Архитектору Евгению Подгорнову в собственной квартире-мансарде удалось так органично сочетать вещи разных стран, эпох и стилей, что не осталось ни намека на китч или эклектику – все детали стали единым целым.
Автор жилого комплекса «Северный модерн» на Петроградской стороне, а также проекта реконструкции водонапорной башни, превращенной им в Музей воды, занят работой над зданием Театра песни Аллы Пугачевой на набережной реки Смоленки. Его концепцию примадонна приняла без единого замечания. Мастер стилизации, собственную городскую квартиру он задумал превратить в загородный коттедж, поэтому помещение искал непременно с мансардой и со стенами из благородного старого кирпича, а в отделке планировал использовать натуральные материалы и цвета. Квартира на последнем этаже дома на Коломенской улице подошла идеально: обои и штукатурка скрывали под собой кладку XIX века, каждый кирпич которой был помечен штампом завода Ивана Поршнева – одного из лучших в дореволюционной России. Чтобы ее расчистить, пришлось потрудиться, но результат того стоил: получилась практически крепость. Это ощущение усиливают суровые детали.
В дом ведет массивная дубовая дверь, сделанная по эскизам Евгения, потолок прихожей украшают металлические светильники – морские, железнодорожные и модели «летучая мышь», из мебели же здесь сундук XVII века, который когда-то был обит мехом, а сейчас осталась лишь тяжелая металлическая ковка, и старинная поморская скамейка. Довершают картину трофейные немецкие санки и вепсский стул в глубине сужающегося коридора. На вопрос, почему эти вещи, такие разные, оказались в квартире, ответ один: «Они кайфовые!» Но это, скорее всего, не единственная причина: несмотря на разную историю и возраст, они удивительным образом похожи и образуют не пеструю мозаику, а вполне логичный брутальный сплав.
Пространство квартиры не менее причудливо, чем обстановка: округлые линии стен и ломаные – потолка, много воздуха и света, проникающего через потолочные окна, обзор хороший, но ровно настолько, чтобы соблюсти баланс между ощущениями простора и уюта. На первом этаже находятся кухня и гостиная, а также ванная и спальня, скрытые от посторонних глаз. В гостиной вместо потолка – старые деревянные балки, ровесники кирпичной кладки. Периодически они страдают от посягательств попугая Проши: выпущенный из клетки, он первым делом летит на эти «жердочки», поскольку всю квартиру воспринимает как еще одну клетку, но размером побольше, и пытается отковырять от них кусок, причем почти всегда успешно.
К балкам на цепях подвешены металлические светильники. Это промышленные лампы для складских помещений, только покрашенные бронзовой краской, в тон батарее. А грубые металлические перила лестницы даже красить не стали, оставив неприкрытыми все сварочные швы. Массивный журнальный стол Old Java сделан из старой тиковой доски, как и лампы в спальне. Кажется, что кровать и стеллаж из той же коллекции, но нет: кровать итальянская, из салона ReForma, а стеллаж делали в частной мастерской по эскизам хозяина. Приватная зона отделена от гостиной полукруглой стеной, которая отделана известняком. А пол в ванной выложен галькой. Чтобы собрать ее, Евгений долго бродил по побережью Финского залива и высматривал плоские камни. Второй этаж – это зона отдыха. Здесь находится просторная библиотека, один из стеллажей которой на самом деле является секретной дверью, ведущей на чердак. Той-терьер Гектор не может туда добраться – малый рост не позволяет преодолеть ступени – и оттого каждый раз, когда кто-то поднимается наверх, отчаянно лает. Поморская скамейка, стулья, один – антикварный перетянутый, второй – из модного бутика, обитый оленьей шкурой, тунисский ковер и колониальные часы со слоном, старинный амперметр и пишущая машинка «Ундервуд» органично вписаны в пространство. Хозяин объясняет, как добиться такого эффекта: надо покупать лишь те вещи и сувениры, которые действительно зацепили, тогда они непременно найдут свое место в доме. Под наклонной крышей, рядом с сауной, скрыта восточная комната. Кальяны, бабуши, подушки, бамбук и тростник, которыми обиты стены, – все это привезено из разных стран, от Туниса до Эстонии (именно в Прибалтике удалось найти тростник для отделки стен).
Если бы не окно, в которое видно заснеженную крышу, можно было бы представить себя в Магрибе. Но суровые северные реалии не дают отвлечься надолго.
Нынешней снежной зимой Евгению приходилось через это окно вылезать на крышу без всякой страховки и ограждений, чтобы скидывать снег и сбивать лед, иначе бы затопило всю квартиру. «Ну а что еще мне оставалось делать? – говорит он. – Рисковал жизнью ради интерьера. Зато теперь мне ничего не страшно – могу спокойно вам на балках позировать».
