Чиновники и стилисты. Антон Коробков-Землянский

В «Твиттере» вы называете себя «псевдомедиаперсоной». Что это значит?

Известность актера или политика подкреплена внешними действиями. А медиаплощадки в Интернете позволяют стать звездой любому. Познер, по-моему, сказал, что если лошадиную задницу ежедневно показывать по телевизору, то она станет популярной. Я трезво отношусь к известности — да, меня читают десятки тысяч человек, но чтобы назвать это успехом, надо перейти на другой уровень.

Но вы-то как раз переходите. Вот предложение работать в Общественной палате приняли.

Оно было довольно неожиданным. В конце сентября в офис медиаагентства «Легенда», которое я возглавляю, приехал фельдъегерь и вручил мне большой белый конверт с надписью «Москва, Кремль, лично в руки». Я в волнении его открыл, там было письмо за подписью президента с предложением стать членом Общественной палаты. Я его, естественно, принял.

Чем вы будете там заниматься?

Общественная палата работает как некая прослойка между обществом и госаппаратом. Президентский список уже есть, сейчас формируются списки от общественных и региональных организаций, и с января новый состав приступит к своим обязанностям. Власть всегда косная и консервативная, в любом государстве. Поэтому для себя я вижу Общественную палату как трибуну, которая позволит озвучивать важные для меня проблемы. Мои темы — это Интернет, блогосфера, наука, инновации.

Вы стали думать о себе как о политике?

Нет, для меня это естественное развитие событий. Я продолжаю заниматься тем же, чем и всегда. Проснуться утром и подумать «сегодня я — общественный деятель» — это, наверное, раздвоение личности.

О чем вы мечтали в детстве?

Как бы банально это ни звучало, я мечтал стать космонавтом. В Общественной палате я познакомился с Евгением Леоновым, а недавно на премии «Россиянин года» стоял на одной сцене с Сергеем Крикалевым и Валентиной Терешковой. Для меня эти люди — символы абсолютной мечты, неоспоримые легенды. Свои имена они золотыми буквами вбили в память веков.

А откуда берется установка, что с властью сотрудничать некомильфо?

На этот счет есть два основных мнения. Первое — все делать самим. А второе — находить решения, которые с помощью государственных механизмов принесут лучший результат. Мне кажется, нужен компромисс между этими двумя возможностями самореализации. Нужно менять отношение к власти как к чему то далекому и сакральному. Государство — это сервис, который нас обслуживает. Но чтобы этот сервис хорошо работал, надо начинать с себя. Есть глобальные истории— коррупция, плохие дороги. Но если у тебя шумят соседи, нужно не власть ругать, а милицию вызвать. У нас же считается, что проще президенту написать, чем набрать 02.

Вы предложили обучать пожилых людей работать с Сетью. Это ваша социальная программа?

Недавно я ехал в лифте и что-то листал в айпаде. Ко мне обратилась старушка: «А вы не боитесь с ним по улице в дождь ходить? Я вот на свой специальную защитную пленку приклеила». Я растерялся, потому что тоже живу со стереотипом, что тем, кому за пятьдесят, трудно осваивать новые технологии. И многие люди в этом возрасте придумали для себя, что это сложно. Но как только они попадают в Сеть, начинают вести себя так же, как все: смотрят кино, пишут комментарии, то есть расширяют кругозор и проводят время с пользой. Когда в начале 2000-х Интернет стал доступным, меня поразила возможность общаться с людьми любого пола, возраста и достатка по всей планете. И я до сих пор не отошел от этого впечатления. Для меня это наркотик — я хочу знать, чем живут люди, и делиться тем, что я вижу.

Тон ваших сообщений и колонок типа «Я видел президента» или «День народного единства» очень нейтральный. Как узнать вашу позицию?

Многие твердят, что в стране нет свободы слова. Но вот пример: сними обращение к кому угодно и залей на «Ютьюб» — никто не будет его цензурировать. Заведи блог и обличай кого хочешь, ты открыт для всего мира. Но когда право голоса имеют миллионы, в этой канонаде трудно услышать что-то по делу — слишком много слов. Поэтому люди, которые ретранслируют контент,— это такие инфодиджеи. Где-то они делают ремикс из информации, где-то цитируют напрямую. И когда ты пропускаешь через себя такое количество точек зрения, своя усредняется. Сложно занимать крайние позиции, когда видишь что и левые не до конца правы, и правые в чем-то лукавят. Я знаком со многими деятелями оппозиции и знаю мотивы их акций — у кого-то они корыстные, у кого-то идейные. Но когда они объединяются и вме- сте выходят на площадь, получается уже третий вариант. Поэтому я делаю нейтральный микс из мнений.

Сколько раз вы встречались с президентом?

Не так много, хотя со счета уже сбился. Я же не просто присутствую на встречах с президентом в «Сколково» или на журфаке МГУ, я веду трансляцию в «Твиттере». Конечно, я ангажирован. Ко мне можно относиться как угодно — раз я пишу про президента, значит, я его рекламирую. Но посмотрите сами: пять лет назад в блогах досадовали, что власть у нас закрыта. Сегодня президент есть в «Фейсбуке», «ВКонтакте», «Твиттере», «Живом журнале». Власть, которая всегда скрывалась во дворцах или за Кремлевской стеной, стала доступной. И это реальная революция, когда президент приходит в твой компьютер. Это прямая демократия, которая была только в Афинах. Чиновники всегда следуют при- меру высшего лица: был у нас теннис популярен, потом дзюдо, сейчас все депутаты пошли в Интернет. Президент начал с себя и показал пример. И ты с себя начинай. Тогда понемногу все начнет меняться.

_{Последние новости: Коробков-Землянский стал штатным сотрудником иннограда «Сколково» и одним из разработчиков социальной сети для резидентов фонда.}