laurent оказалось пробным опытом сотрудничества с неизвестной, но притягательной Россией. Татьяну заметила директор агентства, Мэрилин Готье (Marilyn Gauthier), которая встретила семнадцатилетнюю модель в Москве и предложила ей попробовать свои силы в Париже.

<…> Тот же 1989 год стал переломным и для российского модельного бизнеса. В этом году появилось первое русское агентство Red Stars, предложившее девушкам принципиально новые условия работы. Оно было основано европейской компанией, которая организовывала в России гастроли Яна Гиллана (Ian Gillan), Сюзи Кватро (Suzi Quatro), Black Sabbath и Pink Floyd. Возглавить новый проект пригласили бывшую манекенщицу Татьяну Кольцову – так в Москве появилось агентство, которому суждено было изменить картину модельного бизнеса в стране, еще недавно находившейся за непроницаемым железным занавесом.  Еще через пару лет директором агентства стал Виталий Лейба, благодаря усилиям которого Red Stars превратилось в одну из самых влиятельных структур модельного бизнеса в России. Это агентство просуществовало несколько лет и исчезло только в 2002 году, создав больше звезд, чем все российские агентства того времени вместе взятые. Но даже после его закрытия опыт работы с Red Stars остался для очень многих русских манекенщиц важным фактом модельной биографии. Смысл был не только в том, что Red Stars стало вывозить русских моделей на работу за границу. Принципиальным было то, что коренным образом изменился уровень показов и съемок, в которых участвовали девушки. Теперь речь шла не о демонстрациях одежды, организованных при поддержке российского посольства в рамках очередных дней национальной культуры. Отныне русские манекенщицы претендовали на участие в Неделях pret-a-porter и haute couture, что позволяло им быть частью мировой индустрии моды. Это был только первый шаг в заданном направлении, но он был сделан.

Другим принципиальным нововведением в Red Stars стало изменение условий оплаты труда. Зарплаты, начисляемые советским манекенщицам как рабочим пятого разряда и составлявшие семьдесят шесть рублей в месяц, и даже копеечные командировочные советского времени в твердоконвертируемой валюте были забыты как страшный сон. Успешные манекенщицы Red Stars стали получать если не тысячи, то, по крайней мере, сотни долларов. Это были очень скромные деньги по западным стандартам, но они казались баснословным богатством по советским меркам.

Последствия этих изменений оказались глобальнее, чем можно было представить изначально. Профессия манекенщицы всегда выглядела заманчиво в глазах обывателя: красивые наряды, знакомство со знаменитостями, несложная на первый взгляд работа. Новые условия, которые предполагали частые поездки в заграничное зазеркалье, шикарные модные шоу и фантастические для рядового гражданина доходы сделали профессию манекенщицы невероятно привлекательной и желанной. Ажиотаж вокруг карьеры модели стал набирать обороты.

Несмотря на юный возраст, приехавшая в столицу Франции Таня Сорокко считалась по советским меркам опытной моделью. За ее плечами была работа в модном центре «Люкс» и у самого Вячеслава Зайцева. Немногие манекенщицы могли похвастаться таким послужным списком: она позировала известным фотографам, выходила на подиум в престижных показах и могла себе позволить не заниматься модельной поденщиной – участием в демонстрациях фабричных коллекций за нищенские гонорары. Однако в глазах западных коллег она была абсолютной дилетанткой. Опыта работы на мировых подиумах у нее не было, требования к моделям были не совсем понятны, правила игры – неизвестны.

Между тем работа на французском подиуме оказалась совсем не такой, как в России. В Москве крупные модные шоу были большой редкостью. Самым распространенным форматом являлись показы при авторских ателье или демонстрация одежды в общесоюзных или региональных домах моды, основанных еще в советское время. И в том и в другом случае это были камерные залы, которые предполагали относительно небольшой размер подиума и как следствие – совершенно определенный образ и тип поведения модели.