Автор жилого комплекса «Северный модерн» на Петроградской стороне, а также проекта реконструкции водонапорной башни, превращенной им в Музей воды, занят работой над зданием Театра песни Аллы Пугачевой на набережной реки Смоленки. Его концепцию примадонна приняла без единого замечания. Мастер стилизации, собственную городскую квартиру он задумал превратить в загородный коттедж, поэтому помещение искал непременно с мансардой и со стенами из благородного старого кирпича, а в отделке планировал использовать натуральные материалы и цвета. Квартира на последнем этаже дома на Коломенской улице подошла идеально: обои и штукатурка скрывали под собой кладку XIX века, каждый кирпич которой был помечен штампом завода Ивана Поршнева – одного из лучших в дореволюционной России. Чтобы ее расчистить, пришлось потрудиться, но результат того стоил: получилась практически крепость. Это ощущение усиливают суровые детали.
В дом ведет массивная дубовая дверь, сделанная по эскизам Евгения, потолок прихожей украшают металлические светильники – морские, железнодорожные и модели «летучая мышь», из мебели же здесь сундук XVII века, который когда-то был обит мехом, а сейчас осталась лишь тяжелая металлическая ковка, и старинная поморская скамейка. Довершают картину трофейные немецкие санки и вепсский стул в глубине сужающегося коридора. На вопрос, почему эти вещи, такие разные, оказались в квартире, ответ один: «Они кайфовые!» Но это, скорее всего, не единственная причина: несмотря на разную историю и возраст, они удивительным образом похожи и образуют не пеструю мозаику, а вполне логичный брутальный сплав.
Пространство квартиры не менее причудливо, чем обстановка: округлые линии стен и ломаные – потолка, много воздуха и света, проникающего через потолочные окна, обзор хороший, но ровно настолько, чтобы соблюсти баланс между ощущениями простора и уюта. На первом этаже находятся кухня и гостиная, а также ванная и спальня, скрытые от посторонних глаз. В гостиной вместо потолка – старые деревянные балки, ровесники кирпичной кладки. Периодически они страдают от посягательств попугая Проши: выпущенный из клетки, он первым делом летит на эти «жердочки», поскольку всю квартиру воспринимает как еще одну клетку, но размером побольше, и пытается отковырять от них кусок, причем почти всегда успешно.
К балкам на цепях подвешены металлические светильники. Это промышленные лампы для складских помещений, только покрашенные бронзовой краской, в тон батарее. А грубые металлические перила лестницы даже красить не стали, оставив неприкрытыми все сварочные швы. Массивный журнальный стол Old Java сделан из старой тиковой доски, как и лампы в спальне. Кажется, что кровать и стеллаж из той же коллекции, но нет: кровать итальянская, из салона ReForma, а стеллаж делали в частной мастерской по эскизам хозяина. Приватная зона отделена от гостиной полукруглой стеной, которая отделана известняком. А пол в ванной выложен галькой. Чтобы собрать ее, Евгений долго бродил по побережью Финского залива и высматривал плоские камни. Второй этаж – это зона отдыха. Здесь находится просторная библиотека, один из стеллажей которой на самом деле является секретной дверью, ведущей на чердак. Той-терьер Гектор не может туда добраться – малый рост не позволяет преодолеть ступени – и оттого каждый раз, когда кто-то поднимается наверх, отчаянно лает. Поморская скамейка, стулья, один – антикварный перетянутый, второй – из модного бутика, обитый оленьей шкурой, тунисский ковер и колониальные часы со слоном, старинный амперметр и пишущая машинка «Ундервуд» органично вписаны в пространство. Хозяин объясняет, как добиться такого эффекта: надо покупать лишь те вещи и сувениры, которые действительно зацепили, тогда они непременно найдут свое место в доме. Под наклонной крышей, рядом с сауной, скрыта восточная комната. Кальяны, бабуши, подушки, бамбук и тростник, которыми обиты стены, – все это привезено из разных стран, от Туниса до Эстонии (именно в Прибалтике удалось найти тростник для отделки стен).
Если бы не окно, в которое видно заснеженную крышу, можно было бы представить себя в Магрибе. Но суровые северные реалии не дают отвлечься надолго.
Нынешней снежной зимой Евгению приходилось через это окно вылезать на крышу без всякой страховки и ограждений, чтобы скидывать снег и сбивать лед, иначе бы затопило всю квартиру. «Ну а что еще мне оставалось делать? – говорит он. – Рисковал жизнью ради интерьера. Зато теперь мне ничего не страшно – могу спокойно вам на балках позировать».
Комментарии (0)