"Наша Мода"

На пару со своим коллегой Сергеем Стиллавиным, шоумен Бачинский – пионервожатый тинейджеров и живая реклама тинейджерского стиля, так популярного уже лет десять в Европе. Успешные, но отчаянно инфантильные мужчины носят молодежные
футболки с кричащими надписями, пестрые рубахи с потертыми джинсами и обязательно завершают свой наряд кричащими зелеными кедами и космическими аксессуарами.

Вы были подростком в 1980-е. Чем запомнилось то время?

Дефицитом вещей и дефицитом информации. Я жил далеко от столиц, и модным было все заграничное по факту. Приходилось как-то выкручиваться. Мы старались. Я, например, занимался брейкдансом, носил брюки-бананы. Писком моего модничанья стала покупка на рынке в Киргизии дутых голубых сапог. Меня их просили продать все время, настолько это было круто. А потом мама из ткани цвета хаки сшила мне потрясающий наряд. Помню, в городе Бийск, когда я в таком виде зашел в местный магазин, меня так в лоб и спросили:
что, парень, в психушке сегодня выходной?

В Ленинграде в то время было не лучше.

В Питер я приехал в 1988 году. Время разрушения всяческих границ. По Невскому ходили демонстрации, воздух был наэлектризован. Всеобщее варево отражалось буквально во всем, в том числе, и в одежде. Я тогда тяготел к панку, не к этому, декоративному, с гребнями, а к интеллектуальному, что ли. Помню свою крутую прическу – длинные волосы с бритыми висками. В парикмахерской все тетки сбежались посмотреть, как меня кромсали.

А потом пришли девяностые.

Да. Разрушительная мода конца 1980-х, которая была вызовом обществу, сменилась диким капитализмом. В городе с дефицитом хороших вещей правила игры стали диктовать люди с большими деньгами, далекие от хорошего вкуса. И в этом был свой плюс. Излишки денег эти люди стали вкладывать в клубы и магазины. Пошел прогресс в области шоу-бизнеса, первые бутики. Не надо только забывать, что Петербург – не Милан, и модники в дорогих шмотках не стали здесь общим местом.

Можно ли говорить про петербургский стиль? Или это тоже общее место?

Такого не существует. Зато есть модные группировки, задающие снобский тон. Здесь вообще на порядок больше снобизма, чем в Москве, потому что тусовка меньше, круг уже. При этом Петербург – город очень творческий, свободный. Благодаря своей отдельности, самоограничению, Петербург выпал из транснациональной гонки, выпал из большого бизнеса. Тем, кто здесь занимается делом, дышится легче, на них никто не давит. Хотя это тоже до поры до времени. Петербург более демократичен, что ли. Парадоксальное сочетание снобизма с демократией: только здесь в одном клубе можно одновременно увидеть людей, одетых дорого и буржуазно, рядом с альтернативщиками. В Москве такое исключено в принципе. Дресс-код правит миром. Если раньше внешний вид был попыткой вывести внутренний мир наружу, то сегодня я не вижу людей, кто реализовывался бы через одежду.

А кажется, что все вокруг только этим и занимаются.

Не надо путать с дресс-кодом. Соответствовать – вот что сегодня самое главное. Повсеместная тенденция, характерная не только для России. Я это дело ненавижу. Мой главный враг – консьюмеризм. А борьба с консьюмеризмом – главная позиция. Записали? Это обязательно должно быть в интервью.

Вероятно, с вещами вы расстаетесь без сожаления.

Они на мне горят. Я легко расстаюсь с вещами и всем того
желаю. К маркам, брендам равнодушен. То есть мне нравятся Etro, рубашки Paul Smith, но все равно – это слишком дорого. Платить за легенду, которая таковой в этой стране не является, – глупо.

Вы cейчас живете в Москве. Какие-то петербургские привычки в одежде остались?

По-питерски прагматичный, я, выходя из дома, стараюсь одеваться с умом. Если за окном слякоть, натягиваю старые штаны, потому что знаю: даже если от машины до помещения идти минуту, все равно испачкаюсь. Одеваюсь я в темноте – ухожу на работу рано, жена еще спит, а вещи у нас в спальне. Поэтому одежду выбираю опять же на
ощупь. Когда, уходя, целую жену на прощание, она обязательно спрашивает, что я в итоге на себя надел. Бывает, потом приходится что-то менять. Такое вот столкновение петербурской разумности с московской показухой.

В общем, от необходимости смотреть в зеркало вы счастливо избавлены.

Точно. Все равно, когда я вижу свое отражение, то замеxаю лишь двойной подбородок.