В Париже все было совершенно иначе: другой масштаб показов, другой уровень подготовки манекенщиц, другая традиция и другой опыт модной жизни. Считалось, что любая манекенщица, приглашенная на Парижскую модную неделю, понимает, как нужно правильно двигаться и правильно вести себя на подиуме. Татьяна оказалась в очень затруднительном положении: необходимо было соответствовать тому уровню шоу, на который она претендовала, а необходимого опыта катастрофически не хватало. Вот он, белоснежный язык парижского подиума – несколько десятков метров, которые необходимо преодолеть под пристальным взглядом тех, кто определяет судьбы мировой моды. Мгновение, на которое модель замирает, прежде чем сделать первый  шаг: вдох-выдох. Позади остались далекая Москва, школьное детство с будничными черными передниками, теплые домашние праздники и студеные зимние прогулки – все как у любой советской девочки, которой в 1989 году исполнилось семнадцать лет. Впереди – эфемерный шанс изменить свою судьбу, мечта о другой жизни, которую можно осуществить, – в такие мгновения безоговорочно веришь, что ты все сможешь, что все получится. Она просто делала то же, что и все: так же шла, так же чувствовала ритм шагов. Она была одной из первых русских, кому предстояло преодолеть эти несколько десятков метров. Во время второго показа у Татьяны на подиуме сломался каблук, но выдать свой испуг или панику было нельзя: в экстремальных ситуациях требуется сохранять олимпийское спокойствие. Это был первый урок модной парижской жизни. Большие девочки не плачут – они очень много и упорно трудятся.

Жизнь в статусе европейской модели оказалась совсем не простой. Для начала необходимо было выучить языки – английский и французский. Без этого работать было бы невозможно. Затем оказался необходим новый круг общения, ведь старые друзья и знакомые остались в Москве. А специфика новой работы требовала активного общения в профессиональной среде. Наконец, выяснилось, что карьера манекенщицы предполагает напряженный каждодневный труд. И это сильно отличалось от тех представлений о карьере модели, которые царили тогда в России.

Среди новых знакомых Татьяны в Париже оказался Юбер де Живанши (Hubert de Givenchy), который повлиял на ее судьбу и отношение к профессии. За год до появления Татьяны Сорокко в Париже Живанши продал свой модный дом Бернару Арно (Bernard Arnault) и его компании LVMH, контролирующей добрую половину всего модного бизнеса в мире. По условиям соглашения Живанши оставался дизайнером основанной им марки, а управление финансами переходило к LVMH. В 1989 году началась долгая кампания против Юбера де Живанши, которая закончилась в 1995 году его увольнением из собственного модного дома. Тем не менее, для мира моды Живанши всегда был образцом аристократизма и благородства. Он был живым свидетельством того, какой могла бы быть модная индустрия, и самое главное – какой она уже не является. Сам факт знакомства и общения с таким человеком не мог не повлиять на мировоззрение молодой русской манекенщицы. Работа с ним в одних и тех же кругах давала сильную моральную поддержку, которая была так необходима начинающей модели. 

Еще одним важным уроком участия в интернациональной модной жизни стало изменение самого отношения к модельному бизнесу. Для жителей бывшего Советского Союза работа манекенщицы выглядела чем-то вроде «профессии принцессы». Казалось, что любая модель – это женщина-вамп с гипертрофированной сексуальностью и замашками избалованной звезды. В России, на родине, в большинстве случаев так оно и было. И это разительно отличалось от того, что Татьяна увидела в Париже. Никто не капризничал, не закатывал истерик и не разыгрывал из себя звезду. Даже именитые модели, за спиной у которых были многократные участия в самых престижных показах по всему миру и съемки для лучших модных журналов, ежедневно много и напряженно работали. Ситуации, когда отдыхающая модель благосклонно принимала или отвергала адресованные ей предложения, становились возможными только после долгих лет изнурительного труда и то в очень редких случаях. В частности, случайно брошенная Линдой Евангелистой (Linda Evangelista) фраза о том, что утром она не встает с постели, если днем предстоит заработать меньше десяти тысяч долларов, едва не стоили ей карьеры. А ведь в тот момент она уже была абсолютной звездой.

Расслабившись, легко можно было превратиться в «ту русскую, которая когда-то была манекенщицей». То есть, сменив прописку, по-прежнему оставаться никем. И такая перспектива казалась страшной: слишком много усилий было потрачено, чтобы попасть в эту новую жизнь, где никогда ничего не давалось просто так.

Своей карьерой сначала в Европе, а затем в Америке Татьяна Сорокко, вольно или невольно, продолжила традицию великих русских моделей, заставивших мир моды подчиниться их красоте еще в 1920–1930 годы. Татьяна и по образу была такой же, как они: высокая, статная, с русыми волосами и с изящными высокими скулами, которые многим казались характерным признаком славянской внешности. Тот же холодный аристократизм, та же безупречная классическая красота. Она чем-то напоминала Людмилу Федосееву – легендарную русскую манекенщицу 1930-х годов, которая часто появлялась на страницах журнала Vogue, много снималась у знаменитого модного фотографа Хорста (Horst) и была одной из его самых любимых моделей.

В судьбе Татьяны Сорокко тоже был свой великий фотограф. Им оказался француз Ги Бурден, который начал работать в Vogue еще в 1960 году по рекомендации легендарных Мэна Рея (Man Ray) и Жака Фата (Jacques Fath). Именно он коренным образом изменил стиль модной фотографии в 1970–1980 годы. Во многом благодаря Бурдену изображения в модных журналах стали более провокационными и драматическими. В 1989 году ему исполнилось шестьдесят, и к тому моменту его фотографии уже навсегда изменили взгляд на моду. Татьяну он пригласил на съемки для журнала Harper’s Bazaar, которые проходили в отеле Georges V. Бурдену нужна была модель, которая сочетала бы в своей внешности два взаимоисключающих качества – с одной стороны, была бы образцом классической красоты и в то же время выглядела бы несколько провокационно. Татьяна Сорокко оказалась именно такой героиней, и это касалось не только черт ее лица, но и образа в целом. Татьяна выросла в других условиях и в другой культуре, и это накладывало определенный отпечаток на ее модельный имидж. Для рекламной серии были выбраны вещи Valentino, Chanel, Christian Dior и YSL, и эта работа ощутимо подняла рейтинг молодой русской модели. Для Ги Бурдена это была одна из последних съемок: его не стало в 1991 году.

Профессиональная биография Татьяны Сорокко – это история о том, насколько много значит в модельном бизнесе мода на определенный тип внешности. Она начала свою карьеру в самом конце 1980-х, когда казалось, что мода всегда будет подчеркнуто чопорной и серьезной, а красивые женщины всегда будут похожи на Ким Бесинджер. Замешанная на харизме нестандартная красота была скорее исключением, чем правилом. Этим принципам облик Тани Сорокко соответствовал идеально. Но времена менялись, а вместе с ними в моду входили новые героини. Именно им предстояло до неузнаваемости изменить моду будущего. Совсем скоро Сара Дукас (Sarah Doukas) из агентства Storm встретила в аэропорту Кеннеди в Нью-Йорке хрупкую четырнадцатилетнюю школьницу, которая возвращалась с родителями в Лондон из отпуска на Багамах. В 1990 году фотография этой девочки – еще никому не известной тогда Кейт Мосс (Kate Moss) – появилась на обложке журнала The Face, и с этого момента в моде началась новая эпоха. Излишняя худоба, подростковая хрупкость, открытый полудетский взгляд – те качества, которые всего несколько лет назад казались абсолютным противопоказанием для модельного бизнеса, стали приоритетными. Напротив, классические стандарты красоты и связанный с ними образ зрелой сексуальной женщины утратили в глазах модного сообщества серьезную привлекательность. Поэтому интерес к манекенщицам, от природы лишенных внешности растерянных подростков – а именно к такому, «взрослому» типу относилась Татьяна, – неизбежно пошел на спад.

С другой стороны, со временем выяснилось, что понятие «интересная жизнь» не исчерпывается работой на подиуме. Вокруг было слишком много увлекательного, новые люди и другой взгляд на действительность. И еще было отчетливое ощущение: в жизни нужно быть чем-то большим, чем одной из красивых девушек, приглашенных показывать на подиуме ту или иную коллекцию известного дизайнера. Татьяне было важно остаться личностью, а для этого необходимо было стать еще кем-то. Профессия манекенщицы дала ей самое главное – возможность свободно перемещаться из страны в страну, и это сделало ее гражданином мира. Опыт модной жизни заставил на многое взглянуть другими глазами. Она много путешествовала, увлекалась историей костюма и историей искусства, коллекционировала старинные платья, изучала историю искусств в Университете Сан-Франциско.

Татьяна вышла замуж за русского эмигранта, который занимается торговлей произведениями искусства и является владельцем нескольких художественных галерей. Она проводит больше времени в Америке, чем в Европе, и сменила открывшее ее когда-то агентство Marylin на IMG – одно из крупнейших в мире модельных агентств с офисами в Нью-Йорке, Париже, Милане и Лондоне. Ее профессиональная биография оказалась достаточно долгой. Татьяна Сорокко выходила на подиум еще в конце 1990-х: она работала в показах Vivienne Westwood, Jacques Fath, Veronique Leroy и Gres. Тем не менее модельный бизнес перестал быть основной сферой ее деятельности. Татьяна так и не стала манекенщицей номер один в мире, но именно она открыла новую эпоху модельного бизнеса в стране, которая в 1989 году еще называлась Советский Союз.